Впрочем, отчего же их нет? Через объективы камер сейчас смотрят на меня тысячи глаз. Десятки тысяч. Сотни.
По всему миру.
– Добрый вечер! – беру я микрофон. – Надеюсь, для вас он таким и будет…
– Господин президент! – пробился через толпу референт. – Волин опять вышел в эфир!
Мог бы и не кричать – на опустевшем было экране появилась знакомая фигура. Прекрасно видимая отовсюду.
– Заткните ему пасть!
Ду-ду-ду-ду-рах-х!
Зашлась кашлем пушка на бронетранспортере – освещенные окна студии были хорошо видны.
Ого, как там озлобились! И за что?
Подумаешь – доброго вечера пожелал!
А если бы я его по матушке послал?
Дом бы срыл?
Осколки стекол дождем падают вниз – но не сюда, здесь окон нет. Снаряды такого калибра стену не пробьют… можно говорить дальше.
– Это ваш ответ, господин наркопрезидент? Других аргументов у вас нет?!
Бегущая строка пробежала по экранам мониторов – компьютерщики подполья еще работали.
Огонь!
Рявкнуло танковое орудие, и на стене здания появилась черная подпалина.
– На экран смотреть! Корректировать огонь!
Рыча мотором, пробирался по газону второй танк…
Уже серьезнее калибр подтащили… не иначе, танки подошли. Сейчас меня тут прихлопнут.
Но пока они бьют по телестудии, по мне, никто не стреляет по остальному дому – ребята пока еще могут что-то там сделать. Каждая лишняя минута здесь – чьи-то спасенные жизни в другом месте.
А значит – нельзя уходить.
– Интересные аргументы у господина наркопрезидента… шумные и весомые – вы все это еще можете видеть.
Могут-могут! Камеру только одну покорежило – пять пока работают.
– Следует ли это понимать так, что иной формы беседы со своими избирателями господин наркопрезидент не признает?
Еще снаряд – и снова мимо.
– Неэффективно… плохие у вас артиллеристы, господин наркопрезидент…
– Батя… – тронул Ляхова за плечо заместитель. – Они ж его там сейчас по стенам размажут! С трех стволов бьют! Что ж он не уходит-то?!
– Своих спасает. Их в здании человек сто всего… вместе с полицейскими. Вот он на себя огонь и оттягивает, против пушек им не сдюжить… – сказал кто-то за спиною полковника.
Рявкнуло танковое орудие – вывалился кусок стены.
– Плохо стреляете, господин наркопрезидент… – прохрипели динамики рекламного щита. – Не тех себе вояк нашли…
Ду-ду-ду-ду-рах-х!
Не выдержали нервы – брызнул осколками экран рекламного щита!
– Автомат дайте! – протянул руку Ляхов. В нее кто-то сунул оружие.
Лязгнул затвор, досылая патрон в ствол.
– Пошли, ребята…
Мелькнули синие маячки со стороны Марьиной рощи – полным ходом, разбрасывая таранными бамперами передовых бронегрузовиков заторы на перекрестках, перли к Останкино автобусы ЦСН и ОМОНа…
Вспугнутыми воробьями, под перестук автоматных и пулеметных очередей, разбегались в разные стороны журналисты.
Шоу закончилось…
