Фини задумчиво поскреб подбородок:
— Время преступления совпадает, тут я отдаю тебе должное. И с Моррисом, если он сказал, что девчонка разбилась, не поспоришь. Но если этот гад придумал, как можно вот так вот манипулировать голограммой, я точно захочу покопаться у него в мозгах. Подобная нагрузка — достаточная, чтобы причинить такие повреждения, — должна была бы спалить всю систему.
— Может, и не сразу, — вставил свое слово Рорк. — Может, он придумал, как ее экранировать. Но вряд ли обычная голографическая система выдержит несколько таких сеансов.
— Ему хватило одного, — заметила Ева.
— Так вот почему этот диск, который мы с тобой пытаемся реконструировать, такое говно! — воскликнул Макнаб, повернувшись к Каллендар. — Высокая концентрация наночастиц, сверхмощное сфокусированное излучение.
— Надо было прикрыть все тройным экраном, чтобы не спалить.
— Я бы взял «Неотек».
— Тогда ты не выжал бы из нее и шести терагерц.
— А если пустить в ход волновой фильтр? — подсел к ним Фини, и Ева повернулась к экрану, предоставив электронщикам спорить и строить свои теории.
Пибоди присоединилась к ней.
— Я немного говорю по-тарабарски, но вот из этого ни слова не понимаю, — призналась она. — Наверное, воспользуюсь словами Каллендар: клево до жути.
— Это наука. Люди пользовались ее достижениями, чтобы убивать друг друга, с тех самых пор, как один пещерный человек подпалил шкуру другому.
Ева опять внимательно взглянула на фотографию Силлы, лежащей на полу голографической.
— Суть остается все той же, хотя методы постоянно совершенствуются. Он холодный, расчетливый, самодовольный сукин сын. Он воспользовался дружбой, доверием и симпатией, возникшими за столько лет, чтобы убить друга, который в жизни бы его не обидел. Другой его друг лежит в больнице, и третий страдает, глядя, как любимая женщина цепляется за жизнь. И от всего этого он получил массу удовольствия. Каждую минуту, пока был в центре нашего внимания, на сто процентов уверенный в своей непобедимости, он кайфовал. Вот поэтому мы его и расколем. Подловим на его же собственной самоуверенности, на потребности выигрывать.
Ева обернулась на звук засигналившего монитора.
— Макнаб! — Ее резкий окрик оборвал Макнаба на середине жаркого спора о преимуществах твердого света над мягким.
— Лейтенант!
Ева ткнула пальцем в пищащий монитор. Макнаб вскочил и в два прыжка очутился рядом с ним.
— Прорыв внешнего периметра. Он проверяет нашу защиту.
— Отслеживай источник сигнала.
— Уже отслеживаю. Он выпустил щупальца, а сам закрылся. Видишь? Видишь?
Ева видела лишь сноп огоньков и полос.
— В эту игру можно играть вдвоем, — пробормотал Макнаб.
— Втроем, — подбежала к нему Каллендар, надевая наушники, возбужденно пощелкивая пальцами и покачивая бедрами. — Он скакнул!
— Да, да, он осторожен. Вот смотри… А, нет, это голяк.
— Все равно его проверю. Может, он попробует снова там же пролезть.
— Йен, попробуй зайти сбоку, — предложил Рорк. — А потом поднырни. Он пока только бегло все осматривает.
— Брось ты этот голяк, — сказал Финн, потеснив Каллендар. — Это не… Вон! Вон! Гляди, он заслал обманку. Проследи за ней.
Ева отошла от стола и принялась расхаживать по комнате, периодически подходя к экранам, у которых сгрудилась, следя за каждым писком и гудочком, за каждым огоньком и вспышкой, ее команда электронщиков.
— Он влез на следующий уровень, — показал пальцем на экран Рорк. — Но он не торопится.
— Может, мы для него все слишком просто устроили? — вслух подумал, надувая щеки, Финн. — Спугнем.
— Да без разницы, как глубоко он сможет влезть. Что бы он там ни нашел, все равно это фальшак. Мне важно отследить, откуда он выходит в Сеть.
Макнаб обернулся к Еве:
— Ну, он прямо как накачавшийся «Зевсом» торчок на ходулях. Скачет с одного на другое, потом назад. Ловкий, гад.
— Ловчее тебя?
— Я этого не говорил. Вот его эхо, вот следы перекрестков и узловых точек. Значит, он в Нью-Йорке. Скорее всего.
— Я и без тебя знаю, что он в Нью-Йорке.
— А я это просто подтверждаю, — сказал Макнаб теперь уже с ноткой обиды в голосе.
Рорк успокаивающе похлопал его по плечу:
— Вряд ли лейтенант рассчитывает получить точные координаты. Ева, представь, что ты преследуешь подозреваемого, который в любой момент может перескочить через десять кварталов или оказаться в Лондоне, метнуться в Украину, а затем снова приземлиться в квартале позади тебя. Нужно время, чтобы поймать чертова ублюдка.
— Ладно, хорошо. Сколько именно времени?
— Если он будет продолжать с той же скоростью и мы сможем отследить эхо и высчитать узловые точки, на все про все уйдет не больше пары часов. Может, три.
Ева не выругалась. Вар мог прыгать куда угодно, хоть в ад и обратно, но пока они держат его на мониторе, на самом деле он сидит где-то в одном реальном месте.
— А нельзя этим заниматься, сидя дома? — спросила она Рорка.
— Можно.
— Никто не будет возражать?
Финн рассеянно махнул рукой:
— Еще один наблюдатель в другой точке может помочь прижать гада.
— Ладно, тогда я поехала работать дома. В спокойной обстановке. Нужно будет все это изложить так, чтобы завтра, когда я передам отчет Уитни, он не отправил меня в психушку. Вы мне весьма поспособствуете, если отследите убийцу.
— Если он продолжит нас взламывать, как сейчас, мы его возьмем. Да, да, он точно в Нью-Йорке. Смотри. Теперь начнем исключать отдельные сектора.
— Я пока побуду здесь, — сказала Пибоди. — Чтобы им было чем промочить горло.
— Будь сегодня готова к задержанию, — бросила ей Ева. В дверях она оглянулась на свою команду.
«И снова все сводится к доверию. Если они сказали, что отследят его, значит, я могу на них положиться».
— Может, лучше просто здесь поработать, в кабинете? — спросила она в коридоре у Рорка.
— Фини прав: пусть лучше будет еще один источник. Дома я смогу сделать больше, и оборудование у меня лучше. К тому же я хочу сделать все сам, а здесь я Йену буду только мешать.
— Ладно. Устраивайся дома, а я за ближайшую пару часов постараюсь придумать, как написать отчет, чтобы меня не приняли за безумную.
— Ты мне показалась вполне нормальной, когда излагала свою теорию… и мне, и всем остальным. Налегай на науку. Я тебе помогу, — добавил Рорк в ответ на ее приглушенный стон. — Сразим начальство твоими глубокими познаниями в современной голографии.
