Мефодий недоверчиво вскинул голову и обнаружил, что стоит у знакомого пепелища. Пожарная машина уже уехала. На ее месте приютился полицейский «уазик». Из приспущенных стекол наружу вытекал сигаретный дым, но никто не выходил. Неподалеку от автомобиля, у похожей на черной зуб стены, громоздились не увезенные пока вещи.
Синий червяк закрутился на асфальте. Меф не понимал, что означают его корчи, пока не разглядел на асфальте синий след. Это были буквы:
«Синьор-помидор!
Оглядись вокруг. Мне сейчас это сложновато. Если не увидишь старого дуба с сухой вершиной по левую руку и красной стены по правую, значит, тайник, к которому ключ тебя привел, пока не основной. Мой ты найдешь в свое время. Видимо, сейчас ты в Острогоново, и случилось то, чего я слегка опасался. У Лигула очень длинные и беспокойные ручки.
Желаю выжить!
А.»
Поставив последнюю точку, жидкий ключ нырнул под сгоревшую балку и затерялся. Пытаясь определить, куда он делся, Меф пролез под ленточку и, используя как рычаг какую-то арматурину, попытатался поднять балку.
Как оказалось, у пожарища он был не один. В высохшей от близкого огня сирени ошивались две-три странноватые личности. Изредка они высовывались и что-то высматривали, однако на пепелище почему-то не заходили и ленточки не касались. Заметив, что Меф заступил за ленточку, какой-то парень быстро пробежал мимо, что-то схватил и метнулся между домами. Буслаеву почудилось, что в руках он держит закопченную сумку-борсетку с кожаной ручкой.
«Непонятный какой-то! Чего он прыгает как заяц?» – озадачился Меф, продолжая воевать с балкой.
Прошло несколько долгих секунд прежде, чем до него дошло, что он имеет дело с самым обыкновенным мародерством.
Хлопнула дверца. Меф увидел, что от «уазика», поскальзываясь на залитых водой и облепленных высохшей пожарной пеной углях, несутся два полицейских. Первый, пятнисто-румяный, с животиком, мчался очень энергично, выставив вперед правую руку и балансируя левой. На лице у него была абсолютная решимость хватать и ловить.
«Чего ж они сюда бегут? – удивленно подумал Меф. – Им бы короче дворами! Парень-то к домам побежал».
И только, когда второй полицейский споткнулся, упал и, перепачкав форму, яростно погрозил ему кулаком, Буслаев запоздало сообразил, что бегут к нему, приняв за сообщника сбежавшего мародера.
Отбросив арматурину, Меф перескочил ленточку. Вырвавшийся вперед полицейский попытался схватить его за длинные волосы, но не сумел. Зато вцепился в рюкзак и стал замедляться, ожидая, пока подбежит напарник. Буслаев резко дернулся, но тот держал, как бульдог. Меф слышал, как он пыхтит и хрипло дышит. Не имея возможности повернуться, Буслаев перекатился, больно мазнув плечом по асфальту. Полицейский упал, выпустив преследуемого. Оторвавшись метров на десять, Меф на бегу обернулся и увидел, что тот сидит на земле и, держась левой рукой за ушибленную голову, правой слепо шарит кобуру.
«Пальнет еще в спину!» – подумал Буслаев и, изменив направление бега, запетлял между деревьями. Он ждал выстрелов, но они не прозвучали. Когда он снова обернулся, то увидел, что второй полицейский помог первому подняться, и оба снова преследуют его.
Самое правильное сейчас было бы телепортировать, но Меф вспомнил карту Эссиорха и то, что он в зоне контроля мрака. А раз так, то вся транспортная магия творится здесь по его правилам. Телепортировать-то можно, но вот чем это закончится? Не исключено, что билет на поезд ему продадут в один конец. Окажешься где-нибудь в среднем Тартаре, на фоне крючьев, мило поскрипывающих виселиц и дыб, окруженный скалящимися мальчиками Лигула.
