Другие стражники с легкой опаской приблизились к связанным телам. Над улицей разнеслись перемежающиеся крепкими ругательствами стоны. К груди одного из связанных были приколоты документы.
Стражники прочли их. И вдруг им стало не до смеха.
Ваймс распряг старую клячу, почистил ее, проверил, есть ли корм. Может, это было лишь его воображение, но кормушки выглядели более полными, чем обычно. А возможно, причиной тому была проснувшаяся совесть некоторых стражников.
Потом он вышел на улицу, окунувшись в ночную прохладу. Свет горел только в окнах штаб-квартиры. Она была словно маяк, особенно сейчас, когда уличные фонари уже погасили. А за стенами дворика начиналась настоящая ночь, старая добрая ночь с ее туманными щупальцами и крадущимися тенями. Он расслабился и закутался в нее, словно в плащ.
Тень рядом с воротами была более глубокой, чем положено.
Ваймс пошарил в кармане в поисках портсигара, выругался и достал сигару из рукава рубашки. Прикуривая, прикрыл ладонями огонь и плотно зажмурился, чтобы не нарушить ночное зрение.
Потом поднял голову и пустил кольцо из дыма. «Все думают, что черное незаметно в темноте. Ошибаются».
Он подошел к створке ворот, чтобы закрыть ее, и одним быстрым движением выхватил меч из ножен.
Сади подняла голову, и Ваймс увидел в глубине капора бледный овал лица.
— Доброе утро, уважаемый сэр, — сказала она.
— Доброе утро, Сади, — усталым тоном произнес Ваймс. — Чему обязан таким удовольствием?
— Мадам желает вас видеть, уважаемый сэр.
— Если ты про Рози, то я был немного занят…
Дотси треснула его сумочкой по затылку.
— Мадам не привыкла ждать, дорогуша.
Это были последние слова, которые он услышал, прежде чем ночь полностью поглотила его.
* * *
Тетушки были настоящими мастерицами своего дела. Наверное, даже Лишай Газон не мог так точно вырубить человека на нужный срок.
Ваймс постепенно приплыл в себя. Он сидел в кресле. Исключительно удобном. И кто-то тряс его за плечи.
Это была Сандра, Настоящая Белошвейка. Она внимательно вгляделась в его лицо.
— Кажется, с ним все в порядке… — Она отошла на шаг, села на стул и наставила на него арбалет.
— Знаешь… — выдавил Ваймс. Кресло действительно было удобным, оно напоминало о мягкости и тепле, которых ему, Ваймсу, так не хватало в последние дни. — Чтобы поговорить со мной, достаточно меня просто позвать.
— Сади сказала, ты будешь без сознания всего минут десять, но потом ты захрапел, и мы решили дать тебе немного поспать, — объяснила Рози Лада, шагнув ближе так, чтобы он мог ее видеть.
На ней было красное вечернее платье с открытыми плечами, внушительных размеров парик и очень много украшений.
— Ты прав, сержант, выглядеть дешевкой обходится недешево, — фыркнула она, заметив его удивленный взгляд. — Но я не могу задерживаться, люди ждут. А теперь, если ты…
— Милые дамы, Капканс, должно быть, пообещал, что разрешит вам основать свою Гильдию? — спросил Ваймс. Ход был жульническим, но ему уже порядком надоело просыпаться в совершенно незнакомых местах. — Ага, я так и думал. И вы ему поверили? Напрасно. Став патрицием, он сразу перестанет вас замечать.
«Он всех перестанет замечать, — добавил он про себя. — Лорд Капканс Психопатический. Очередной Ветрун, просто камзолы моднее и подбородков больше. То же самое кумовство, то же самое свинство, то же самое тупое высокомерие, еще один кровосос в череде кровососов, по сравнению с которым Витинари — глоток чистого воздуха. Ха… Витинари. Да, он тоже где-то рядом, это уж точно. Должно быть, как раз сейчас он тренирует свою фирменную гримасу, по которой никогда не скажешь, о чем он думает. Но именно Витинари разрешит вам основать желанную Гильдию. Он где-то здесь. Я знаю».
— Не надейтесь на Капканса, — сказал он вслух. — Вспомните, когда-то кое-кому казалось, что с Ветруном нас всех ждет светлое будущее.
Он получил легкое удовольствие, увидев, как изменилось лицо Рози Лады.
— Сандра, дай ему выпить, — помолчав, произнесла она. — А если пошевелится, стреляй прямо в глаз. Я схожу позову Мадам.
— Думаешь, я поверю, что она способна выстрелить? — спросил Ваймс.
— В характере Сандры есть некоторая воинственность. Иногда это оказывается полезным, — ответила Рози. — К примеру, вчера один джентльмен стал вести себя… невежливо. Так вот, она прибежала и… Ты не поверишь, какие штуки она умеет вытворять своим «грибком».
Ваймс уставился на арбалет. Девушка держала его весьма уверенно.
— Чем-чем? Я не совсем в курсе вашей термино…
— Это такая деревянная штука, на которой удобно штопать носки, — перебила его Сандра. — Я врезала тому типу «грибком» по уху.
Некоторое время Ваймс молча смотрел на нее.
— Что ж, прекрасно, — промолвил он наконец. — Можешь поверить, я буду сидеть смирно.
— Хорошо, — сказала Рози.
И она величаво выплыла из комнаты, подметая подолом платья пол. Двери были двустворчатыми и дорогими. Когда Рози открыла их, шум вечеринки ворвался в комнату. Стали слышны обрывки разговоров, донесся запах сигарного дыма и алкоголя, а чей-то голос произнес: «…изменить доминирующую теорию познания…» — но потом двери плавно закрылись, снова отрезав все звуки.
Ваймс остался сидеть. Он не имел возможности покинуть кресло, и, судя по всему, в ближайшем будущем ему светил еще один удар по голове.
Сандра, не опуская арбалет, принесла ему большой стакан виски.
— Знаешь, — сказал Ваймс, — очень скоро люди все головы себе сломают над одной простой загадкой: откуда в городе в одночасье взялось столько оружия?
— Не понимаю, о чем ты.
— А ведь ребята из Стражи никогда не обыскивали белошвеек, даже в комендантский час, — продолжал Ваймс, пожирая виски взглядом. — Или шикарные кареты, — добавил он. — Стражнику грозят большие неприятности, если он попытается обыскать такую карету.
Он ощущал запах. Запах настоящего горного зелья, а не местной дряни.
— Ты никому не рассказал о корзине, — ответила Сандра. — И не сдал нас «непоминаемым». Ты один из нас?
— Не уверен.
— Но ты ведь не знаешь, кто такие мы!
— Ты уверена?
Он услышал, как двери открылись и закрылись, раздался шелест длинного платья.
— Сержант Киль? Весьма наслышана о тебе! Сандра, оставь нас. Думаю, сержант знает, как следует вести себя в обществе дамы.
Мадам была почти такой же высокой, как сам Ваймс.
«Возможно, она из Орлеи, — предположил он. — Или прожила там достаточно долго. Чувствуется по акценту. Карие глаза, каштановые волосы (впрочем, женские волосы могут быть сегодня одного цвета, а завтра — другого) и лиловое платье, весьма и весьма дорогое. А еще выражение лица, которое ясно говорит: его владелица знает, что будет дальше, и лишь приглядывает за развитием событий, чтобы убедиться…»
