— Через пять, — ответил он.
Дожидаясь его, Ева села за собственный компьютер и еще раз запустила реконструкцию убийства с использованием моделей, совпадавших по росту, весу и длине рук с каждым из партнеров.
— В чем дело? — спросил Рорк. — И зачем тебе понадобился меч?
— Хочу понять, как шел удар. Так что… — Ева вышла на середину комнаты и, вообразив, как ужаснулся бы Соммерсет, бросила меч Рорку. — Давай, иди на меня…
— Ты хочешь, чтобы я напал на тебя с палашом?
— Начнем с этого.
— Не буду.
— Почему?
— Какого черта, не пойду я на тебя с мечом!
— Да боже мой, я же не прошу меня зарубить. Никаких чертей. Чистая инсценировка. Ты — убийца. — Ева показала на него. — Я — жертва. — Она ткнула в себя пальцем. — У тебя есть здоровенный блестящий острый меч, а у меня какой-то бесполезный голографический, так почему бы тебе…
Она осеклась, потому что он сделал быстрый шаг вперед, и уже через мгновение полотно меча застыло в дюйме от ее горла.
— Ага, что-то вроде этого. Вот видишь, моя инстинктивная реакция на такой — поднять мое бесполезное оружие вот так. — Ева медленно показала, как отбивает меч в сторону. — Штука в том, что рана на предплечье была на другой руке. Убитый был правшой, так что по логике он должен был держать свое голографическое оружие правой рукой. Вывих именно в правом плече, а Моррис говорит, так бывает, если чересчур сильно махнуть рукой.
— Может, он от неожиданности закрылся другой?
— Да, но смотри, если так, то разрез пошел бы по-другому. — Ева еще раз показала. — Опять-таки, по логике вещей, рана должна быть наискосок, а не сверху вниз. К тому же, будь у тебя здоровущий длинный меч, а у меня — ничего, разве ты просто не проткнул бы меня мечом? У тебя ведь преимущество длины.
— Да, пожалуй. Один удар — и готово.
— Но это был не один удар. У жертвы синяки на руках и ногах. Смотри, если бы мы с тобой дрались — положи его на секунду. — Рорк молча убрал меч, а Ева поманила его пальцем. — Нападай!
Она поставила блок, ударила ногой с разворотом, но он закрылся от ее удара.
— Видишь, обоим достается, и если бы дрались по-настоящему, у меня были бы синяки там, где я закрывалась или ты ставил бы блок. Но если бы у тебя был этот здоровенный меч, ты бы не стал закрываться рукой.
Ева подняла руку в знак того, что они закончили.
— Я прокачала кое-какие реконструкции. Они просто логически не сходятся.
— Может, мы поспорили, дело дошло до драки, — предположил он. — Я выхожу из себя, хватаю меч и сношу тебе голову.
— Если все было так, то откуда там вообще взялся меч? — Ева подошла к доске, снова принялась, нахмурившись, разглядывать фотографии. — Если все было так, почему он не расписался за диск? Почему убийца вошел после того, как отключился робот? И почему, входя, он обошел системы безопасности в здании?
— Может, случайность.
— Случайность бывает один раз. — Она обернулась к нему, воинственно подбоченясь. — А все вместе — это уже закономерность.
— Что ж, вынужден с тобой согласиться. Ну а если бы мы подрались? Что ты сделаешь, если я схвачусь за меч?
— Скажу: какого хрена ты делаешь?
— Или что-то вроде того, — согласился Рорк. — А если я с ним на тебя пойду?
— Побегу или по крайней мере постараюсь увернуться от такого острого клинка.
— И побежишь, надо полагать, в сторону двери.
— Если игра все еще запущена, он мог не сориентироваться.
— Тоже верно. — Рорк, как и Ева, попытался это представить, сам встал на место Барта. — Но тогда разве ты не попыталась бы либо использовать саму игру, голограмму, чтобы защититься, спрятаться, либо остановить ее и побежать к двери?
— Именно так я бы и поступила. Но тело лежало в глубине комнаты, почти в центре, и лицом, так сказать, в сторону от двери. — Ева недовольно хмыкнула. — Все это никак не укладывается в рамки логики. Картинка в голове просто не складывается. Не вижу последовательности действий. Может, там был еще один? Мира считает, что убийц могло быть двое.
Она скептически оглядела остановленную на экране реконструкцию. Может быть, нужно добавить еще одно действующее лицо?
— Один планирует, другой исполняет. Даже если так, чтобы впустить их в комнату во время игры, убитый все равно должен был знать их обоих и доверять им. Эта игра была слишком важна, чтобы дать к ней доступ кому-то незнакомому, кому-то, кто не имел отношения к разработке.
— Мне тяжело это говорить, но, возможно, это были все трое.
— Возможно. — Ева и сама об этом думала. — Не могу представить, зачем им всем хотеть его смерти, но это не исключено. Двое делают дело, третий их прикрывает.
Она снова принялась расхаживать взад-вперед.
— В документах компании я не нахожу ничего, что указывало бы на какие-либо финансовые проблемы. Ничего, что говорило бы, будто Барт зазнался, грозился выйти из игры. Вообще ничего такого, что могло быть связано с партнерством и подходило бы на роль мотива.
— Значит, мотив был личным.
— Да, я тоже так думаю, — поразмыслив, кивнула Ева. Это и ей самой все время приходило в голову. — Личный мотив мог вырасти из деловых отношений. Они ведь у себя в офисе практически дневали и ночевали. Вместе работали, вместе играли, вместе ели-пили. Барт был единственным, кто поддерживал серьезные отношения с кем-то за пределами компании. Надо снова с ней побеседовать. С его подружкой, — пояснила Ева.
Она обернулась к Рорку:
— Не хочешь поиграть?
— А мой клинок мне понадобится?
— Ха. — Она кивнула на меч. — Этот тоже можешь захватить.
— Ха, — передразнил ее Рорк.
— Я хочу загрузить те два сюжета, что ты вытащил. — Ева достала диск. — С того же уровня, что и он. — Они вошли в лифт, Рорк нажал кнопку голографической комнаты. — В одиночку, — решила она. — Давай все повторять максимально близко к тому, как он мог действовать сам.
— Вопрос. Какое может иметь значение то, во что он играл?
— Такое, что я не могу это себе в голове представить. — И это ее, признаться, бесило. — Не могу все выстроить, сколько ни старалась. Ранения, схема действий, время, как убийца вошел и вышел. Каждый раз, как удается представить одно, другое рассыпается, словно карточный домик. Чего-то не хватает. Можно, конечно, привезти их всех троих в управление, — добавила Ева, когда они вышли из лифта. — Немного на них надавить, попробовать столкнуть друг с другом. Может, удастся их расколоть. А может, я только добавлю убийце уверенности, ведь будет видно, что я чего-то не знаю и против них не использую. Убийца будет это знать. Сейчас они думают, что они вне подозрения, и, может быть, — ну вдруг! — убийца расслабится и сам совершит какую-нибудь ошибку. А пока я не вижу всей картины, я скорее ошибусь сама. Ты бери первую, за персонажа Барта. С его меню.