Оленем промчавшись через детскую площадку, Буслаев выбежал в соседний двор и резко остановился, точно налетев на стену. Навстречу выехал полицейский «уазик». Даже не выехал еще, но Меф увидел его показавшийся из-за поворота «нос». Буслаеву стало ясно, что в машине остался водитель, который объехал двор, чтобы отсечь ему все пути бегства.
Между гаражами-ракушками была большая щель, загороженная с одной стороны куском шифера. Стараясь не думать о том, что такое удачное место давно стало всеобщим туалетом, Меф перепрыгнул через шифер и присел на корточки. Пусть патрульная машина проедет мимо. Едва ли заметит – оттуда не такой уж и хороший обзор.
Правда, кое-кто его все же видел. У подъезда метрах в пяти от него стояла девушка с белой, хрупкой собачкой на поводке, но она показалась Мефу симпатичной и безобидной. Укрываясь, Буслаев умоляюще махнул ей рукой и прижал палец к губам. Та смотрела задумчиво и серьезно.
Патрульный «УАЗ» проехал мимо. Самого момента прячущий голову Меф даже не заметил: только мелькнула в трещине шифера черная новая шина и капнула бензиновой каплей дрожащая труба. Буслаев встал, зная, что из машины его уже не увидеть, и вновь встретился взглядом с девушкой, держащей теперь белую собачку на руках. Расширив от ужаса глаза, она смотрела на него. Он улыбнулся. Девушка вдруг дернулась и, прижав к себе собачью морду, так что она рычала теперь ей в грудь, побежала за полицейской машиной, крича в открытое стекло:
– Тут он! За гаражом! Тут!
Меф потерял три секунды, потому что не поверил своим ушам. Его заложили! И кто! Почти что чеховская дама с собачкой! Потом выскочил на другую сторону и вновь метнулся через детскую площадку, зная, что там «уазик» не проедет. Полицейский, начавший было выскакивать из машины, вернулся за руль, сдал назад, просигналил кому-то и вывернул.
Уже перебежав двор, Меф сообразил, что, сглупив, загнал себя в тупик. Пятиэтажный дом вплотную примыкал к такому же дому-близнецу, и прохода между ними не было. С одной стороны рычал двигателем «УАЗ», который, не тратя время на переключение, гнали на первой передаче. С другой вот-вот должны были появиться те двое, от которых Меф оторвался.
Буслаев заметался. Возле углового подъезда стояла старая желтая «Волга». Пузатый мужик в майке чинил что-то под капотом. Услышав близкий рев машины и увидев бегущего Мефа, он вскинул голову и шагнул навстречу. Мужик был страшен как горилла, татуирован до плеч и лыс настолько, что просматривались все швы черепа. Буслаев приготовился к защите.
«Паршиво! Девка сдала! И эта сволочь точно не поможет!» – решил Меф, но сейчас же получил помощь именно от того, о ком плохо подумал. Всегда так бывает: утвердишься в какой-то мысли и тотчас тебе покажут, что ты не прав.
Мужик схватил его за рукав и рванул к машине. Зубы блеснули серебряной подковой.
– Прячься! Брюхом ложись, курва! – приказал он, закрывая за ним дверцу.
Задние стекла были тонированные. Меф прижимался животом к каким-то тряпкам и пыльным масляным канистрам. Перед самым носом, как белый червяк, корчился толстый окурок.
Мужик продолжил спокойно копаться в моторе. Полицейский, притормозив, что-то крикнул. Спаситель медленно повернулся, неторопливо вытер руки тряпкой и емко ответил, с призыванием все той же курвы и ее родственников. «УАЗ» принял на борт всех курв, погрузил их и умчался. Слышно было, как полицейские перекрикиваются где-то неподалеку, споря, куда парень мог побежать. Включенные рации потрескивали, временами отзываясь дальними голосами.
