Сонмар еще позволял себе называть так эту страну, в конце концов он помнит когда она была столь величественна что у неё, казалось, не было врагов, одни лишь верный союзники. И хоть заклинатель был тогда совсем мальчишкой, но он отчетливо помнит те широкие каменные дороги, соединяющие города. И ту ярмарку, где он впервые увидел волшебство. Тогда два слабеньких мага устроили настоящее представление, тронувшее толпу. Да они были слабенькими, но были посильнее нынешних крепких середнячков. Правда сейчас любой студиозус, знает на порядок больше старших адептов прошлого.
Мир взял свою плату. В обмен на знания, маги отдали свои силы. И теперь на это можно смотреть только чрез призму собственных разумений. Для кого-то это кажется бессмысленным, кто-то согласен, кто-то нет, и за редким исключением то рассматривают как равноценный обмен. Помнится раньше маги были столь могущественны, что они и составляли мощь королевств. Вот только за этим могуществом крылась абсолютная непросвещенность.
"Тоже мне" – морщился Сонмар – "Великие маги. Две ступени в печать загнал, зато влил силы столько, что в тысячи накопителей не поместиться. Конечно, у тебя не огненный шар выйдет, а второе солнце. Вот только даже мой ученик тебе за пять минут сварганит такую печать, что все это солнце растечется белой дымкой, а сам маг уйдет на перерождение раньше чем, его непомерное эго осознает полное фиаско. Великие маги, больше похожие на горных троллей, с дубинами и топорами."
Но как бы то ни было, цена взят, а дар получен. И что же тогда стало мечтой Сонмара? Когда-то давно он услышал легенду, кажется она была семейной историей… Так вот, он услышал о том как маги прошлого объединяли два источника. Вот так просто "два источника", а что это такое, никто уже не знал. Столетие ушло на то что бы разгадать очередную тайну мироздания. Мага заключила с разумными еще одну сделку, магов стало куда больше, а вот их качество понизилось. И на всем Ангадоре найдется всего сотня тех, кто знает о существовании второго источника – источника энергии жизни. И пока, надо отметить слово "пока", нет никого кто бы их объединил.
Что же принесет их объединение? А демоны его знают, может ничего не изменится, а может Тим станет чуть сильнее в магическом плане, может жить будет дольше, а может и наоборот, протянет полтора столетие, и отправится к предкам. В конце концов это не важно, потому как Сонмар считал что разумный должен делать то что он может, независимо от того к каким последствиям это приведет. Ведь в итоге жизнь без последствий скучна и однообразна…
Солнечные лучи, разогнав сумеречную мглу, тронули бездонные голубые глаза старца, и с каждым мгновением лучи все наливались силой, а глаза все тускнели, теряя свой небесный оттенок.
Глава 10. Письма
Пробуждение, как впрочем и всегда, было не самым приятным. В конце концов мало чего позитивного можно найти в том что одеревеневшие мышцы, не выдержав напряжения, знакомят твой затылок с каменной кладкой на полу. Когда же я открыл глаза и дождавшись пока разноцветные круги не исчезнут, попытался потереть ушибленное место, то все мои конечности пронзили маленькие иголочки острой боли. Пришлось подождать когда возобновиться кровоток. А если честно, то я просто праздно валялся и смотрел на маленькое окошко, ставшее в этот момент единственным приветом из реального мира. Там, за стеклом, светило солнце. Это было то самое, предвесеннее солнце. Мороз все еще студит кожу, заставляя плотнее кутаться в плащ, а вот солнышко уже начинает согревать, нежно накрывая весь мир своим теплым покрывалом.
Спустя примерно четверть часа я смог кое-как встать. Ноги все еще плохо держали изрядно исхудавшее тело, и при каждом шаге, норовили подогнуться и вновь отправить меня в скоротечный полет. Так что пришлось вспомнить старые деньки и передвигаться держась за стенку. Покидая подвал, я обратил внимание, что стены покрылись пылью, а сам круг исчез, видимо трафарет был полностью выжжен энергией Сонмара. Не плохо он в него залил, мне бы столько на всю жизнь хватило.
