Чувствуя взгляды, направленные на него с обеих сторон, он двинулся к груде скарба. Когда до баррикады оставалось всего несколько шагов, Ваймс поднес ко рту ладони.
— Так-так, что здесь происходит? — прокричал он.
Он знал, что за баррикадой началось перешептывание. И был готов к тому, что должно было случиться. Когда из-за нагромождения табуреток вылетел камень, Ваймс ловко поймал его.
— Я задал вполне невинный вопрос! — крикнул он. — Отвечайте.
Снова шепот. Ваймсу удалось расслышать: «Это тот самый сержант, который прошлой ночью…» — что встретило горячие возражения среди шепчущихся. Потом кто-то проорал:
— Смерть тиранам!
Спор разгорелся с новой силой. Наконец кто-то сказал: «Ну ладно» — и крикнул:
— Смерть тиранам, за исключением тут присутствующих! Вот так, теперь все довольны?
Ваймс узнал голос.
— Господин Реджинальд Башмак? — спросил Ваймс.
— Да, и я жалею, что у меня только одна жизнь, которую я могу положить за Корсетный переулок! — донесся голос откуда-то из-за платяного шкафа.
«Если бы ты только знал…» — подумал Ваймс.
— Вряд ли до этого дойдет, — крикнул в ответ он. — Дамы и господа, разве можно так себя вести? Вы не можете… брать закон… в свои… руки. — Он смешался и умолк.
Иногда мозгу требуется некоторое время на то, чтобы поспеть за языком.
Ваймс повернулся и посмотрел на стражников. Им не нужна была подсказка, чтобы держаться от происходящего как можно дальше. Потом он снова посмотрел на баррикаду.
А где, собственно, закон? Где он в эту минуту?
Что он, Сэм Ваймс, сейчас делает?
Свою Работу, конечно. Которая прямо перед ним. И которую он делал всегда. И закон всегда был… где-то рядом. Ваймс никогда в этом не сомневался. Очень может быть, к этому имел отношение значок стражника.
Значок крайне важен. Да. Недаром он сделан в форме щита. Он защищает. Ваймс часто размышлял об этом длинными темными ночами. Значок защищал от зверя, притаившегося в темноте его разума.
Он убивал вервольфов голыми руками. Сам он тогда едва мог пошевелиться от ужаса, но зверь внутри придавал ему сил…
Кто знает, какое зло таится в сердцах людей? Стражник, вот кто. Прослужив десять лет, ты думаешь, что все повидал, но мрак продолжает извергать из себя новые сюрпризы. Ты видишь, как близко к зверю живут люди. И начинаешь понимать, что люди вроде Карцера далеко не безумцы. Напротив, они нормальны, как никто другой. Просто у них нет значка. Они смотрят на мир и понимают, что им не обязательно подчиняться его правилам, поскольку им этого не хочется. Их не собьешь с толку душеспасительными историями. Они уже побратались со зверем.
Но у него, Сэма Ваймса, был талисман, защищающий от этого соблазна, — значок. Если не считать тех времен, когда силы этого талисмана оказалось недостаточно и пришлось положиться на магию бутылки…
Сейчас ему казалось, будто он снова попал под действие этой магии. Мир бешено вращался. Где закон? Поперек улицы возведена баррикада. Кого она призвана защитить и от чего? Городом правит безумец и его держащиеся в тени дружки, так где же закон?
Стражники любят повторять, что люди не должны брать закон в свои руки. Стражникам кажется, будто они понимают смысл этих слов. Но при этом они подразумевают мирное время и людей вроде тех, кто идет с дубиной на соседа, потому что соседская собака слишком часто гадит у них на пороге. А когда наступают такие времена, как сейчас, в чьих руках оказывается закон? Если люди не должны брать его в свои руки, то кто должен? Те, кто лучше знает, что происходит? Выходит, надо вручить закон в руки Ветруну и компании, а что в этом будет хорошего?
Так… ну и что теперь? Ах да, у Сэма Ваймса есть значок… только на самом деле это не его значок. Сэм Ваймс получил приказ… неправильный приказ. У Сэма Ваймса есть враги… но эти люди не должны быть его врагами. И ко всему прочему у него, возможно, нет будущего. Будущего больше не существует. Не осталось ничего реального, никакой надежной опоры, только Сэм Ваймс, у которого нет права быть здесь…
Похоже, в попытке разрешить неразрешимые вопросы его мозг высосал из тела все силы. В глазах темнело. Ноги подкашивались.
Не осталось ничего. Только ошеломленное отчаяние.
И грохот взрывов.
* * *
Хэвлок Витинари вежливо постучал в окошко крошечной конторы возле главных ворот Гильдии Наемных Убийц.
Дежурный привратник поднял заслонку.
— Хотелось бы отметиться в книге ухода, господин Бордо, — сказал убийца.
— Конечно, сэр, — откликнулся Бордо, передавая ему пухлый журнал. — Куда направляетесь сегодня, сэр?
— На общую рекогносцировку, господин Бордо. Просто хочу посмотреть, что происходит в городе.
— Ага, как раз вчера вечером я сказал госпоже Бордо, что смотреть вы умеете лучше всех, сэр.
— Мы смотрим и учимся, господин Бордо, смотрим и учимся, — кивнул Витинари, вписал свое имя в журнал и аккуратно вставил ручку в подставку. — Как ваш сынишка?
— Спасибо, что спросили, сэр, ему значительно лучше, — просиял привратник.
— Рад это слышать. О, как я вижу, достопочтенный Джон Кровопуск выполняет особое поручение. Во дворце?
— Перестаньте, сэр. — Бордо добродушно погрозил ему пальцем. — Вы же знаете, я ничего не сказал бы, даже если б знал.
— Конечно.
Витинари бросил взгляд на дальнюю стенку конторы, где на полках древнего бронзового стеллажа лежало множество конвертов. На верхней части стеллажа была выгравирована надпись «На задании».
— Доброго вам дня, господин Бордо.
— И вам того же, сэр. Приятно, э… осмотреться.
Он проводил юношу взглядом. Затем вошел в тесную комнатушку рядом с конторой и поставил на плиту чайник.
Господину Бордо, пожалуй, нравился молодой Витинари — спокойный, прилежный юноша и, что немаловажно, не упускающий случая проявить щедрость. И все же этот Витинари был со странностями. Однажды Бордо видел его в фойе Гильдии — юноша стоял неподвижно. Больше ничего не делал, просто стоял. Даже не пытался спрятаться. Примерно через полчаса Бордо подошел к нему и спросил: «Чем могу помочь, сэр?» А Витинари ответил: «Благодарю вас, господин Бордо. Просто пытаюсь научиться стоять неподвижно».
Привратник не нашелся что на это сказать. А через некоторое время юноша, должно быть, ушел, потому что в тот день господин Бордо больше его не видел.
В конторе раздался тихий скрип. Привратник заглянул в нее через дверь, но никого не увидел.
Когда он заваривал чай, за стенкой вроде бы раздался негромкий шорох. Господин Бордо пошел проверить и убедился, что контора абсолютна пуста. Потом задним числом он понял, что она была поразительно пуста, гораздо более пуста, чем если бы в ней никого не было.
