— Так, так, понятно. — Макалви энергично закивал. — Стало быть, у каждой скотины будет свое место.
— Так и ухаживать за ней проще, — заметил Айронс.
— В этом весь смысл, — сказал Ричард. — Если стадо будет укрыто от непогоды, оно не дойдет до такого жалкого состояния, как сейчас. А когда растает снег, можно будет перевести его в загоны, пока поля не покроются травой.
— Вот-вот, — важно поддакнул Хендерсон. — А не то скотина вытопчет пастбища и не даст траве войти в силу.
— Мы установим также внутренние ворота, — сказал Ричард, вставая, — чтобы перегонять скот в тот двор, который выходит в нужный загон или поле.
Он зашагал вниз по склону к месту будущего строительства. Вся компания с воодушевлением двинулась следом. Процессию замыкал Макалви с выражением блаженства на лице.
В последующие дни у нового хлева собралась вся долина. Обитатели замка включились в строительство с энтузиазмом, растущим вместе с сооружением. Заходили работники с ферм и оставались помочь. С утра до вечера на стройке крутились дети, подавая гвозди и инструменты, досаждая взрослым своими непрошеными советами. Несмотря на то что мерзлая земля плохо поддавалась кирке и лопате, будущий хлев мало-помалу обретал контуры.
— Ух ты! — Макалви окинул взглядом тянувшийся над всем помещением чердак. — Можно сбрасывать сено прямо в стойла.
— Но не в этом году, — отозвался Ричард, передавая ему молоток. — Вначале нужно поставить стадо под крышу, а потом уж мечтать о большем.
Стены хлева, намеченные деревянными столбами, постепенно обретали солидный вид. Задняя и передняя выкладывались камнем, а боковые обшивались досками с проемами для многочисленных дверей и ворот. Над долиной не смолкал перестук молотков. Общая цель объединяла людей; во всей округе не осталось мужчины, который не внес бы свой вклад в строительство, не забил хотя бы одного гвоздя. Даже старый Макардл приковылял, опираясь на палку, и не устоял перед соблазном.
Обычно это время года было отмечено бездействием и скукой, и мужчины, привычные к работе на свежем воздухе, с воодушевлением занимались полезным делом. Лучше, чем шахматы — таково было общее мнение.
Женщины также не обходили стройку стороной.
— Господи помилуй! — воскликнула миссис Брум. — Скотина сама себя не узнает в этих хоромах.
Кухарка покачала головой:
— Еще возгордится, вот увидите.
Как-то к вечеру, когда солнце уже село, но сумерки еще не наступили, подошла Катриона в сопровождении Алгарии, одетой, как всегда, в черное.
— Пожалте сюда, мистрис. — Макалви с сияющим видом показывал хозяйке новое жилище своих подопечных. — Сдается мне, что после такой зимовки скотина мигом наберет летний вес.
Кивнув, Катриона медленно повернула голову, оценивая размеры сооружения, оказавшегося значительно больше, чем она предполагала.
— На сколько голов он рассчитан?
— О, здесь запросто уместится все стадо.
— Хм! — Катриона приоткрыла ближайшие ворота. — А это зачем?
— Затем, — ответил Ричард, подходя к ней, — чтобы загонять животных прямо в стойло. — Взяв жену за руку, он повел ее к лестнице, ведущей на чердак. — Поднимись на несколько ступенек, и увидишь как на ладони весь замысел.
Катриона взобралась на лестницу, и он объяснил ей схему передвижения скота.
— Как удобно. — Она улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
Ричард схватил ее за талию и опустил на землю.
— Всегда рад услужить.
Улыбнувшись, Катриона сжала его руку, и они двинулись к выходу. Одарив его взглядом, в котором светилось обещание, она зашагала вверх по склону, к замку. Алгария тащилась следом.
Задержавшись у ограды конюшни, Катриона посмотрела назад — на столь необходимое сооружение, которое ее супруг смог создать из имевшихся в долине, но не находивших применения материалов. Мягкая улыбка осветила ее лицо, и она двинулась дальше, через вымощенный булыжником двор.
Алгария с нескрываемым отвращением буркнула за ее спиной:
— Новомодная чушь!
Как это часто бывает, зима отказалась сдавать позиции, не продемонстрировав напоследок свое могущество. Буквально за одну ночь долину завалило снегом, и ударили морозы.
Хотя строительство было далеко от завершения, хлев имел стены и крышу и мог вместить стадо. Кухарка, жалуясь на боль в суставах, заранее предупредила всех о надвигающейся непогоде, так что Макалви заблаговременно разослал работников по всей долине собирать животных.
Все обитатели долины, жившие в замке и на уединенных фермах, собрались на пригорке и наблюдали, как скот, лохматый и отощавший, с жалобным мычанием взбирается по склону. Макалви и его подручные направляли животных к воротам их нового жилища; те охотно шли, вытянув головы и тараща глаза. Зрители тревожно прислушивались, предвидя затруднения, но все обошлось.
Это было вчера.
Стоя у ограды конюшни, Катриона смотрела на заметенный снегом хлев, из которого доносилось довольное мычание. Скот был надежно укрыт от холода и непогоды и, судя по цепочке глубоких следов, протоптанной помощниками Макалви, накормлен.
Повернувшись, она оглядела двор. Айронс руководил людьми, сбивавшими наледь с насоса. Ричард тоже был где-то рядом; Катриона слышала, как он распоряжался очистить от снега крыши кузницы и двух небольших амбаров. Снега навалило столько, что козырек мог не выдержать и обрушиться под его весом.
Взглянув на окна комнаты для игр, Катриона увидела прижатые к стеклам носы. Детям запретили выходить из дома, пока мужчины не расчистят двор и не сбросят снег с крыш.
Даже ее присутствие было нежелательным. Это недвусмысленно отразилось на лице Ричарда, когда, завернув за амбар, он увидел жену. С недовольным видом он, направился к ней.
— Неужели тебе нечем заняться, кроме как мерзнуть здесь?
Катриона усмехнулась:
— Я вышла ровно на минутку. Просто я не знаю, — она бросила взгляд в сторону ребятишек, — что бы такое придумать в награду детям. Они так старались, помогая строить хлев.
Ричард устремил задумчивый взгляд на запотевшие окна.
— Может, скажешь им, что, если они продержатся без шалостей до ленча, я дам им урок верховой езды?
Катриона широко распахнула глаза:
— Правда?
Ричард прищурился:
— Чего еще пожелаете, мэм?
Катриона хихикнула. Ухватившись за отвороты мужниной куртки, она приподнялась и чмокнула его в щеку. Затем, мимолетно коснувшись его губ, запахнула шаль и двинулась к дому, соблазнительно покачивая бедрами.
Проводив жену взглядом, Ричард вздохнул и постарался направить разбредающиеся мысли на стоявшую перед ним задачу — быть ее правой рукой.
