Во дворе соседнего дома стоял миниатюрный ярко-синий велосипед с тренировочными колесиками по бокам.
«Пацанский велик», — решила Ева, судя по стилю.
Макквину такие неинтересны, значит, напарница на него внимания не обращала.
«Ладит ли она с соседями на этот раз? Вероятно, да. Не знает, сколько тут удастся прожить, зачем неприятности? Держалась особняком, скажут потом соседи. Милая, тихая, симпатичная — симпатичные, — поправила она себя. — Ей ведь нужно работать то в одном, то в другом образе, так? Разыграла съехавшихся вместе давних приятельниц по колледжу или сестер. Сняли дом на двоих или что-нибудь вроде. Вместе их никто не видел, но кому какое дело? Одна, допустим, днем работает, вторая в ночную смену. Выходные в разные дни. Если следить за мелочами и не глупить, соседей обвести вокруг пальца несложно. Дорогая охранная система на двери и окнах. Что ж, две одинокие женщины, всем понятно. Жалюзи опущены».
Ева подождала еще немного.
«Ну давай, давай выходи! Прогуляйся, прокатись. Ты что по нему не скучаешь? Ты же им одержима. Ты к нему пристрастилась. Все время о нем думаешь. Кто ты? Почему мне знакомо твое лицо — твои лица? Может, ты жила в Нью-Йорке до знакомства с Макквином? Может, я тебя даже арестовывала, в одном из образов? Но тогда я бы тебя проверила. Почувствовала бы я тогда, как сейчас, что что-то с ней неладно? Может, это совсем давно было? — думала она, пытаясь разобраться в своих ощущениях. — Может, арестовывала ее, когда она была еще под своим настоящим именем? Или допрашивала. А может, столкнулась с кем-нибудь из ее амплуа, пока мной занимались социальные службы, в одном из приютов или интернатов? Да, пожалуй, это правдоподобнее», — решила она.
Это объясняло чувство страха. Она столько лет провела, как в клетке, в недрах этой задуманной помочь, но по большей части все равно пыточной машины. Жить по-настоящему, чувствовать по-настоящему она начала только когда попала в Нью-Йорк. В Академию.
Ева беспокойно заерзала и внезапно села, вытянув шею — в торце соседнего дома распахнулась дверь. Выбежал мальчишка.
«Точно, пацан, — подумала Ева, — наверно, мал еще для школы. А, какая разница, — вспомнила она, — у них сегодня все равно выходной».
Ева проследила взглядом, как он с сияющим лицом несется прямиком к своему велосипеду, словно это любовь всей его жизни.
Ева вновь уселась поудобнее, стала смотреть, как мальчишка с бешеной скоростью колесит взад-вперед по тротуару. Вот он что-то крикнул, махнул рукой — из дома вышел молодой человек, в бейсболке, в руках садовые инструменты, направляется к садику перед домом. Видит парнишку, кладет инструменты, стоит, ухмыляется, смотрит за его виражами.
Соседи-приятели. Да, обычное погожее утро — дети играют, взрослые ухаживают за садом. Вон, женщина собаку выгуливает. Какая-то странная порода, мелкая и вся волосатая. Прыгает вокруг хозяйки, тянет за поводок, не затыкается ни на секунду.
«Целыми днями небось не затыкается. И как люди таких заводят?»
Вот женщина с собакой остановилась, заговорила с человеком с садовыми инструментами. Как дела, жарко, не правда ли, тра-ля-ля.
«Слава богу, у нас нет соседей, чтобы приходилось болтать с ними о погоде, лохматых собачонках и садовых растениях, — подумала Ева. — Проживи я здесь неделю, не выдержала бы, всех из шокера перестреляла».
Собачонка все прыгает, что-то там вынюхивает, дергает и грызет этот дебильный поводок, а парень носится кругами на велике, словно за ним черти гонятся.
«Нет, проживи я здесь неделю, я бы сама из шокера застрелилась», — решила Ева.
И внезапно вскинулась. Дверь на первом этаже дома отворилась.
«Ну наконец-то, вот и она. Вся из себя расфуфыренная. Ты у нас сегодня Сильвия, ослепительная блондинка. Розовый сарафанчик с глубоким декольте, солнцезащитные очки и навороченная сумочка в цвет, розовые с белым шпильки. Вырядилась…»
— Объект вышел, — произнесла она в рацию. — Дайте ей дорогу. Она идет к машине.
Все произошло в мгновение ока. Со своей позиции Еве не было видно всей картины. Но она увидела главное.
Собачонка — невесть как ей это удается — перегрызает поводок. Женщина теряет равновесие и шлепается на задницу. Мужчина тянется ей помочь.
А собачонка бросается прямиком на мальчишку с велосипедом. Бешеный пронзительный лай донесся даже до места, где стояла машина Евы.
Напарница открывает дверь машины, оборачивается.
Мальчишка с испугу выкручивает руль и с криком выскакивает с тротуара на дорогу, под колеса неизвестно откуда взявшейся в этом тихом семейном районе машины, несущейся на полной скорости.
— Черт, вот черт.
Мальчишка летит головой вперед через руль на середину дороги, водитель дает по тормозам, и кто-то из выскочивших из машины наружки — Прайс — словно олимпийский спринтер одним махом пересекает дорогу, не сбавляя скорости, на лету сгребает мальчишку в охапку и в прыжке приземляется на другой стороне на газоне. Протараненный машиной велосипед улетает ко всем чертям.
Прайс, крепко сжимая мальчишку, перекатываясь, смягчает падение. Его пиджак распахивается. Ева явственно видит жетон и кобуру. И напарница тоже.
— Засветились! — закричала она в рацию. — Берем заразу, берем!
Не успела напарница запрыгнуть в фургон, Ева уже вдавила педаль газа в пол.
Разминувшись с почти затормозившей машиной с разбитым передом, ее машина, взвыв покрышками по горячему асфальту, стрелой проскочила мимо расплющенного велосипеда, обгоняя крики, вопли и плач пацана. Но фургон был уже почти на пол квартала впереди.
Не сводя глаз с цели, Ева вслушалась в выкрикиваемые по рации указания, названия улиц.
«Она свяжется с Макквином, как только немного оторвется, — лихорадочно думала она. — Ну нет…»
— Надо ее брать, прямо сейчас! — крикнула Ева.
Она врубила вертикальный взлет и выжала из машины максимум скорости. Выдержанный в классическом стиле седан рванул в небо, и Ева приготовилась забрать назад все свои подколки в адрес Рорка и его навороченных машин. Подгоняемая воем полицейских сирен, она вслед за фургоном выкрутила руль и, вписавшись в поворот, стала понемногу сокращать дистанцию.
«Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть, уже почти, уже над ней!»
Перемахнув через автофургон, Ева резко и жестко приземлилась прямо перед ним и, круто развернув машину, перекрыла дорогу.
За секунду перед столкновением она успела разглядеть лицо напарницы, страх, злобный оскал. Женщина крутанула руль, но было поздно.
Фургон врезался в ее машину в районе заднего крыла, так что та отлетела в сторону, бешено вращаясь вокруг собственной оси. Скрежет металла заглушил хлопок раскрывшихся подушек безопасности. Ева услышала, как фургон с грохотом врезался во что-то еще, рывком отодвинула кресло водителя назад и выбралась из машины.
