И вообще жизнь теперь у них пойдет веселенькая — это Антон чуял всем своим существом.
Роман думал о том же. Но подспудно еще какая-то мысль пыталась всплыть на поверхность сознания, что-то важное и недосказанное, забытое среди всех треволнений последнего времени.
— Как думаешь? — обратился он к товарищу. — Потянем мы с тобой на роль сыщиков?
Тот неопределенно мотнул головой:
— Наверное. Если используем в полной мере свои чудесные навыки.
Столетов немного подумал и добавил:
— В любом случае, нам надо радоваться, что попали в нужные руки. А то сейчас чистили бы свиньям зады. Или уже сгинули где-нибудь в подворотне. Заметил, наверное, — тут легко пропасть…
— Эт то-о-чно… — протянул Злобин.
Неожиданно его озарило.
— Слушай, Антуан, я вспомнил одну вещь! — обратился он к другу. — Когда мы ехали в Кёльн на телеге этого мужичонки, заложившего нас страже… нас обогнали те двое уродов, которых мы потом прикончили…
— Это ты прикончил, перерезав им горло, — уточнил Антон, — но я помню. Так что?
— А то, что ты тогда сказал, будто знаешь, как нам вернуться обратно, в наш мир!
Столетов вскинул на приятеля задумчивый взор, потом закивал:
— Хм, точно. Я ведь так и не договорил. А потом забылось за всеми заботами.
— Ага, — глаза Романа загорелись, — ну так давай, колись.
Антон махнул рукой:
— Да все просто. Надо найти эту книгу — «Табулу магику», и попытаться провести обряд.
— Ты думаешь, она есть и в этом мире? — с сомнением покачал головой Злобин.
— Конечно. Такие могущественные артефакты существуют во всех мирах. Этот — не исключение.
Оба замолчали, раздумывая над подобной возможностью: шанс не то чтобы призрачный, но небольшой. И все же…
— Думаю, надо поспрашивать у наших коллег, — заявил Антон, — только аккуратно, а то еще вызовем ненужное любопытство. Пусть не догадываются, что мы хотим отсюда слинять.
Роман был вынужден согласиться.
Дальше ехали в полном молчании. Дорога углубилась в лес, и вот тут у визора Антония внезапно включился сигнал тревоги. Он ощутил сгустившуюся впереди ауру опасности. Так уже было — тогда, в школе, перед нападением ассасина. Сейчас у него возникло схожее чувство.
Антон резко подался вперед, толкнул задремавшего спутника. Тот вскинулся, распахнул глаза, в которых читался немой вопрос — что?!
— Опасность! — отрывисто проговорил Столетов. — Впереди. Надо предупредить охрану.
Роман резко повернулся и заколотил в переднюю стенку повозки. Кучер осадил лошадей. Встали и сопровождавшие их дружинники. Маг высунулся наружу, скороговоркой сообщил причину остановки. Воины насторожились, потянули оружие из ножен.
Визоры переглянулись, словно обменялись мыслями: что делать будем?
— Никаких следов не видишь? — тихо спросил Антон.
Роман всмотрелся в пространство вокруг себя, нахмурился. Затем с натугой выдохнул:
— Нет, ничего не вижу. Если они подошли со стороны реки, то здесь следов и не будет.
Столетов недовольно поджал губы:
— А жаль. Хотя бы узнали — сколько их там…
Они спрыгнули на землю.
Антон понимал, что нужно что-то срочно придумать. Поджидавшие впереди враги могли всполошиться. Видеть кавалькаду они не могли — расстояние не позволяло, но наверняка уже услышали — топот копыт, да и скрип колес разносится далеко.
Роман тем временем обошел вокруг фургона, присел, заглянул под днище. Потом обратился к другу:
— Убийц как минимум двое — будем исходить из этого. Кто они такие? Наемники, не так ли…
Антон кивнул — ясен перец.
— Ну так, давай попробуем просчитать, как себя поведут наемники? Подставляться под клинки охраны им не с руки. Значит, они, скорее всего, засядут по обеим сторонам дороги и атакуют на расстоянии, достаточном для выстрела. Вспомни о той штуковине, стреляющей гвоздями.
— Сюрикенами, — уточнил дотошный лингвист, — заостренными стержнями.
Злобин отмахнулся:
— Да хоть дротиками или пулями — нам разницы нет, все одно — под раздачу попадем. Так вот, если они обстреляют фургон — а их цель, согласись, именно мы — и не полезут врукопашную, значит, нужно просто проскочить мимо места засады и на всех парах мчаться к городу.
Антон почесал затылок.
— Ну ладно, допустим. А нам что предлагаешь — залечь на дне повозки? А вдруг они ниже будут целиться — деревянные борта для железных болтов или стрел не помеха. Пробьют навылет и нас задеть могут…
— Верно, — согласился второй визор, — потому мы поступим иначе. Я кое-что придумал. Правда, придется слегка поднапрячься, но зато можем живыми и невредимыми выйти из передряги.
И он поведал своим спутникам о том, что задумал.
8
Кони скакали галопом. А между ними неслась повозка, наглухо закрытая кожаным пологом. Но четверо всадников — по двое спереди и сзади — сопровождали фургон на дистанции, достаточной для того, чтобы не попасть под стрелы лучников и прочие метательные снаряды.
В одном месте к дороге с обеих сторон подступали каменистые холмы. Идеальное место для засады. Когда кавалькада поравнялась с опасным участком, из-за нагромождения валунов в фургон полетели стрелы. Словно злобные осы, они десятками острых жал вонзились в цель, но повозка и эскорт сопровождения уже промчались мимо. Не останавливаясь, обстрелянные путники устремились к опушке леса, за которым начинались поля, ведущие к реке и мосту через нее.
Когда фургон отъехал на безопасное расстояние — впереди уже виднелись мощные стены и крыши зданий Кёльна на другом берегу, — небольшая группа путников остановилась. Из-под повозки послышались стоны, на утоптанную множеством копыт землю рухнули два тела, чтобы через мгновение выкатиться наружу.
Ромул и Антоний, целые и невредимые, но перепачканные в пыли, ошалело озирались по сторонам. Вид у обоих был измученный. Руки тряслись, пальцы скрючились и не хотели распрямляться. Воины подскочили к ним, помогли подняться.
Не считая раненного в руку возницы, других потерь с их стороны не было. План Романа сработал на все сто. Конечно, для них это было подвигом — продержаться почти милю, уцепившись руками и ногами за края плохо подогнанных досок под днищем повозки. Как хорошо, подумалось обоим, что в то время не было такой вещи, как циркулярная пила, иначе цепляться было бы не за что.
Они осмотрели свой транспорт. Да, наемники были отличными стрелками и поработали на славу. Выделанная из толстой воловьей кожи ткань, покрывавшая повозку, превратилась в решето, лохмотьями свисая с каркаса. Борта были пробиты с обеих сторон — Антон насчитал не менее двух десятков входных и выходных отверстий. Кое-где в них застряли короткие оперенные стрелы. Днище тоже было утыкано ими. Понятно, что любой из пассажиров, находись он в кузове, был бы уже трижды мертв.
