— Необязательно. Если речь идет о людях, которые
хронически не в ладах с законом, у них для таких случаев не одна машина
припасена. Хотя, как я уже сказал, несчастный случай я не исключаю. Кто-то
решил, что через месяц на номера уже не обратят внимания, и спокойно разъезжал
по городу…
— А с сестрой Олега говорили?
— Конечно, но ей мало что известно. По ее словам, брат
работал охранником, где, сказать не может. В последние дни был задумчив, то
вдруг начинал говорить о больших деньгах, которые вот-вот получит, то казался
совершенно подавленным. Сестра заподозрила несчастную любовь, пробовала
поговорить с ним, на что он ответил: «Да кому я нужен», чем только укрепил
сестру в ее догадках. Однако имел ли он в виду Юлю, не ясно, скорее все-таки
нет. У сестры сложилось впечатление, что у той женщины есть ребенок. Он
интересовался игрушками и выспрашивал, что может понадобиться ребенку. Я бы
решил, что девушка здесь все-таки ни при чем, то есть погибла она вовсе не
из-за знакомства с Олегом, если бы не еще одно совпадение. Несколько лет назад
Олег работал в фирме «Феникс».
— «Феникс»? — удивилась я. — Но ведь это
фирма моего мужа, то есть тогда она принадлежала не только ему, но и Максу
Казанцеву. Ты ведь знаешь Макса?
— Нет, но наслышан. Почему они, как бы это выразиться,
расстались?
— С Анатолием? Не знаю. Когда мы познакомились, они уже
работали врозь.
— Большинство сотрудников ушли с Казанцевым, твой муж
набрал новый штат.
— Это что-то значит? — испугалась я.
— Нет. Не думаю. Одним из многих ушел Олег. Потом
судьба свела их с Юлей. Бог знает, что могло стоять за всем этим. И теперь
узнать невозможно, раз оба мертвы.
— Это все?
— Я не волшебник, к сожалению. Кроме того, у меня еще
куча дел. Одно другого хуже. Будут новости, сообщу.
— Спасибо, — промямлила я.
— Пожалуйста, — улыбнулся он и простился.
Разумеется, разговор с Виктором ничего не прояснил, только еще больше запутал.
В самом деле, почему Анатолий предпочел расстаться с давним другом? То есть не
расстаться в буквальном смысле, а предпочел работать отдельно? И так ли уж
спокойно они разошлись? А если на самом деле Макс затаил обиду? Он был знаком с
Олегом, и когда понадобилось нас похитить… Господи, но, раз Олег работал в
«Фениксе», получается, что и мой муж с ним знаком. Почему он умолчал об этом?
Допустим, не узнал на фотографии, но фамилию-то должен был помнить или не
должен? Прошло пять лет. И все же… То, что мой муж что-то скрывает, совершенно
очевидно, и это что-то самым непосредственным образом связано с Максом.
Очередной разговор с мужем ничего не даст, в этом я была почти убеждена. Что же
теперь, жить и делать вид, что ничего не произошло? А если уже завтра
случившееся повторится?
Я ехала домой, без конца поглядывая в зеркало заднего вида и
изводя себя этими мыслями. Темно-синего «Опеля» я больше не видела, но и это не
вернуло покоя душе. Анатолий оказался дома. Это тоже было странно, обычно
раньше семи он не возвращался.
— Как провела день? — спросил он.
— Была у Майи, потом посидели в кафе.
— Да? Как Майка? Надеюсь, они не обиделись на наш
внезапный отъезд?
— Нет, все в порядке.
— Тебе звонил Виктор Сергеев, я слышал сообщение на
автоответчике.
— Да, мы встречались.
— А что такое?
— В каком смысле?
— Ты встречаешься с мужем своей подруги, вполне
естественно проявить любопытство.
— Надеюсь, ты не ревнуешь?
— Нет. Я беспокоюсь, — серьезно ответил он. —
Памятуя, чем он занимается… Геля, что ты ему рассказала?
— О чем?
— Прекрати, — рявкнул он. Сашка испуганно замерла,
а он попросил, с трудом справившись с эмоциями:
— Дочка, иди, пожалуйста, в свою комнату, нам надо
поговорить с мамой. — Сашка послушно удалилась, а Анатолий вплотную
приблизился ко мне. — Что ты ему рассказала?
— Попыталась убедить, что смерть Юльки не несчастный
случай, — ответила я, вдруг испугавшись.
— Это все?
— Все.
— Я ведь тебя просил, — со вздохом сказал
он. — Я сотню раз просил тебя… безопасность Сашки зависит от твоего
молчания. Это что, так трудно понять? Пока мы молчим, они не предпримут никаких
шагов. Но как только они почувствуют опасность…
— Почему ты так уверен? — В чем?
— В том, что они не предпримут шагов. Или есть нечто,
что ты упорно от меня скрываешь?
— Это маниакальный бред.
— Возможно, — грустно кивнула я и пошла к двери.
— Геля, — окликнул он, подошел и порывисто обнял
меня. — Геля, дорогая, прости меня. Тебе здорово досталось, а я… я не могу
найти правильных слов, я боюсь за вас и чувствую, что делаю только хуже. В
Испании я решил, что все позади, мы вновь счастливы, но стоило нам вернуться… Я
не понимаю, что происходит.
Я слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Толя, я люблю тебя. Я тебя очень люблю. А когда
человек любит, он многое готов простить. Прошу тебя только об одном: не
обманывай меня. Скажи мне правду. Даже если это очень трудно, скажи… — Он смотрел
на меня, его глаза медленно меняли выражение, и еще до ответа я поняла: он не
скажет. А я бы сказала? Вот так, глядя ему в глаза, я могла бы сказать: чтобы
спасти ребенка, я изменила тебе? А потом изменила еще раз, не знаю почему,
может, просто спятила. Смогла бы я сказать правду? Вряд ли. Так что не мне его
судить. Что же тогда делать? Послушать мудрого совета и ни во что не лезть? И
бог с ней, с Юлькой, раз ее все равно не вернешь? А я буду жить с любимым мужем
и своим ребенком и каждый раз вздрагивать, на мгновение потеряв Сашку из виду?
— Я не понимаю, о чем ты, — горестно ответил он.
* * *
Утром, проводив мужа на работу, я пила кофе, без особого
интереса поглядывая в окно. В одном Анатолий прав, мы не в состоянии оправиться
после того, что с нами случилось. Я не в состоянии.
