Даша с Максимом переглянулись. Говорить о том, что
Боровицкого убили, Даше совершенно не хотелось. Но и врать десятилетней дочери
было бессмысленно и вредно.
– Убили его, Олеся, – тяжело вздохнув, призналась
Даша.
– Понятно, что убили, – махнула рукой
девочка. – Я и спрашиваю – как убили-то?
– Хм, откуда, интересно, тебе понятно, что
убили? – удивился Максим.
– В Интернете прочитала, – пожала плечами
Олеся. – Там писали, что милиция расследует преступление.
Даша с Максимом переглянулись второй раз – они совершенно
упустили из виду, что Олеся в школе проходит информатику и неплохо общается с
компьютером. Дома компьютера не было, но дочери хватило и школьного.
– Ну чего вы переглядываетесь? – нарушил молчание
жалобный голос Олеси. – Я уже не маленькая, в конце концов. Его застрелили,
да?
– Ножом закололи, – нехотя ответила наконец Даша.
– Ой, кошмар какой! – Олеся прижала руки ко рту
совершенно взрослым жестом. – Мамочка, а кто?
– Не знаю, Олесь, – покачала головой Даша. –
Милиция выясняет.
– А сама ты что думаешь? – неожиданно спросил
Максим.
Даша отложила в сторону книгу. За прошедшие часы мысль о
смерти Боровицкого постоянно преследовала ее, но она совершенно не думала о ее
причине. Только сейчас вопрос мужа заставил осознать: к Петру Васильевичу в
комнату кто-то пришел, и этот «кто-то» ударил его ножом и убил. Зачем? Почему?
Даша растерянно взглянула на мужа и покачала головой.
– Максим, я ума не приложу, – искренне сказала
она. – В доме престарелых одни старики. Вот так взять и ножом заколоть…
Половину из них в инвалидной коляске возят!
– Ну, положим, не одни, – возразил муж. –
Наверняка там еще и врачи, и медсестры. Охранники есть опять-таки. Меня вот что
удивляет, – продолжал Максим. – Ты говоришь, он на стуле сидел?
– Да, – кивнула Даша, не понимая, к чему он
клонит.
– И в комнате еще есть кушетка?
Она опять кивнула.
– То есть он сидел, убитый, на стуле? С закрытыми
глазами?
– Сидел, но с открытыми, – сразу вспомнила
Даша. – А при чем тут…
– И компьютер, наверное, был включен? – азартно
продолжал Максим.
Даша припомнила обстановку комнаты. Когда она вошла туда, то
смотрела только на мертвого Боровицкого, но что-то подсказало ей, что муж прав:
компьютер работал.
– Звук! – вспомнила она. – Он шумел довольно
громко.
Ее осенила догадка, и она перевела взгляд на Максима.
– Ну и что, что работал? – опять вылезла
Олеся. – При чем тут комп, скажите мне!
Максим и Даша синхронно отмахнулись от нее, продолжая
глядеть друг на друга. Обоим без слов было ясно, что означали включенный ноутбук
и то, что старик сидел на стуле.
– Он писал… – медленно проговорила Даша. – У
него же наверняка бессонница, как у многих пожилых людей. И кто-то зашел к
нему… подошел… ударил…
Она попыталась представить, как открывается дверь в
маленькую узкую комнатушку и заходит кто-то, кого Боровицкий видит сразу,
потому что сидит боком к двери, как тот заносит нож…
Она покачала головой:
– Не получается.
– Вот именно, – сразу отозвался Максим. –
Сама догадалась, да? Если ты увидишь человека с ножом, то попытаешься
защититься, а не будешь сидеть как баран. Одно из двух: или убийца выхватил нож
мгновенно, и тогда, значит, он был специально обучен. Человека вообще не так-то
легко убить точным ударом в сердце. Либо…
– Либо он не сопротивлялся, – упавшим голосом
закончила Даша. – Может, его чем-то опоили?
– Если так, то это быстро выяснится, – пожал
плечами Максим. – Вполне возможно, у них же там куча всяких медицинских
препаратов. Но мне кажется, что убить его мог только человек, которого старик
хорошо знал. Точнее, о ком он что-то узнал, вот как. Не зря же он книжку писал…
В комнате повисло молчание.
– Мам, а ты на похороны пойдешь? – вдруг спросила
Олеся.
Только Даша собралась ответить, что не знает, как связаться
с родственниками, и тут громко прозвонил телефон. Максим вскочил, вышел из
комнаты и быстро вернулся с трубкой в руках.
– Тебя, – протянул он трубку Даше.
Даша вышла из комнаты и поговорила минут пять, а когда
вернулась, вид у нее был недоумевающий.
– Звонил нотариус, – ответила она на невысказанный
вопрос Максима. – Просил завтра быть в офисе на Полянке по поводу
завещания Боровицкого.
На следующий день она входила в нотариальную контору с
неброской лаконичной вывеской. Только внутри можно было оценить, что дела у
нотариусов идут совсем неплохо, и в первый момент Даша слегка оробела среди
картин и кожаных кресел.
– Вы по какому вопросу? – деловито осведомилась
девушка, сидевшая за регистрационной стойкой.
– Мне позвонили по поводу завещания Петра Васильевича
Боровицкого, – пояснила Даша. – Но я не совсем уверена…
– Первый кабинет, – прервала ее девушка и подняла
трубку зазвонившего телефона.
Даша прошла по коридору к ближней двери и обнаружила, что
единственный маленький диванчик занят. На нем сидели двое крупных мужчин лет
сорока, неуловимо похожие друг на друга. Она поздоровалась и получила в ответ
сдержанные кивки. Один из мужчин, крепко сбитый, в хорошо сидящем костюме,
бросил на нее короткий взгляд, а второй даже не повернул головы.
Мысленно сожалея о том, что прошли времена, когда дамам уступали
места, она привалилась боком к стене. «Господи, в точности как в совковых
поликлиниках, в очереди», – тоскливо подумалось ей.
От нечего делать Даша стала изучать мужчин. Нет, пожалуй,
один из них все-таки помладше – лет тридцати шести – тридцати восьми. Время от
времени он проводил указательным пальцем по обивке кресла, отчего раздавался
противный скрипучий звук. «Костюм на нем мятый, – отметила Даша. – И
вообще он какой-то… нервный. И потертый. Второй выглядит солиднее».
Второй действительно выглядел солиднее. Даша не разбиралась
в костюмах, но женским чутьем поняла, что синяя в серую полосочку ткань стоит
дорого. И галстук был красивый. Даже не столько красивый, сколько… Она
задумалась. В общем, у Максима не было такого галстука, а ей хотелось бы, чтобы
был.
Солидный перевел на нее взгляд, и Даше сразу стало неловко.
Что она, в самом деле, – стоит тут галстук рассматривает… Как зевака
натуральная, ей-богу!
Ей захотелось уйти отсюда. Хотелось, чтобы непонятная ерунда
с вызовом к нотариусу поскорее закончилась и она могла бы поехать в магазин
развивающих игр, где продавались пособия и разная полезная мелочь для занятий.
Можно было бы что-нибудь и Олесе присмотреть…
