— Да, у вас есть оружие, но я вас не боюсь.
Грейс посмотрела на него. Она была очень красива, и это никого не могло оставить равнодушным. У нее были тонкие черты лица, ее большие глаза сияли в полумраке комнаты. Она стояла так близко, что Сэм чувствовал ее дыхание на своем лице.
— Я не собиралась вас пугать, доктор, — мягко сказала Грейс. — Я просто хотела поговорить.
— О чем? — спросил Сэм, выпуская ее воротник.
— О Жюльет.
— Как вы узнали, что она покинула самолет?
Грейс отошла от него. Не отвечая на вопрос, она медленно обошла комнату, разглядывая полки, заставленные книгами.
— Доктор Гэллоуэй, вы верите в загробную жизнь?
— Нет, — решительно ответил он.
— Но может быть, вы хотя бы верите, что у многих событий есть не только материальные, очевидные причины, но и иные, мистические?
— Жаль вас разочаровывать, но в этом я разбираюсь не лучше, чем какая-нибудь креветка.
— Пусть так, — продолжала Грейс, — но когда вам случается потерять пациента, неужели вы никогда не задумываетесь о том, что его ждет после смерти?
— Иногда задумываюсь, — ответил Сэм.
На какую-то долю секунды перед ним промелькнуло лицо Федерики.
«Где она сейчас? Есть ли жизнь после смерти? Существует ли такое место, где все мы окажемся, когда умрем?»
Он сделал над собой усилие и прогнал эти мысли.
— Как по-вашему, — снова спросила Грейс, — кто решает, когда человеку умирать?
Сэм нахмурился.
— Если оставить в стороне убийства и самоубийства, то люди умирают, когда их организм исчерпывает все свои ресурсы.
— Да-да, конечно…
— Но это правда! — воскликнул Сэм. — Людям столько лет, сколько лет их артериям. Состояние здоровья зависит от телосложения, питания, вообще от образа жизни.
— А что вы скажете о несчастных случаях?
Сэм пожал плечами.
— Ну, это то, что называют риском. Череда неудач, совпадений, то, из-за чего вы оказываетесь не в то время не в том месте.
— Вам не кажется, что это несколько приземленное, скучное объяснение?
— Нет. Мне не кажется, что это скучно. И я не понимаю, куда вы клоните.
— Представьте себе, что время и обстоятельства нашей смерти известны заранее, — сказала Грейс.
— Я видел «Матрицу», но ничего не понял.
— Я говорю вполне серьезно. Представьте, что молодая женщина должна была погибнуть в авиакатастрофе.
— Я не верю во всю эту ерунду насчет судьбы.
— Представьте также, что по какой-то причине, под влиянием эмоций, она в самый последний момент вышла из этого самолета, внезапно расстроив планы Смерти.
— Ну, я бы сказал, что это невероятно везучая женщина и тем лучше для нее.
— Смерть нельзя обмануть.
— Вероятно, все-таки можно.
Грейс посмотрела Сэму прямо в глаза.
— Я пытаюсь объяснить вам, Гэллоуэй, что у всего есть смысл. На свете не происходит ничего, что не должно происходить, и даже если человеческие страсти иногда нарушают ход механизма, запущенного Богом…
— Какое это имеет отношение к Жюльет?
— Она должна была погибнуть в этой аварии, это была часть правильного хода вещей. И я прислана, чтобы исправить то, что было нарушено.
— Чтобы исправить?..
— Гэллоуэй, я посланник.
— И какое у вас задание?
— Я думала, что вы уже поняли, доктор. Я должна забрать Жюльет.
— Куда?
— Туда, — ответила Грейс, указывая пальцем вверх.
Сэм молча смотрел на нее, как врач смотрит на больного, прежде чем выписать ему рецепт.
— Если я правильно понял, вы нечто вроде чиновника, занимающегося делами умерших в загробном мире?
— Можно сказать и так.
— Больше всего меня пугает то… — Сэм снова замолчал на полуслове.
— Продолжайте.
— То, что вы действительно верите в то, что говорите. Ведь так?
— Я понимаю, это нелегко принять, — вздохнула Грейс.
— По какой-то неизвестной мне причине ваша психика оказалась нарушена, но я врач и мог бы помочь…
— Да перестаньте же непрерывно предлагать мне помощь!
— Для вашей же пользы!
— Мне не нужно ваше сочувствие. Я умерла и похоронена десять лет назад.
— Все, хватит! — взорвался Сэм. — Убирайтесь отсюда.
— Да, работать с вами не такое уж большое удовольствие, — заметила Грейс, направляясь к окну. — И вот что я еще скажу вам, доктор. Перестаньте расспрашивать обо мне. Оставьте в покое Марка Рутелли. И никому обо всем этом не рассказывайте.
— Вот еще. Можно подумать, что только вы имеете право лезть в чужую жизнь.
— Послушайте моего совета. Стоит только начать копаться в прошлом, и неприятностей не оберешься.
— Да-да, конечно…
— Я вас предупредила.
Внезапно ответственный профессионал одержал победу над рассерженным человеком, и Сэм почувствовал некое подобие чувства вины за то, что дает уйти женщине, которой явно требуется помощь психиатра.
— Если вам понадобится помощь, вы всегда можете прийти ко мне на консультацию, — снова предложил он.
— Отлично, еще увидимся, Гэллоуэй. Еще увидимся.
Грейс уже стояла на подоконнике. Но прежде чем выпрыгнуть на улицу, она остановилась и сказала:
— О, чуть не забыла. Не мучайте себя больше. Ваша жена все еще любит вас, даже после того, что вы ей рассказали тогда, на кладбище.
Сэм остолбенел от изумления и ярости. Едва опомнившись, он бросился к окну.
— И давно вы за мной следите? — крикнул он, высунувшись на улицу.
Но Грейс уже нигде не было.
16
На медицинском факультете нас учат, что последний образ, который остается в сознании, это лицо врача «Скорой помощи».
Я стараюсь никогда не забывать об этом, когда вижу перед собой глаза, полные ужаса.
Из фильма Тома Шэдиака
«Стрекоза»
Вторник, утро, больница Святого Матфея
— Вы опоздали, доктор Гэллоуэй.
— Да-да, я знаю, одну минуту, — рассеянно отвечал Сэм, застегивая халат.
Джанис Фримен, возглавлявшая отделение неотложной помощи, раздавала задания. Эта импозантная негритянка высоко ценила Сэма, и он отвечал ей взаимностью.
