15
На самом же деле мы не знаем ничего, ибо истина скрыта в глубине.
Демокрит
Натан запрыгнул в свой «ягуар» и направился в сторону Мистика. Ехал так быстро, что чуть не попал в аварию, — ему никак не удавалось сконцентрировать внимание на дороге: одна за другой картины прошлого всплывали в памяти.
Год 1972-й, ему восемь; тем летом он поехал с матерью в Нантакет, где она работала в доме Векслеров. Его первое настоящее путешествие.
До дома Гудрича Натан добрался ближе к вечеру. Погода портилась; ледяной ветер дул вдоль побережья; неспокойное небо смешалось с бушующим морем, наполовину скрытым от глаз дюнами. Несколько раз позвонил в дверь — никто не ответил. Странно… Сегодня воскресенье, а Гаррет, насколько он понял, приезжает сюда каждый уик-энд.
Если Гудрича нет дома, нужно этим воспользоваться. До сих пор доктор управлял ситуацией — очевидно, он что-то скрывал. Натану надо выяснить все заранее — потом удивит Гудрича. Адвокат осмотрелся: соседнее строение более чем в ста метрах. Любой ценой проникнуть в дом, пусть даже придется взломать дверь! Самое простое — забраться на крышу гаража, который стоит вплотную к дому, и уже оттуда попасть на один из двух балконов.
«Это не так уж сложно…» — подумал Натан. Он подпрыгнул, но не дотянулся до края крыши. Стал ходить вокруг дома в поисках предмета, который послужил бы опорой, — вдруг дог глубокого черного окраса как из-под земли вырос прямо перед ним. «Никогда не видел такого огромного пса!» — первое, о чем подумал Натан.
Собака остановилась в двух метрах и, глухо рыча, уставилась на него. Только этого не хватало! Пес огромный! Встреть он его не в такой опасной ситуации, восхитился бы мощным, породистым телом. Но сейчас перед ним неумолимый страж: дрожит от возбуждения губа, голова и уши напряжены; густая, блестящая шерсть покрывает кожу, натянутую на восемьдесят килограммов мускулов, готовых к действию.
Натан почувствовал, как капля холодного пота скользнула по позвоночнику — он никогда особо не дружил с собаками. Адвокат сделал шаг — пес снова зарычал, демонстрируя впечатляющую челюсть. Пришлось отступить — и в этот же миг дог попытался прыгнуть на него. Едва избежав нападения, Натан оттолкнул пса ударом ноги, потом, движимый энергией отчаяния, снова подпрыгнул и сумел ухватиться за выступ крыши гаража. Думал уже, что спасен, — и тут почувствовал клыки животного, впивающиеся в икру…
«Только не сдаваться! Если ты упадешь, он тебя разорвет!» Неистово тряхнул ногой, чтобы и избавиться от собаки, — тщетно: мощная челюсть сжимала ахиллово сухожилие. «Этот монстр сейчас откусит мне ногу!» Натан сопротивлялся изо всех сил, и нес наконец ослабил хватку. С большим трудом адвокат вскарабкался на крышу. «Вот черт!..» Присел на минуту перевести дух, лицо исказилось от боли. Низ брюк порван на ленты. Приподняв штанину, Натан увидел глубокую рану, которая сильно кровоточила. Скверно, но он займется этим позже, а пока придется обойтись повязкой из носового платка. Все равно назад пути нет: дог, опираясь на мускулистые ноги, сидит не спуская с него глаз, с челюсти стекают кровавые слюни. «Жаль тебя разочаровывать, дружище, но я несъедобный. Надеюсь, ты не заразил меня бешенством».
Несмотря на рану, Натан без особых усилий забрался на один из маленьких балконов. Надежды его оправдались: Гудрич не запирал на задвижку окна. Он поднял раму и оказался в доме. «Добро пожаловать в мир беззакония! Если тебя схватят, можешь попрощаться с лицензией адвоката». Воображение уже рисовало заголовки в «Нэшнл лойер»: «Известный адвокат „Марбл и Марч“ приговорен к пяти годам тюремного заключения за кражу со взломом!».
Так или иначе, а он внутри. Гудрич оставил большинство окон незанавешенными, но из-за пасмурной погоды дом был погружен в полумрак. Пес лаял, не унимаясь. «Да этот дурень всполошит весь квартал!» — встревожился Натан. Нужно быть осторожным и действовать быстро.
Из передней по коридору Натан прошел мимо двух комнат и попал в кабинет — просторный, большой; паркетный пол из светлого дуба. Количество полок, набитых папками, аудио- и видеокассетами, дискетами и дисками, впечатляло.
Натан быстро просмотрел некоторые бумаги: видимо. Гудрич хранил медицинские карты всех пациентов, которыми когда-либо занимался.
«Что же, это обычная практика», — подумал адвокат. Документы были расставлены согласно медицинским учреждениям, где работал доктор, по датам — с 1968 года и по сей день.
Натан стал нетерпеливо перебирать папки: Бостонская педиатрическая больница; Нью-йоркская пресвитерианская больница; Детский медицинский центр в Вашингтоне… Наконец добрался до 1972 года; в тот год Гудрич заканчивал стажировку в хирургическом отделении одной из столичных больниц, ему было двадцать семь лет. Среди документов, относившихся к 1972 году, Натан обнаружил небольшую тетрадку в коричневой обложке; на ней — надпись:
«Бортовой журнал.
Диспансер Нантакета.
12-25 сент. 1972»
Подозрения, возникшие у Натана, когда он прочитал надпись на диске Джона Леннона, подтвердились: Гудрич действительно был в Нантакете в 1972 году — замещал кого-то в диспансере в течение двух недель. Как раз в то время, когда с Натаном произошел несчастный случай! Неудивительно, что лицо Гудрича показалось ему знакомым. Он лихорадочно просмотрел журнал и наконец нашел то, что искал.
19 сентября 1972 года
Волнующий случай произошел сегодня в диспансере.
Во второй половине дня нам привезли мальчика восьми лет в состоянии клинической смерти. По словам прохожих, которые вытащили его из озера, мальчик уже не дышал, когда они прибежали на крики о помощи какой-то девочки.
Мы сделали электрошок, но безрезультатно. Несмотря на это, я продолжал изо всех сил массировать грудную клетку, а санитарка в это время наполняла ее кислородом. Против всех ожиданий, нам удалось реанимировать ребенка. Он жив, но находится в коме.
Правильно ли мы сделали, что вытащили его? Не уверен, потому что, даже если ребенок придет в себя, его мозг слишком долго находился без кислорода и, к сожалению, может быть сильно поврежден. Остается только надеяться, что нарушения не окажутся непоправимыми.
Натан был потрясен. Воспоминания, которые он бессознательно оттеснял, беспорядочно нахлынули на него. Он продолжал читать; сердце сильно стучало, руки дрожали.
20 сентября 1972 года
Мальчик пришел в себя рано утром, о чем меня сразу же предупредили. Я внимательно осмотрел его и, признаю, был поражен: он, конечно, очень слаб, но может шевелить конечностями и понимает все наши вопросы. Его зовут Натан Дель Амико.
Это скромный и замкнутый ребенок, но он кажется очень умным мальчиком. Мне удалось перекинуться с ним несколькими словами. Чтобы развлечь его, я установил в его комнате электрофон и дал ему диск Леннона. Кажется, ему нравится.
