— Боюсь, — протянул Ричард в своей обычной лондонской манере, — я еще не пришел к окончательному решению.
Джейми нахмурился и прошелся по комнате.
— Но… ведь и так все ясно, не правда ли?
— Я бы не сказал, — возразил Ричард.
Притаившись в темном холле, Алгария прижалась ухом к дубовой двери. Она проходила по верхней галерее, направляясь к Катрионе, чтобы узнать причину столь необычного для ее воспитанницы стремления к уединению, и слышала, как Джейми окликнул Ричарда. Намерения его были очевидны, а то, что она услышала, подтвердило ее предположения. Алгария не видела ничего предосудительного в подслушивании, если это помогало прояснить обстановку. Тем более если дело касалось Катрионы.
— Но, насколько мне известно, вы предпочитаете жить в Лондоне. Боюсь, Катриона никогда не согласится уехать из долины.
— Я так и понял.
— И, знаете ли, она и в самом деле колдунья. Не из тех, конечно, что превращают людей в жаб или ужей, но она и вправду может проделывать с людьми странные вещи и заставить человека вести себя непредсказуемо.
— Да что вы говорите?
Тон, которым Ричард это произнес, заставил Алгарню скрипнуть зубами.
— Надо полагать, вы привыкли к балам и приемам. В Лондоне, наверное, и дня не проходит без них.
— О да. Бесконечная череда балов и приемов.
Уловив явный подтекст в последней реплике, Алгария нахмурилась, но прежде чем она успела сделать какие-либо выводы, Джейми снова заговорил:
— Э-э… — Он кашлянул, — Осмелюсь предположить, что там бывают дамы — и весьма привлекательные.
Откинувшись в кресле, Ричард ограничился тем, что кивнул, сохраняя бесстрастное выражение лица.
Его молчание привело Джейми в еще более нервное состояние.
— Как я слышал, жизнь в замке течет однообразно — без каких-либо празднеств. Собственно, если верить Катрионе, там даже спокойней, чем здесь.
— Но едва ли холоднее, — непроизвольно вырвалось у Ричарда. К счастью, Джейми понял его буквально.
— Верно, но все же очень холодно. — Он бросил на Ричарда испытующий взгляд. — Гораздо холоднее, чем в Лондоне.
— Несомненно.
Джейми продолжил в том же духе, перечисляя несоответствия между жизнью, которую Ричард, по их мнению, вел в Лондоне — не слишком, впрочем, отступив от истины, — и образом жизни, который ждет хозяина Касперн-Мэнор. Ричард отделывался односложными репликами, не выходя за рамки вежливости. Но выдавать свои мысли не собирался.
Да и не мог при всем желании, поскольку ничего не решил. Он согласился обдумать предложение Шеймуса под влиянием минутного каприза. Однако чем больше он размышлял на эту тему, тем больше склонялся к мысли поднять брошенную перчатку, принять вызов. Теперь он видел в этой
возможности нечто большее — миссию, которой можно посвятить жизнь.
Но помимо соображений высшего порядка, брак с Катрионой сулил земные радости, которые Ричард успел частично вкусить. Мысль о том, чтобы до конца дней иметь в своей постели колдунью и наслаждаться ею, превращалась в неодолимый соблазн.
Тем не менее возникшая ситуация настораживала. Он попал в нее по воле Шеймуса и рока — и не имел причин доверять ни тому, ни другому. И посему Ричард занял глухую оборону, предпочитая отмалчиваться, как и полагается истинному джентльмену.
— В общем, — подытожил Джейми с унылым вздохом, — как ни крути, но прозябание в долине с женой-колдуньей не идет ни в какое сравнение с жизнью в лондонском свете.
Опустив веки, Ричард глубокомысленно кивнул:
— Пожалуй.
Жизнь с женой-колдуньей представлялась ему куда более привлекательной.
Когда мужской разговор закончился, запыхавшаяся Алгария уже поднялась по лестнице и, минуя темную галерею, направилась к комнате Катрионы.
Никто не отозвался на ее отрывистый стук. Нахмурившись, она постучала снова, а затем, не дождавшись ответа, распахнула дверь.
И увидела распростертую на полу Катриону. Приглушенно охнув, Длгария поспешно бросилась к девушке. Ей хватило одного взгляда на стол, возле которого лежала Катриона, чтобы правильно оценить ситуацию. Судя по всему, та смотрела в магическое стекло и, как видно, переусердствовала.
Склонившись над воспитанницей, Алгария потерла ее руки, и Катриона пошевелилась. Увидев сквозь полуприкрытые ресницы, кто находится рядом, она воскликнула:
— Вот дьявольщина!
Алгария опешила.
— Дьявольщина?
Катриона приподнялась, опираясь на локоть, и удрученно махнула рукой.
— Да вся эта история… — Она не просто заглянула в магическое стекло, но пошла дальше, бросив вызов могущественным силам, и потребовала недвусмысленного ответа.
И получила ясный ответ.
— Успокойся. Все изменилось к лучшему.
— Каким же образом? — Катриону встревожил довольный вид наставницы.
— Подожди минутку. — Алгария помогла ей добраться до постели. — Вот так. Ложись и отдыхай, а я расскажу тебе все, что слышала.
Катриона охотно легла. Она ощущала слабость, как всегда после контактов с Госпожой, требовавших предельного напряжения сил. Присев рядом, Алгария приступила к изложению разговора Ричарда и Джейми.
На память она не могла пожаловаться. Катриона не сомневалась, что все слова, которые были произнесены, воспроизводятся в точности. Честность Алгарии, как и искренняя забота о благополучии Катрионы, не подлежала сомнению. Однако на сей раз рассказ наставницы вызвал у нее головную боль.
— Одним словом, — торжествующе заключила Алгария, — как я и предполагала, он всего лишь развлекается. За твой счет, между прочим, а сам твердо намерен вернуться в Лондон, не связывая себя браком. Он даже не пытался этого отрицать.
— Хм! — Нахмурившись, Катриона помассировала виски.
Алгария увидела выражение лица воспитанницы, и ее ликующая улыбка померкла.
— В чем дело?
Катриона поморщилась.
— Небольшое осложнение. — Она подняла руку, останавливая поток вопросов, готовых сорваться с губ наставницы. — Я так устала, что не в состоянии даже думать. Мне нужно отдохнуть и понять, как соотнести с действительностью повеление Госпожи.
Она слабо улыбнулась.
— Я посплю часок-другой, ладно? Разбуди меня к обеду.
Алгария помедлила.
— Ты не хочешь рассказать, что узнала?
Почувствовав страх пожилой женщины остаться в стороне; стать лишней, Катриона улыбнулась и сжала ее руку.
— Я все расскажу перед обедом,
Обеденное время наступило слишком быстро. Катриона едва успела привести мысли в порядок, как вернулась Алгария.
