— Народ мог бы себя избавить от таких страданий, — с горькой иронией произнес де Бац. — Почему люди не поддержали меня, когда я бросился к этой карете? Даже те, кто клялся в верности королю, не пришли. Пятьсот человек! Нас должно было быть пятьсот, а собралась едва ли дюжина!
— Именно для того, чтобы объяснить эту загадку, я и хотел вас видеть, мой друг! Большинство ваших людей — те, кто ночевал в собственных постелях, — были разбужены в три часа утра жандармами.
— Их арестовали?
— Ни в коем случае. Их просто не выпускали из дома до тех пор, пока не выстрелила пушка. После чего жандармы удалились, больше никак не побеспокоив их. Я думаю, что многие сразу после этого поспешили уехать…
— Но как такое стало возможным?
— Неужели ваш острый ум на этот раз ничего не подсказывает вам, барон? Мне кажется, что ответ очевиден. Среди вас есть предатель!
— Незачем обладать острым умом, чтобы догадаться об этом, — вздохнул де Бац. — Но вы, которому всегда все известно раньше других, вы можете мне сказать, кто этот предатель? Я должен знать, кого мне следует предать смерти!
— Нет, этого я не знаю. Во всяком случае пока. Но если вы мне доверяете настолько, что можете написать и показать мне список заговорщиков, подчеркнув фамилии руководителей групп, — а я уверен, что вы их назначили, — возможно, я смогу быть вам полезным.
— Вы получите список сегодня же вечером.
— Отлично. А теперь расскажите мне, что привело вас в мой дом.
Барон рассказал Ленуару о своем возвращении домой и о той картине, которую он там застал.
— Мой слуга убил одного из нападавших, но при нем не было документов, так что мы не могли узнать его имя. Это был явно человек с юга — смуглый, черноволосый. Именно он допрашивал Мари, и, по ее словам, у него был сильный южный акцент.
— Что вы с ним сделали?
— Похоронили в глубине парка замка Баньоле, во владениях «гражданина Равенство», то есть герцога Орлеанского, — с презрением ответил барон. — Это место вполне подходит для убийцы. Если бы Бире не вернулся вовремя, Мари могла умереть под пытками…
Бывший глава полиции, слушавший рассказ, смежив веки, как дремлющая кошка, открыл их и насмешливо улыбнулся:
— Не оправдывайтесь, барон, я не собирался вас упрекать. Но не обвиняйте герцога Орлеанского, он тут ни при чем. Этот человек и те, кто был вместе с ним, вероятно, перевернули вверх дном и ваш дом на улице Менар. Следовательно, это люди д'Антрэга…
— Откуда вам это известно?
— Это совсем просто. Когда вы ушли от меня тем вечером, я послал людей проследить за вами. Так что мои агенты все видели, а потом они пошли за грабителями до одной таверны, где те встретились с путешественником из Пьемонта Марко Филиберти…
— Это был д'Антрэг, вы правы. — Барон снова вздохнул. — Я подозревал, что за всем этим стоит он, но не был до конца уверен. Вчера, когда я ждал появления кортежа у ворот Сен-Дени, я увидел его в окне одного из домов на другой стороне бульвара. На его лице было написано торжество.
— Но теперь нам известно, что граф и его приспешники искали в вашем доме! Почему вы не сказали мне, что знаменитый орден Золотого руна находится у вас?
Де Бац пожал плечами:
— Мне кажется, это очевидно: я думал о безопасности. В доме даже самых верных друзей может найтись любитель подслушивать, а вы и сами знаете, до какого безумия доводят людей сокровища. А этот орден — бесценное сокровище. Настоящее чудо!
— И вам необходимо от него немедленно избавиться, если вы не хотите заплатить за него жизнью. Пусть ваша жизнь вам не дорога, но жизнь Мари и тех, кто вам близок, тоже окажется под угрозой. Продайте орден или, что еще лучше, выньте самые крупные камни и продайте их. Так вы получите больше денег! Один голубой бриллиант Людовика XIV может принести вам целое состояние, а оно вам понадобится. Вы же помните, что должны спасти короля, не так ли? А он такой маленький, такой беззащитный! Необходимо сделать все, чтобы Людовик XVII покинул Францию как можно скорее!
— Вы правы, и я последую вашему совету. Окажите мне услугу: скажите, как мне найти д'Антрэга? Где таверна, в которой бывает Марко Филиберти?
Ленуар встал, подошел к своему молодому другу и положил ему на плечи свои еще сильные руки.
— Нет, этого я вам не скажу. Вы потеряете время, если станете его искать, в худшем случае получите удар ножом в спину. Уезжайте в Англию и не слишком таитесь. Вы можете рассказать о предстоящем отъезде в кафе «Корацца»… Разумеется, вы поедете через Булонь или Кале. Но камни не берите с собой, а отправьте в багаже кого-нибудь из близких вам людей, кто поедет другой дорогой. Почему бы не через Нормандию или Бретань, а потом на остров Джерси?
— Я возвращаюсь домой, — де Бац вскочил на ноги. — Сегодня же вечером вы получите список. И спасибо за ваш совет! Я собираюсь ему последовать.
— Лаура, — сказал Жан де Бац, — я намерен принять ваше предложение относительно ордена Золотого руна.
Молодая женщина подняла голову. Она сидела у кровати Мари, которая с трудом приходила в себя после перенесенного потрясения, и вышивала носовые платки для своей подруги.
— Отправиться в Англию через Бретань? Чудесно.
Мари вздрогнула и тут же запротестовала:
— Такое долгое путешествие? И в это время года? Но это же безумие! Предположим, вы останетесь в живых, но наверняка подхватите простуду или еще что похуже, заболеете и умрете! Жан, как вы можете подвергать Лауру такому риску?
— У меня нет выбора, — горестно сказал барон. — Необходимо, чтобы это сокровище — во всяком случае, два самых больших камня — покинуло Францию и было продано в Англии. Мы только что потеряли короля, но остался наследник престола, которого необходимо спасти. Для этого нам потребуется очень много денег.
— Не спорю, но…
— Позвольте мне договорить. Я уеду одновременно с Лаурой и совершенно открыто отправлюсь в Булонь, откуда смогу перебраться в Англию. Те, кто жаждет заполучить орден Золотого руна, бросятся следом за мной. Так что Лаура будет путешествовать спокойно под защитой своего американского паспорта и…
— Но, черт возьми, он не защитит ее от бури, от рифов, от кораблекрушения, от грабителей! — воскликнула Мари.
Де Бац изумленно посмотрел на нее, а потом расхохотался.
— Неужели я вас настолько вывел из себя, сердце мое, что вы начали ругаться, пусть не как грузчик, но как дворянин?
— Да, Жан, я на вас сердита! Этот план мне кажется бессмысленным и даже жестоким! Если вы от него не откажетесь, я поеду вместе с Лаурой!
— Об этом и речи быть не может, ангел мой! Гранмезон должна остаться дома, где она мне так нужна. И потом, ее прелестное личико слишком хорошо известно всей Франции, ведь она выступала не только в Париже, но и в Ренне, например. Нет, вы останетесь в Шаронне.
