Валентин, прекратив суетливые сборы, на мгновение остановился и глянул сестре прямо в глаза. Щеки ее покрылись густым румянцем, но глаз она не отвела.
– Сила знает…
Валентин чмокнул ее в румяную щеку:
– Я вернусь за тобой, Ксанка.
Подхватив узел с одеждой, он, как танк, ринулся к двери. Приоткрыв ее, выглянул наружу.
– Чисто. До встречи, сестренка, – торопливо бросил он и был таков, оставив Ксану в одиночестве.
VII
Известие о побеге Михайлы из дома произвело на его друзей прямо-таки удручающее впечатление. Еще вчера вечером они были воодушевлены необычной, невесть откуда взявшейся решимостью своего друга изменить свою и их судьбу. Нет, Михайла еще не сделал ни одного, даже самого малюсенького поступочка, который можно было бы расценить как более-менее удачный. Даже план действий, предложенный Михайлой, они же и раскритиковали, разбив его в пух и прах. Но было в его поведении что-то новое… Он перестал ощущать себя неудачником! И это новое мироощущение невольно передалось и Силе с Ерохой. Объясняли себе эту перемену, произошедшую с Михайлой, они очень просто. Божественное вмешательство, никак не меньше. А как же может быть иначе, когда их приятеля явился спасти от лютой смерти сам Василий Блаженный?
Про блаженного монаха, бывшего когда-то царем, в народе многое болтали. Поговаривали, что и провидец он, и чудотворец, и многое-многое другое. Обитал он в основном в Москве, но иногда, отправляясь странствовать пешком по Руси, захаживал и в Ярославль. Но тут… Ни до, ни после происшествия с Михайлой никто его в городе не заметил. В противном случае к чудотворцу сразу начали б выстраиваться очереди из желающих получить благословение, стоило б только ему показаться где-нибудь на улицах города. Одно слово, чудо. С Михайлой произошло чудо! И они, Ероха с Силой, поверили в то, что теперь вовсе не обязательно любое дело, начатое Михайлой, должно закончиться неудачей и полным провалом. А поверив в Михайлу, они поверили и в себя. И с этой верой они прожили целую ночь и утро, до того самого момента, пока не услышали от Михайлы страшную новость – Мудр собирается убить своего пасынка.
Это означало, что никакого чуда с Михайлой не случилось. Он как был, так и остался неудачником. Стоило ему всего лишь понадеяться на благоприятный для себя ход событий, как жизнь тут же опровергла эти надежды. Более того, его положение стало существенно хуже. Теперь он в довершение ко всему стал еще и бездомным, а противостояние с Мудром после бегства из дома фактически перешло в открытую фазу.
Ероха с Силой были не просто удручены, они были раздавлены. Теперь на всех их жизненных планах можно было ставить крест. Но… Что-то с Михайлой в ту ночь все-таки произошло. Прежний Михайла предложил бы друзьям завалиться в кабак и заливал бы свою беду вином до тех пор, пока деньги не кончились. Нынешний же Михайла, слов нет, был расстроен, но рук не опустил. Первым делом, рассказав приятелям о подлом плане Мудра, он попросил их напрячь мозги и срочно подыскать ему жилье.
Постоялые дворы, имевшиеся в богатом торговом городе Ярославле в избытке, для этой цели не годились. Во-первых, слишком дорого для Михайлы в его нынешнем бедственном положении, а во-вторых, именно там-то Мудр и будет его искать в первую очередь.
Отвлекшись от переживаний по поводу собственной неудачливости, парни принялись рыться в памяти, вспоминая соседей и знакомых, могущих оказаться полезными в этой ситуации. Через полчаса список возможных адресов был составлен, а еще через час Валентин поселился у одинокой старушки, хозяйки небольшого домика в Гончарной слободе. Ероха с Силой ожидали, что после периода такой активности Михайлу потянет передохнуть, но опять ошиблись. Едва лишь Михайла договорился со старухой и приткнул свой объемистый узел, как тут же потащил приятелей на торжище.
Ярославское торжище располагалось за посадом и слободами, на обширном лугу, на берегу Которосли. Торжище это было поистине огромным, напомнив Валентину своими размерами, разноязыкостью и разноплеменностью торговцев знаменитый московский Черкизон. Оно состояло как бы из двух частей, плавно переходящих одна в другую. Меньшей, представлявшей собой обычный городской рынок, где торгуют в розницу и мелким оптом всем, что нужно в повседневной жизни обычному горожанину, и большей, которая, выражаясь современным языком, оказалась не чем иным, как постоянно действующей круглогодичной торгово-промышленной ярмаркой, куда со своими товарами съезжаются гости со всего мира. Ярмарка эта имела еще как бы филиал верстах в ста от города, выше по Волге, там, где в нее впадает Молога. Но там в основном находились склады для товаров, предназначенных для отправки по Белому морю. Купеческие же конторы, амбары и склады с образцами товаров располагались на городском ярославском торжище. Так, в частности, было и у Митряевых. Основные амбары с зерном, предназначенным для отправки в Англию, находились на Мологе, а контора Мудра Лукича – в Ярославле, на торжище.
Валентин, получив эту информацию от друзей, старался обходить квартал, в котором располагалась митряевская контора, десятой дорогой, так и не сунув в него даже носа за всю прошедшую неделю. Всю же остальную территорию торжища они исходили вдоль и поперек не один раз. Иногда, когда удавалось, они нанимались на разовую работу, типа разгрузить-погрузить, но в основном просто болтались по территории торжища, наблюдая и общаясь с продавцами и покупателями.
Ерохе и Силе Валентин сказал, что они таким образом пытаются разыскать рыжего Ваньку, укравшего, скорее всего, браслет. Ваньку, нет слов, искать было необходимо, но главной у Валентина была все же иная цель. Как гласил один из законов социальной антропологии (экзамен по курсу этой заумной науки Валентин умудрился сдать семестра три-четыре назад), если хочешь понять суть человеческого общества, в котором живешь, – отправляйся на рынок. Ибо рынок – это средоточие, квинтэссенция, концентрат всего, что делает человеческое стадо обществом, – и морали, и религии, и культуры, и науки, и проч., и проч., и проч…
По прошествии этой недели Ванька так и не был обнаружен. Зато Валентин теперь прекрасно представлял, в каком мире он оказался и что за люди его окружают. А от такого знания до плодотворной бизнес-идеи – всего один шаг, как заверял своих читателей учебник по современному менеджменту в торговле и промышленности.
Кое-что новое для себя Валентин подметил еще в разговоре с дядькой Кондратом. Теперь же он мог уверенно заявить, что понял этих людей, людей, живущих в шестнадцатом веке. Человек должен работать добросовестно и много. За деньги или без оных. За большие деньги или за малые, неважно. Добросовестно и много. Почему? Потому! Человек должен любить свою семью, уважать родителей своих и содержать их в старости. Человек должен хранить верность своей жене. Почему? Потому! Человек должен уважать своих соседей и помогать им всем, чем может, в случае нужды. Почему? Потому! Человек обязан нести свои повинности перед государством и преклоняться перед высшей властью. Почему? Потому! Каждому в жизни определена своя стезя, и человек должен пройти ею с достоинством и честью, не хитря, не ловча, не выискивая себе каких-либо преференций за счет других. Почему? Потому! Потому, что Бог видит все, а без Бога и его соизволения человек и шагу не ступит.