Подъем по лестнице мог бы показаться настоящей пыткой, если бы не гениальное решение архитекторов – перила. Боги, в этот момент я был поистине счастлив что некие неизвестные строители водрузили на стены эти перекладины. Держась за них, как грешник за паутинку Будды, я с каждым шагом приближался к свету. И вскоре, спустя примерно пол часа и двадцать ступеней, мои глаза вспыхнули от нестерпимой рези. Как бы то ни было, а подвал это вам не открытая поляна. Инстинктивно прикрыв лицо рукой, я стал ждать когда хоть немного попривыкну к этой ослепительной белизне. Когда же пришло время продолжить путь, я рефлекторно потер подбородок. Лучше бы этого не происходило.
Я, конечно, подозревал, что провел в отключке приличное количество времени, но рассчитывал на пол дня, максимум день. И все эти надежды были вдребезги разбиты, когда я подбежал (вернее доковылял) до зеркала. Из этого завсегдатая дамских комнат на меня смотрело вовсе не лицо молодого мужчины, а нечто невразумительное, больше похожее на обезьяну. Волосы отросли и теперь закрывали плечи, спутанная борода больше походила на привет арабским странам, а единственным свободным местом от растительности были нос и глаза. С неким трепетом ощупывая некогда девственно гладкое лицо я с каждой секундой терял хладнокровие. Возможно именно поэтому я не обратил внимание на истошный визг, свист ветра и цветок боли на затылке. Когда же я заваливался на бок, то успел увидеть одну из служанок, до белых костяшек сжимающую в руках некое подобие сковородки.
Что ж, прогресс на лицо. На три странные побудки, у меня одна нормальная. Обычно я списывал это на частые посещения лекарского корпуса, но сейчас просто уверен в том что за хорошее утро нужно заплатить больным организмом. Не открывая глаз я подвернул под себя обнаружившееся одеяло и, уткнувшись лицом в подушку, решил продолжить пускать пузыри. И это бы мне удалось если не страшная картина, так не кстати всплывшая в непокорном сознании. Узрев лицо, больше похожее на не самую кошерную часть тела какого-нить гамадрила. Я как ошпаренный, извернувшись ужом, принял сидячее положение и стал лихорадочно ощупывать свое лицо. И как ни странно, ничего кроме нещадно горевшей кожи я не обнаружил.
Оглядевшись, я осознал себя сидящем на довольно просторной кровати, в не самой большой комнате, что я видел в местных поместьях. Так себе помещеньеце. Не больше полусотни квадратных метров. На стенах портреты каких-то людей. Вот на меня с презрительной усмешкой смотрит милая леди с золотистыми волосами и карими глазами. Чуть повыше можно увидеть тучного мужчину, что, впрочем, не мешает ему выпячивать грудь, на которой сложно найти место куда можно было бы приткнуть очередной орден, коих у него было в достатке.
Наверняка все это бесспорно знаменитые личности, некогда побывавшие в этой комнатке. Так вроде было принято у местной знати. Если побывал у тебя на огоньке один из представителей дворянства, будь любезен повесь его портрет в гостевых апартаментах.
Но искал я вовсе не признаки популярности своего учителя, а весьма необходимый предмет утреннего туалета. И, о чудо, он нашелся на тумбочке, стоявшей у изголовья кровати. Схватив маленькое зеркальце я стал осматривать глядевшую на меня физиономию. Ну а ничего так, все так же не красавец, но и не урод. Вполне себе стандартная внешность. Разве что теперь, после всех этих приключений лицо приобрело несколько новых штрихов. Тонкий шрам на правой скуле, кажется мне туда как-то раз Младший заехал латной перчаткой. Ух и отдубасили мы тогда друг друга, а повод… а повод я уже и не помню.
