К счастью, толпа еще не успела слишком разрастись. Меньше всего в такой истории нужны люди, которые подходят и, вытягивая шеи, начинают спрашивать, что происходит. К тому же качающийся под ветерком фонарь караулки ярко освещал такого же покачивающегося парня.
— Друг, послушай мой совет, забудь обо всем этом, — продолжал Ваймс, отхлебывая еще какао.
Пойло почти остыло, но вместе с сигарой помогало продемонстрировать, что обе руки у Ваймса заняты. Это очень важно. В руках у него не было никакого оружия. Никто не сможет сказать, что у него было оружие.
— Я тебе не друг, свинья! — воскликнул бузотер и разбил бутылку об стену возле крыльца.
Осколки со звоном посыпались на землю. Ваймс внимательно следил, как меняется выражение лица пьяницы от подогретого спиртным гнева до гримасы боли, как широко открывается рот…
Парень зашатался. Сквозь сжатые зубы вырвался низкий, звериный стон, между пальцами сжатого кулака проступила кровь.
В этот момент Ваймс и бузотер являли собой яркую и запоминающуюся сцену: Ваймс сидел с занятыми руками, в нескольких футах от него стоял истекающий кровью человек, оба ярко освещены фонарем. Никакой драки, никто никого и пальцем не тронул… Ваймс знал, как разносятся слухи по городу, и хотел, чтобы эта картина накрепко запечатлелась у людей в головах. Он даже не стал стряхивать пепел с сигары.
Несколько секунд он не шевелился, потом резко встал, всем видом выражая тревогу.
— Помогите мне, быстрее! — воскликнул он, сбрасывая с себя нагрудник и кольчужную рубашку.
Схватившись за рукав сорочки, он оторвал длинную полосу.
Двое зевак, услышав командный голос, встрепенулись и бросились поддержать истекающего кровью задиру. Один из них потянулся к руке.
— Отставить! — рявкнул Ваймс, затягивая петлю из полоски ткани на вялом запястье пьяницы. — У него в руке целая горсть битого стекла. Осторожно положите его на землю, пока он сам не упал, но ничего не трогайте, пока я не наложу жгут. Сэм, сбегай в конюшню, принеси юноше попону Мэрилин. Кто-нибудь знает доктора Газона? Ну!
Кто-то из толпы крикнул, что знает, и Ваймс отправил его за лекарем.
Ваймс знал, что толпа внимательно за ним наблюдает, так же как и стражники, высунувшиеся из дверей.
— Видел я такое, — громко произнес он, добавив про себя: «…лет этак десять вперед». — В пивной завязалась драка. Один парень схватил бутылку, а разбить ее нормально не сумел. Стоит он с полной горстью осколков, а тут второй хвать его за руку — и сжал.
Толпа сочувственно застонала.
— Кто-нибудь знает этого парня? — спросил Ваймс. — Ну же, кто-то ведь должен…
Голос из толпы сообщил, что парня вроде зовут Джосс Щербини и он ходит в учениках сапожника с улицы Новых Сапожников.
— В таком случае будем надеяться, нам удастся спасти его руку, — сказал Ваймс. — Мне как раз нужна пара башмаков.
Шутка была так себе, но в ответ раздался дружный смех — так охотно смеются только напуганные и встревоженные люди. Толпа расступилась, пропуская Газона.
— Ага, — пробормотал он, опускаясь на колени рядом с Щербини. — Знаешь, никак не могу взять в толк, и зачем я купил себе кровать… Ну, что тут у нас? Неумелый боец на бутылках?
— Да.
— Похоже, ты все сделал правильно, но мне нужен свет и стол, — сказал Газон. — Твои люди могут перенести его в караулку?
Ваймс надеялся, что до этого не дойдет. Что ж, надо извлечь из ситуации все возможное…
Он наугад ткнул пальцем в толпу.
— Ты, ты, ты и ты, а еще вы, госпожа, — произнес он. — Поможете Фреду и Дрынну перенести юношу в дом. Останетесь рядом с ним, двери будут открыты, понятно? И вы все будете знать, что там происходит. У нас секретов нет. Всё поняли?
— Да, но ты ведь стражник… — раздался чей-то голос.
Ваймс рванулся вперед и, схватив за грудки, выволок из толпы испуганного юнца.
— Да, стражник, — прорычал он. — А этого парня видишь? Он — тоже стражник. Его зовут Сэм Ваймс. Живет на Заводильной улице со своей матушкой. А это Фред Колон, он только что женился, занимает пару комнат на улице Старых Сапожников. А присутствующий здесь Экспонат Номер Три — это Дрынн, его знает каждый. А Билли Букли даже родился на этой улице. А как тебя зовут, я спрашивал?
— Не-е-ет, — проблеял юнец.
— Потому что мне наплевать, кто ты такой. — Ваймс отпустил бедолагу и окинул взглядом толпу. — Слушайте все! Меня зовут Джон Киль! И без моего ведома никто в эту караулку не попадает! А сейчас вы все свидетели! Те, на кого я указал, войдут туда и убедятся в том, что мы играем честно. Остальные хотят остаться и узнать, что будет со Щербини? Отлично. Я велю, чтобы Пятак напоил вас какао. Или можете разойтись по домам. Ночь холодная. Давно пора в теплые постели. Лично я с радостью отправился бы сейчас домой. Да, мы знаем, что произошло в Сестрах Долли, и нам это нравится ничуть не больше, чем вам. И мы знаем, что произошло на Колиглазной улице, и это нам тоже не нравится. Вот все, что я могу сказать. А теперь… если кто-нибудь из вас по-прежнему хочет подраться со стражником, пусть выйдет вперед. Форму я снял. Сразимся здесь и сейчас, открыто и честно, на глазах у всех. Есть желающие?
Что-то скользнуло по его плечу и с легким стуком упало на крыльцо штаб-квартиры.
С другой стороны улицы раздался грохот осыпающейся черепицы, и через мгновение на залитую светом фонарей мостовую рухнуло тело. Толпа охнула от изумления, пара человек даже вскрикнула.
— Похоже, появился желающий! — крикнул кто-то, и снова раздались нервные смешки.
Толпа расступилась, и Ваймс смог рассмотреть нежданного гостя.
Он был мертв. Если он и был живым, когда падал с крыши, то падение на мостовую определенно его доконало, потому что шея живого человека не может изгибаться под таким углом. Вместе с ним с крыши свалился арбалет.
Ваймс вспомнил, как что-то скользнуло по его плечу, и вернулся к ступеням. На поиски сломавшейся в нескольких местах стрелы не ушло много времени.
— Кто-нибудь знает этого человека? — спросил он.
Собравшиеся, даже те, кто не имел возможности толком рассмотреть арбалетчика, всем своим видом выразили полную неосведомленность.
Ваймс обшарил карманы трупа. Все они оказались пустыми, что недвусмысленно указывало на его личность.
— Похоже, ночь будет долгой, — заметил Ваймс, жестом приказав Колону унести труп в караулку. — Итак, дамы и господа, я вынужден вернуться к исполнению своих обязанностей. Если пожелаете остаться, а я, честно говоря, был бы весьма признателен за это, я попрошу кого-нибудь из наших развести костер. Не смею больше испытывать ваше терпение.
Он поднял с земли кольчугу и нагрудник и вошел в здание.
— Что они делают? — не оборачиваясь, спросил он у Сэма.
