— Ну так… — Он поднялся и протянул ко мне руку, я
инстинктивно отдернула свою, а он засмеялся:
— Не нравлюсь я тебе? Конечно, но что делать…
Я поднялась ему навстречу. Он обнял меня, и руки его
заскользили по моему телу, вызывая брезгливость и острое желание сбросить их и
орать от отвращения и отчаяния. Его рот был рядом с моим, я стиснула губы и
зажмурилась, а он легонько оттолкнул меня и сказал презрительно:
— Проваливай.
Взял мою сумку, которая лежала на журнальном столике, сунул
ее мне в руки и пошел к входной двери.
— Подожди, — отчаянно позвала я.
— Проваливай, — повторил он, на этот раз,
зло. — Насиловать баб удовольствие небольшое для меня по крайней мере.
Топай домой и передай привет своему мужу.
— Пожалуйста, выслушай меня, — попросила я и сама
поразилась тому, как звучит мой голос. — Все это так… неожиданно. Не
сердись, я… я никогда раньше, то есть… ты должен понять, для меня это не так
просто. Я буду очень стараться… — Последняя фраза звучала особенно глупо, и я
зажмурилась от стыда, а еще от отчаяния, что он не послушает меня и выставит
вон. Он взял из моих рук сумку и бросил в кресло, а я торопливо стянула с себя
блузку, чтобы поскорее перескочить черту, из-за которой уже невозможно
вернуться. Пусть все произойдет быстрее, иначе я не выдержу и брошусь отсюда
сломя голову… Я должна думать не о том, как все это пережить, а о Сашке. Только
о ней и ни о чем больше.
* * *
Он лежал на спине, закрыв глаза, и, кажется, дремал. Я
потихоньку выбралась из-под одеяла, он на это никак не прореагировал, и я на
цыпочках выскользнула из спальни, подхватив с пола полотенце, прошла в ванную,
включила душ. Взгляд упал на мое отражение в зеркале, и тут я словно очнулась.
«Что я наделала? — пробормотала испуганно. — Зачем? Все бессмысленно.
Этот урод, это животное, он даже не думал мне помогать. Я просто дура, что
могла поверить в такое». Я глухо застонала, закрываясь рукой от зеркала, мне
хотелось умереть, так хотелось, что в тот момент я не думала даже о Сашке. Я
пошарила взглядом по полке… Если бы там лежала бритва, я бы, наверное,
незамедлительно воспользовалась ею, но тюбик зубной пасты и щетка для
самоубийства не годились. Я умылась холодной водой, преодолевая отвращение к
себе, подняла взгляд на зеркало и увидела в нем его отражение. Он стоял в
дверях и без особого интереса разглядывал меня.
— Двадцать минут на сборы тебе хватит? — спросил
он равнодушно.
— Да, — кивнула я. не зная, как расценить его
вопрос. Он развернулся и, ни слова больше не сказав, ушел, а я продолжала
растерянно стоять в ванной, все мои мысли крутились вокруг его вопроса.
Я вышла из ванной. Алексей был в кухне, я слышала, как он
гремит посудой, чувствовала запах кофе. Я была рада, что не увижу его в
спальне, и торопливо оделась. Осторожно, стараясь не производить шума, точно
индейский разведчик на вражеской территории, я покинула комнату. Теперь в кухне
было тихо, а в ванной шумела вода.
Я прошла на кухню. На столе стояла чашка кофе на салфетке, в
мойке использованная чашка. Такая забота мало соответствовала характеру
хозяина, и я решила, что кофе предназначен не мне, но все-таки выпила его.
Затем вымыла обе чашки и нервно вздохнула. Мне хотелось, чтобы он побыстрее
покинул ванную, и вместе с тем я очень этого боялась. Наконец дверь
распахнулась, и появился Алексей, мокрые волосы, вместо одежды полотенце на
бедрах, он скользнул по мне равнодушным взглядом и исчез в спальне. Он вновь
показался мне опасным, слишком опасным, чтобы довериться ему хотя бы на
мгновение. В том, как он шел, как поводил плечами, было что-то угрожающее и
одновременно завораживающее. Такое чувство, должно быть, испытываешь при неожиданной
встрече с хищником, сердце замирает, ты стоишь, вытянувшись в струну, и с
ужасом ждешь рокового броска. «Все это глупости, — одернула я себя. —
Он человек. Малоприятный и, безусловно, опасный, но в остальном обычный
человек, а все, что я здесь напридумывала, ерунда. Я просто боюсь, что он
сейчас выгонит меня, рассмеявшись вслед». Он появился в кухне, на этот раз
одетый.
— Мы сейчас поедем? — робко спросила я.
— Можем и попозже, если ты не торопишься, —
усмехнулся он.
— Мы в самом деле поедем за Сашкой? — облизнув
губы, осторожно спросила я.
— Конечно. Ты сомневалась?
— Я боялась, что ты меня обманешь.
Он пожал плечами, не желая комментировать мои слова.
Вслед за ним я вышла в прихожую, еще не веря в то, что смогу
увидеть Сашку, обнять ее и быть уверенной, что она будет рядом завтра,
послезавтра, всегда, но уже простившая человеку рядом с собой недавнее унижение
и отвращение. Теперь я чувствовала нечто вроде стыда за то, что могла
усомниться в его словах, и, чтобы как-то загладить воображаемую вину, хотела
сказать ему что-то дружеское, неважно что, главное, чтобы он почувствовал, что
я не считаю его врагом.
Он завязал шнурки на кроссовках и выпрямился, а я, терпеливо
ожидая его, перевела взгляд на зеркало и увидела его и свое отражения. В
последние дни я выглядела неважно, бледная, с покрасневшими глазами, а сейчас,
как ни странно, буквально сияла и сама себе показалась такой красивой, что это
было даже неприлично, учитывая обстоятельства. Румянец во всю щеку и горящий
взгляд. Я пыталась притушить его, прикрывая веки, но потом мысленно махнула
рукой. Если я верну Сашку, все это уже не будет иметь значения… И тут наши
взгляды встретились в зеркале, он тоже разглядывал меня, себя или нас обоих… Мы
были никуда не годной парой, и соединить нас мог лишь такой невероятный и
страшный случай. Только он, и на очень краткий срок. Я подумала об этом, глядя
в зеркало, и, видя, как на его губах появляется самая скверная из возможных
ухмылок, я поняла: он думал о том же, хуже того, он знал мои мысли, отгадал,
как я отгадала его. Он поторопился отвести взгляд, но и без того было ясно:
друзьями мы никогда не будем.
Алексей шагнул к двери, словно не замечая меня. Я
посторонилась, он вышел, и я пошла следом. Мы спустились вниз. В соседнем дворе
на стоянке я заметила джип «Ниссан». Алексей направился к нему.
— Это твой? — не удержавшись, спросила я, потому
что его молчание тяготило меня, он не ответил, занял водительское место, а я
села рядом.
Алексей завел мотор, как будто забыв о моем существовании,
по крайней мере ближайшие полчаса он молчал и даже не смотрел в мою сторону.
Мы покинули город, выехали на объездную и свернули на
ближайшем повороте.
— Куда мы едем? — спросила я, внезапно
встревожившись.
— Сейчас увидишь.
— Почему бы тебе не ответить?
