— Да уж, смерть приносит кучу дармовой рекламы в СМИ, только вот ненадолго.
— В данном случае, готова поспорить, забудут о ней еще не скоро. Вампиры! У меня было совещание этажом выше. Думала, застану вас в кабинете. Пибоди ввела меня в курс дела. Среди поклонников вампиров убийство — большая редкость. Обычно им хватает ощущения опасности, риска, эротизма. Людей, как правило, молодых — привлекает именно это. Есть еще такая болезнь…
— Синдром Ренфилда. Читала. Знакомые говорят, у нее была склонность ходить по лезвию ножа, отчаянная потребность завоевывать внимание, славу и навязчивое стремление сохранить красоту и молодость. Она уже успела сделать себе несколько пластических операций. Добавьте к этому, что она была фантастической дурой. Лично у меня в голове складывается довольно целостная картина. Типичная безмозглая блондинка, просто денег на свои причуды у нее было больше чем достаточно.
Ева открыла банку пепси.
— Меня интересует он, убийца. Способ убийства весьма специфичен, он все заранее спланировал и даже не попытался замести следы. Он, конечно, прихватил драгоценности, но это скорее был сиюминутный порыв, чем сам мотив. Он совершил ровно то, что хотел, и именно так, как хотел.
— Возможно, у него навязчивое состояние, — предположила Мира. — Пристрастие к вкусу крови, развившееся в потребность выпускать у жертвы всю кровь. Результаты вскрытия уже пришли?
— Нет.
— Интересно, найдут ли они кровь и у нее в желудке тоже? Если так, то, может статься, мы имеем дело с убийцей, действительно считающим себя вампиром, который решил выпить ее кровь и дать ей выпить своей, чтобы и она тоже стала вампиром.
— И если первый блин у него вышел комом…
— Верно мыслите. — Глаза Миры, более светлого оттенка, чем ее костюм, встретились со взглядом Евы. — Он вполне может попробовать снова. Экстаз, ощущение власти — особенно в сочетании с сексом и наркотиками — все это затягивает. А жертва сами так постаралась, что убить ее оказалось для него делом совсем несложным, даже прибыльным.
— Ну как тут можно устоять? — усмехнулась Ева.
— Да и зачем? — согласилась Мира. — Он незамеченным проник в тщательно охраняемое здание. Это придало ему еще большее ощущение власти, еще сильнее закрепило иллюзию того, что он — сверхъестественное существо. Жертва отдает ему свое тело, свою кровь, свою жизнь. Он порабощает ее — неважно, силой своей воли или действием наркотиков. — Еще одна черта образа вампира. Он забирает ее кровь, быть может, в качестве сувенира, или трофея, или очередного доказательства своего могущества. Ему нужна кровь, и он ее получает. Думаете, он ее чем-то опоил?
— Подтверждения пока нет, но… да, я так считаю. Ближайшая подруга говорит, что всю последнюю неделю или даже больше Тиара пребывала под кайфом.
— Если он выпил ее кровь, наркотик должен был подействовать и на него самого. — Увидев, что они с Евой опять думают об одном и том же, Мира кивнула — Это еще большее ощущение власти или иллюзия таковой. По вашим сведениям, познакомились они не больше одной-двух недель назад. Не похоже на вечную любовь, как любят выставлять вампиризм романтики.
— Не понимаю, — прервала ее Ева, взмахнув банкой пепси. — Не понимаю и никогда не пойму этой романтики. Я этого просто не просекаю.
— Потому что вы, Ева, мыслите прагматически, — улыбнулась Мира. — Но некоторые — и даже многие — находят мысль о бессмертном персонаже, ищущем спутницу своей вечной жизни, готовую ради него отказаться от дневного света и человеческих условностей, чрезвычайно романтичной.
— Чего только на свете не бывает!
— Это точно. Однако ее тело он бросил в весьма неромантичном и совсем неуважительном виде. Безжалостно, холодно. Верит ли он, что мог превратить ее в вампира, или нет, для него она была не более чем сосудом, средством для достижения цели. Полагаю, что он молод, — продолжила Мира. — Не старше сорока. Вероятнее всего, привлекателен и в хорошей форме. Кто захочет жить вечно с непривлекательной или физически ущербной внешностью?
— Жертва вообще не клюнула бы на некрасивого, тщеславие бы не позволило. У нее весь дом увешан зеркалами.
— Гм… Любопытно, как она смирилась с мыслью, что, став вампиром, уже не смогла бы отражаться в зеркалах?
— Может, из рассказов о вампирах она выбирали лишь то, что ей самой нравилось.
— Возможно. Он аккуратен, образован, умен, чувственен. Может быть бисексуалом или считает себя таковым, потому что в книгах вампиры пьют кровь и спят как с женщинами, так и с мужчинами. Считает себя неуязвимым, по крайней мере, сейчас, и потому очень опасен.
Ева отпила из банки и хищно улыбнулась:
— Я знаю, что смертна, и это делает меня очень опасной.
4
Ева выхватила лист с анализом крови, едва тот выполз из принтера. Потом молча уставилась на результаты, нажала на кнопку внутренней связи, бросила одно только «Пибоди!» и вновь принялась изучать отчет.
— Здесь, — отозвалась напарница, возникнув, как по волшебству, в дверях ее кабинета.
— Анализ на токс. Посмотри-ка. — Ева протянула ей распечатку, а сама продолжила читать присланный отчет у себя на компьютере.
— Охренеть, — присвистнула Пибоди. — Проще перечислить, чего она не приняла.
— Галлюциногены, «бабоукладчики», возбуждающие, парализующие, кровь, транквилизаторы и сверх этого еще вино. Адская смесь.
— В жизни такого не видела, — подытожила Пибоди, еще раз пробежавшись по списку. — А ты?
— Со всеми этими ингредиентами и в такой мощной комбинации — аналогично. По мне, это что-то новенькое, но давай на всякий случай проверим в отделе наркотиков, не встречали ли они там чего-то подобного. Судя по результатам, она сама все это проглотила — до того, как отключила охрану, или вскоре после того. Может, знала, что там, а может, и нет. Но она сама это выпила, добровольно.
— Раз уж она мертва, этого теперь не докажешь, но приз за тупость она точно выиграла.
— Чемпионка всех времен и народов, однозначно. — Телефон у Евы засигналил, и она повернулась, чтобы посмотреть. — А вот и продолжение. Результаты анализа ДНК. — Она быстро пробежала документ глазами. — Сперма, слюна и кровь в ее желудке — все принадлежит одному и тому же человеку.
— Чертовски неосмотрительно с его стороны.
— Ага, — согласилась Ева, сосредоточенно глядя на экран. — Облом, да?
— Или ему было просто наплевать, — пожала плечами Пибоди. Ева покосилась на нее, и та поспешила объяснить: — Ну он же вампир. Ему наплевать, определим мы его ДНК или нет, потому что он просто, ну, там, не знаю, обернется летучей мышью, и поминай как звали, или растворится в воздухе. Типа того.
— Точно. Клал он на эту ДНК с высоты мышиного полета.
— Я не хочу сказать, что я так считаю. Но, может статься, так думает сам убийца.
