Медленно.
Но – практически бесшумно.
А главное – можно почти не смотреть под ноги. Ты словно бы «видишь» ногами.
Но зачем идти именно так? Настолько медленно и плавно? И промежду прочим, весьма нехило при этом уставая!
А затем, что в руках стрелок держит свое оружие. Направив его на край ямки и ожидая в любой момент увидеть мою голову. Или еще что-нибудь.
Значит, он мне не поверил.
Значит, я не смог его обмануть.
А дело-то к вечеру!
И он резонно опасается моего ухода.
Отчего?
Не уверен в том, что сможет меня выследить еще раз?
А хрен его знает…
Но он готов к выстрелу и откроет огонь не раздумывая. Причем, если я озадачу его с приличной дистанции – уйдет в лес. И станет ждать дальше – ему не привыкать.
Нет. Нельзя его упускать.
Оба пистолета давно уже лежат у меня на животе – только руки поднять. Патроны в стволах, стрелять могу почти мгновенно – было б в кого! А сам я лежу на земле. Спиной к месту предполагаемого местонахождения стрелка.
Но – не в кого стрелять.
Еще один чуть слышный звук… слева. Он там?
Не факт…
Снова звук.
Чуть дальше – он обходит поляну по кругу?
Отчего, ведь я падал лицом вперед? И, как можно легко рассчитать, спиной к нему. Но стрелок обходит яму…
Почему?
Считает меня живым и готовым ответить выстрелом?
А сколько у него патронов в винтовке?
Пять?
И затвор – обычная болтовка или что-то другое? Не самозарядка – он выстрелил бы дважды. Насколько быстро он сумеет перезарядить свое оружие?
Иными словами – первые выстрелы (что мои, что его), скорее всего, пойдут мимо цели. А вот дальше… когда мы оба станем стрелять уже прицельно… вот здесь скорость перезарядки будет играть существенную роль!
И поэтому я выжидаю.
Нельзя открывать огонь слишком рано, он успеет уйти в лес – и все по новой. Но и подпустить его совсем близко – тоже смертельно опасно. Ему не надо даже будет меня убивать, хватит простреленной ноги. После этого я и сам никуда уже не уйду.
Снова звук… какой-то раздвоенный? С хрена ли?
Щелчок!
Сзади – за спиной! Метрах в двух всего!
И передо мною падает на песок еловая шишка! В полуметре от носка левой ноги…
Он сзади!
Нет…
Этот щелчок…
Ямка здесь глубиною около метра, даже меньше. И шишка пролетела всего метра три.
Что же там щелкнуло?
Метрах в двух…
Там пень!
И щелчок – это удар шишки об пень! Рикошет!
Он кидал шишку в расчете на рикошет – так, чтобы она, отскочив, упала в яму. И тогда лежащий или сидящий на дне человек развернется в ту сторону, откуда прилетела шишка, чтобы не пропустить подхода своего противника.
И закономерно подставит затылок подходящему с д р у г о й стороны стрелку.
Чтобы получить туда пулю, которую он честно заслужит своей тупостью.
Сжимаюсь в пружину… сейчас…
Сколько времени займет разворот в обратную сторону? Секунду? Две?
Навряд ли больше.
Значит – он уже здесь.
Резко выдохнув воздух, смещаюсь вправо и, словно подброшенный пружиной, вскакиваю на ноги.
Вот он…
Немолодой уже мужик. Бородатый и волосы с проседью. В каком-то непонятном костюмчике – брюки, куртка и небольшой рюкзачок за спиной.
А в руках у него…
Деревянное ложе и накладка закрывает почти весь ствол. Защитные планки по бокам мушки – «Энфильд!»
Хренасе… это где ж он его раскопал-то?
Не хухры-мухры – в магазине десять патронов! И перезаряжается эта винтовка быстро!
Но вот смотрит этот ствол сейчас не на меня. А туда, где, по прикидкам мужика, должна торчать моя голова – точнее, ее затылок.
Но нет меня там.
Я – совсем рядом, но в полутора метрах в сторону.
Ках-ках-ках…
Зачастили мои пистолеты.
Да-дах!
И в глаза мне летит песок – пуля бьет в край ямы. Успел-таки он пальнуть – да как! Еще чуток – и все, амбец бы наступил одномоментно. А так – только видимость мне всю испортил и возможность ведения прицельного огня.
Ках!
Ках!
От винтовки летят щепки, противно визжит уходящая рикошетом в лес пуля.
Мужик роняет винтовку и делает просто потрясающий прыжок в сторону!
Ках!
Ках!
От его плеча отлетают какие-то ошметки, но на скорость передвижения стрелка это никак не влияет. Он что, двужильный?
Ках!
Ках!
Только ветки кустов смыкаются за его спиною, и почти тотчас же оттуда ударяет выстрел!
А вот это – уже не винтовка! По звуку судя, револьвер или пистолет. Дядя-то со вторым стволом ходит! И это хорошенько охлаждает мое желание тотчас же рвануть за стрелком вдогонку.
Опустошаю на звук магазины обоих пистолетов. С лязгом встает на задержку ГШ. Добиваю обойму «Глока» в сторону выстрела. Последнюю пулю мстительно всаживаю в винтовку – приклад в щепки! Хрена теперь с нее кто постреляет! Разве что просто в сторону цели палить станет.
Магазины – сменить!
Сумку – за плечо!
И – бегом к лесу!
По пути ухитряюсь подхватить с земли винтовку и на бегу, сунув один из пистолетов в карман, вытаскиваю из нее затвор. С размаху луплю «Энфильд» об дерево. Треснувший приклад не выдерживает и ломается. Отбрасываю исковерканное оружие в сторону. А вот затвор – нет, его я выкидывать пока не стану. Стрелок жив, возможно, ранен. Но я очень сомневаюсь, что это сильно повлияет на его способности. Мои следы он найдет – теперь уже обязательно. Я пустил ему кровь, испортил оружие, к которому он наверняка привязан и которым дорожил. Этого он мне по гроб жизни не простит. Теперь я уже не просто цель, а кровный обидчик.
Так что винтовку он найдет. Не знаю, как решит проблему отсутствующего приклада, но, возможно, что-то и придумает. А вот затвор ему взять негде – они пока на деревьях не растут.
Стало быть, проблему стрельбы на дальней дистанции – списали! Нечем ему стрелять – в смысле, что на дальние дистанции нечем.
Есть, правда, у мужика короткоствол, он из него отстреливался. Но вот уж здесь – наши шансы почти равны. И мои даже несколько более внушительны – из пистолетов я стреляю неплохо.
