— Даже не пытайтесь, парни, я вас умоляю, — сказал Джекрам. — Клянусь, я не склонен к жестокости, но неужели вы думаете, что сержанта Джекрама можно остановить какими-то кухонными принадлежностями, черт возьми?
Стражники взглянули на Джекрама, который едва сдерживал ярость, потом на ошеломленных офицеров и немедленно приняли решение по собственной инициативе.
— Вот и молодцы, — сказал Джекрам. — Разрешите обратиться, генерал Фракк?
Он не стал ждать ответа, а просто промаршировал вперед, как на параде. Оглушительно стукнув каблуками, сержант вытянулся по стойке «смирно» перед верховным командованием, которое стряхивало штукатурку с мундиров. Рука Джекрама, точно стрелка семафора, взлетела в салюте.
— Позвольте доложить, сэр, что главные ворота в наших руках, сэр! Я взял на себя смелость объединить силы полков «Тудой-сюдой», «С-боку-на-бок» и «Вперед-назад», сэр. Просто на всякий случай. Потом мы увидели большое облако дыма над крепостью и подошли к воротам одновременно с вашими людьми. Ох и побегали они у нас, сэр!
Послышались торжествующие возгласы. Генерал Кцупи наклонился к Фракку:
— Поскольку ситуация приняла такой приятный оборот, сэр, не закончить ли нам поскорее…
Фракк жестом велел ему замолчать.
— Джекрам, ах ты старый плут, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — А я слышал, тебя убили. Как поживаешь, черт возьми?
— Дерусь по-прежнему, сэр! — крикнул Джекрам. — Все еще жив, и не дождутся!
— Превосходно, сержант. Хотя я рад видеть твою цветущую физиономию в любое время, сейчас мы…
— Я нес вас на себе четырнадцать миль, сэр, — прогремел Джекрам. По его лицу градом катился пот. — Я выдернул из вашей ноги стрелу, сэр. Разрубил пополам того капитана, который полоснул вас топором по лицу, сэр. Приятно видеть, что шрам смотрится ничего себе. Я убил беднягу дозорного всего лишь затем, чтобы забрать у него фляжку с водой. Для вас, сэр. Я смотрел в его гаснущие глаза. Ради вас, сэр. И я ничего не просил взамен, сэр. Так, сэр?
Фракк потер подбородок и улыбнулся.
— Помнится, были кое-какие подтасовки фактов и дат… — негромко произнес он.
— Не надо сантиментов, черт их дери, сэр, при всем уважении. Вы это сделали не ради меня, а ради армии. Для Герцогини, сэр. И я вижу здесь еще нескольких джентльменов, у которых были причины оказать мне ту же самую маленькую услугу. Во имя Герцогини, сэр. Оставьте мне меч — и я побью любого, сэр, даже если на его стороне молодость и дерзость!
Одним движением он выхватил саблю из-за пояса и обрушил ее на бумаги, прямо между руками Фракка. Сабля вонзилась в доски и осталась стоять.
Фракк не дрогнул. Он поднял взгляд и спокойно сказал:
— Ты, конечно, герой, сержант, но, боюсь, ты зашел слишком далеко…
— Этак миль на четырнадцать, сэр? — уточнил Джекрам.
На мгновение воцарилась абсолютная тишина, не считая дрожания сабли. Фракк выдохнул:
— Ладно. Чего ты хочешь, сержант?
— Я вижу, тут стоят мои парни, сэр. Говорят, у них проблемы, сэр.
— Эти девушки, Джекрам, будут отправлены в безопасное место. Здесь им делать нечего. И это приказ, сержант.
— Когда они завербовались, я им сказал, сэр: «Если кто-нибудь захочет вас увести, им придется заодно тащить за шиворот и меня», сэр!
Фракк кивнул.
— Очень благородно, сержант, и совершенно в твоем духе. Тем не менее…
— Я располагаю жизненно важными сведениями, которые могут помочь расследованию, сэр. Я обязан кое-что сказать!
— Ну так скажи, солдат! — потребовал Фракк. — Вовсе не обязательно…
— Нужно, чтобы некоторые из вас покинули зал, сэр, — отчаянно сказал Джекрам. Он все еще стоял навытяжку, не отрывая руки от виска.
— Ты просишь слишком многого, сержант, — заметил Фракк. — Здесь присутствуют преданные офицеры ее светлости.
— Не сомневаюсь, сэр. Клянусь, я не сплетник, сэр, но я скажу то, что хочу сказать, лишь тем, кого выберу сам… или всему свету. Есть много способов, сэр. Мерзких новомодных способов. Вам выбирать, сэр.
Наконец Фракк покраснел. Он порывисто встал.
— Ты и вправду говоришь мне, что…
— Это мой последний и решительный бой, сэр! — Джекрам снова отсалютовал. — Победить или умереть, сэр!
Все глаза обратились на Фракка. Генерал слегка расслабился.
— Ладно. Никакого вреда не будет, если мы тебя выслушаем, сержант. Бог свидетель, ты это заслужил. Но побыстрее.
— Спасибо, сэр.
— Если попробуешь выкинуть нечто подобное еще раз, я шкуру с тебя спущу.
— Не беспокойтесь, сэр. Я не из тех, кто лезет на рожон. С вашего позволения, я сейчас укажу, кому надо выйти…
Почти половине офицеров. С большими или меньшими возражениями, но они все-таки встали и, под взглядом сапфировых глаз Фракка, вышли в коридор.
— Генерал, я протестую! — сказал полковник от дверей. — Нас, как непослушных детей, высылают из комнаты, тогда как эти… девчонки…
— Да, да, Родни, и если у моего друга сержанта не найдется чертовски серьезного оправдания, ты лично назначишь ему наказание, — перебил Фракк. — Но если кто и имеет право на одну безумную просьбу, то именно Джекрам. Выходи и не шуми, будь умницей. И проследи, чтобы война продолжалась как положено, пока мы здесь. Ты закончил ломать комедию, сержант? — спросил он, когда последний из офицеров вышел.
— Не совсем, сэр, — сказал Джекрам и зашагал к стражникам. Они и так уже стояли по стойке «смирно», но все равно попытались вытянуться в струнку. — Выйдите-ка, парни, — приказал сержант. — И даже не подходите близко. Вы, ребята, конечно, не станете подслушивать — вы ведь знаете, что будет, если я кого-нибудь застукаю. Живей, живей, хоп-хоп-хоп!
Он закрыл дверь, и атмосфера разом изменилась. Полли не поняла, как именно. Может быть, щелчок дверного замка провозгласил «Это наш секрет», и все присутствующие оказались соучастниками.
Джекрам снял кивер и осторожно положил его на стол перед генералом. Потом снял мундир и вручил Полли со словами: «Подержи-ка, Перкс, это собственность ее светлости». Потом закатал рукава и слегка ослабил чудовищные красные подтяжки. А потом, если не к удивлению, то к ужасу Полли, вытащил пачку вонючего жевательного табака и почерневший складной нож.
— Ну, знаешь ли… — начал какой-то майор, прежде чем сосед успел ткнуть его под ребра. Никогда еще предметом столь пристального и испуганного внимания не был человек, отрезающий себе кусок табаку.
— Снаружи все идет как надо, — наконец сказал Джекрам. — Жаль, что вы не там, правда? Но все-таки истина важнее. Не сомневаюсь, именно для этого и придумали трибунал. Истина важнее всего, иначе вы бы тут не сидели, я прав? Ну, разумеется, прав.
