Курильщики прекращали. Под вопли курить совсем неинтересно. Да и выписываться досрочно мало кому хотелось. Но курить хотелось сильнее, поэтому косяки рабов пагубной привычки потянулись на улицу. Отчаянные и плохо передвигающиеся искали укромные уголки на территории, законопослушные и более-менее сносно ходящие выходили за ворота, где закуривали открыто, не таясь, с вызовом поглядывая на больничные корпуса, особенно на административный, который традиционно считали первоисточником всех бед и напастей. От несанкционированной докторами ходьбы расходились швы, выпадали дренажи, возникали аритмии и всякие разные другие осложнения. Кто-то даже падал и что-то там себе ломал. Курение действительно вредит здоровью, это не досужие выдумки.
Все эти осложнения не радовали больничную администрацию и лечащих врачей еще больше, чем былые простуды. Чему тут можно радоваться? Разве только тому, что народ перестал курить на территории? Толку-то! К тому же один из заместителей окружного префекта, ездивший на работу и с работы по улице Печкина мимо больницы, высказал недоумение, вызванное постоянным лицезрением разномастной толпы курильщиков около больничных ворот. Заместитель окружного префекта не указчик главному врачу больницы, напрямую подчиненной департаменту здравоохранения, но ведь это недоумение может подняться выше и обернуться недовольством мэра, которому подчинены все структуры. Поэтому главный врач собрал «большой административный совет», в котором кроме заместителей и заведующих отделениями участвовали и старшие медсестры. Собрал и озадачил — велел искоренить курение среди пациентов. Отныне и навсегда. Без каких-либо поблажек и без попустительства. Заведующие отделениями начали громко, во всеуслышанье, возмущаться. Дел и без того хватает, да так, что в туалет сходить некогда, как тут еще пациентов отслеживать? Некоторые, особо несознательные, заведующие отделениями позволили себе высказаться в духе «не было печали». Курили, мол, раньше пациенты на лестницах, и ничего, все были довольны, никаких проблем. А с этими новшествами — один геморрой. Не тот, который в прямом, а тот, который в переносном смысле.
Попытка переложить груз на плечи охранной фирмы не увенчалась успехом.
— А нам-то что? — пожимали плечами охранники. — Хочет больной выйти за ворота — его право. Наше дело — не пускать внутрь тех, кого пускать не положено, а все остальное нас не касается.
Работа в крупной больнице среди охранников считалась не самой лучшей. Да, конечно, можно заработать немного денег, пропуская посетителей в неурочное время. Но половину этих денег приходится отдавать наверх, себе остается только на пиво с колбаской, не более того. А работа нервная, народ ходит толпами, все злые, слова им не скажи… Дрянь, можно сказать, работа. Ни днем ни ночью покоя нет. То ли дело охранять детский сад! Только не каждому такое место достается, а только за особые заслуги или по великому блату. Работа — не бей лежачего, с семи вечера до семи утра никто не беспокоит, а с семи утра до семи вечера ходят только свои, никого посторонних. А что главное в работе охранника? Спокойствие. Если работа спокойная, не изнуряющая, то можно неделями работать без перерыва. В конечном итоге выходит гораздо выгоднее, чем сутки через двое в больнице.
В итоге контроль за курением на территории больницы и несанкционированными выходами за ее пределы возложили на заведующих приемными отделениями.
— Приказать я не могу, — сказала Виктория Васильевна, — потому что в ваших должностных обязанностях нет такого пункта. Поэтому я прошу. Но учтите, что это просьба из числа тех, которые значимее любого приказа. Борьба с курением — это очень важно!
— А почему мы? — спросил заведующий приемным отделением хирургии Малоед.
— А кому же еще, Анатолий Владленович? — удивилась Виктория Васильевна. — Вы у меня самые ответственные заведующие…
— А когда нам заниматься всем этим контролем? — поинтересовалась Ольга Борисовна. — Если мы с утра до вечера будем торчать у ворот…
— Ну зачем же с утра до вечера?! — всплеснула руками Виктория Васильевна. — Не надо нагнетать и передергивать. Вполне достаточно два-три раза за день обойти территорию, переписать всех нарушителей и дать мне информацию… Когда-то этим занималась Лариса Игоревна, и ничего, справлялась. Вас двое, разделите между собой ворота и территорию… И помните, что это временно, рано или поздно пациенты поймут, воспитаются…
— Беда в том, что «воспитанных» выпишут, Виктория Васильевна, а новых придется воспитывать заново, — перебил начальство Малоед. — И так без конца.
— Напрасно вы так пессимистично настроены, Анатолий Владленович! — укорила Виктория Васильевна. — Старички расскажут новичкам, что курить в нашей больнице себе дороже. Главное — выработать стереотип! К тому же надо понимать, что рано или поздно ажиотаж вокруг борьбы с курением уляжется. А пока — извольте делать то, о чем я вас попросила. И не думайте, что я поговорю да забуду…
Этого никто не думал. Вся больница знала, что память у Виктории Васильевны замечательная. С такой памятью не в заместителях главного врача сидеть, а чемпионом мира по шахматам становиться.
Территорию поделили просто, без затей, — от угла до угла, по диагонали.
— Дня три поусердствуем, а там и забьем потихоньку на это дело, — сказал Ольге Борисовне Малоед. — Глупость какая — куда проще было дать распоряжение охранникам не выпускать никого из корпусов…
— Саша, ты же сам прекрасно понимаешь, что это невыполнимо, — возразила Ольга Борисовна. — Как это «не выпускать никого»? На прогулки постоянно кто-то ходит, да и вообще… Надо было просто курилки оставить, в конце концов Уголовный кодекс курить не запрещает. Нет, мы так не можем, мы только радикально можем, не думая о последствиях…
— Таки не всех дурных война убила, — вздохнул Малодед.
— Это ты к чему? — удивилась Ольга Борисовна.
— Присказка такая, от бабушки слышал…
Ольга Борисовна решила, что никаким обходом территории она заниматься не станет. Лазать по кустам, заглядывать за мусорные баки, перепачкаться в грязи — нет, вся эта «партизанщина» не для нее. Гораздо проще выйти пару раз за день к воротам, записать несколько нарушителей и отдать их на заклание, то есть на принудительную выписку заместителю главного врача по медицинской части. Просто и быстро.
Пока не начнешь, любое дело кажется простым и быстрым, но стоит только начать… Курильщики хамили, огрызались, отмалчивались, а если и называли фамилии и отделения, то по глазам было видно — врут. Врут и не краснеют. Так, например, горбоносый курчавый джигит не моргнув глазом назвался Ивановым, а плешивый мужичок с глазами навыкат сказал, что его фамилия Брежнев. Но особенно вывел из себя Ольгу Борисовну молодой парень в черной кожанке поверх спортивного костюма. Вместо того чтобы назвать фамилию, он с издевательской ухмылочкой ответил:
— Я женат, девушка, и знакомиться с вами не собираюсь.
Отделением Ольга Борисовна не поинтересовалась — и так по двум костылям и «закованной» в гипс голени было ясно, что перед ней пациент первого травматологического отделения. Во втором лежат женщины.
