Завод этот необыкновенный коммунист приватизировал очень
легко. Под соусом какого-то очередного постановления о самоуправлении были
назначены и с блеском проведены директорские выборы, на которых Тимофей Ильич
победил. Завод, выпускавший турбины для мощных кораблей, остановился еще в
начале перестройки и с тех пор работал от случая к случаю, когда находились
заказы. Кольцов половину завода тут же сдал в аренду каким-то фирмачам,
бравшимся выпускать лодочные моторы. Другую половину Тимофей Ильич запустил
через полгода после покупки, и с тех пор завод больше не останавливался ни на
день. С бычьим упрямством он искал заказы на турбины и в конце концов нашел их.
Он заключил договоры с Литвой и Эстонией, с какими-то совсем далекими
развивающимися африканцами, которым нужны были корабли, и с МЧС, которое
покупало у него лодки. Африканцы остались турбинами премного довольны и посетовали,
что у господина Кольцова нельзя купить корабль целиком. Господин Кольцов,
пораскинув мозгами, решил, что он вполне потянет и собственные верфи, которые
тут же приватизировали в его пользу. К этому моменту его, по слухам,
поддерживали премьер-министр и некоторые вице-премьеры. Из этой поддержки
сложилось несколько государственных заказов, облегчивших жизнь судостроительной
империи Кольцова в тот период, когда нужно было только вкладывать, не получая
никакой отдачи.
Министр МЧС несколько раз приезжал в Калининград по
приглашению Тимофея Кольцова и в конце концов заключил с ним договор на
строительство учебной базы спасателей под Зеленоградском. Тимофей Ильич выкупил
у местной военной части землю, построил базу, оснастил ее вертолетами,
катерами, грузовиками и всевозможной техникой, купленной все в той же военной
части, где она долгие годы гнила на улице, и нажил на этом деле еще одно
состояние, вполне достаточное для того, чтобы платить дотации Калининградской
области из собственного кармана.
Из сопредельных держав, очень обеспокоенных собственной
гражданской безопасностью, на базу потекли желающие потренироваться. Желающих
принимали, обучали, тренировали и брали с них за это немалые денежки. Все были
довольны – скандинавы, которым тренироваться здесь было дешевле, чем на базах в
Атлантическом океане, МЧС, получающее дополнительные денежные вливания, и даже
премьер, который возил на эту базу иностранных гостей.
Но Тимофею Кольцову всего этого оказалось мало. В процессе
создания империи откуда-то еще всплыл Уралмаш, в совет директоров которого
Тимофей Ильич вошел. Конечно, ему понадобились карманные банки для того, чтобы
проводить через них деньги, и он их создал. Потом он стал покупать газеты и
телеканалы, финансировать театры и гастроли знаменитостей. Пожалуй, к
сегодняшнему дню, когда какие-то неизвестные забрались в номер Саши Андреева и
Миши Гордеева, Тимофей Кольцов был самым известным человеком в области и одним
из самых известных в России.
Саше казалось, что чем больше он работает, собирая информацию,
тем меньше представляет себе, зачем Тимофей Кольцов все это проделал. Саша,
весьма неглупый, читающий, циничный, да еще много лет проработавший “в органах”
молодой человек, отлично понимал, что никакой “финансовый олигарх” ни за что не
будет платить зарплату на своих нефтяных скважинах или заводах, если он вполне
может этого не делать. Огромные состояния возникали из воздуха и тут же уходили
за границу – на счета в швейцарские банки и в недвижимость в Ницце. Бесконечный
дележ мест у кормушки – у бюджетной трубы, у газо– или нефтепровода, у шахты с
цветными металлами – вот назначение и основной жизненный смысл олигарха. Зачем
тратить силы и деньги, вкладывать их в какое-то производство, раздавать взятки,
искать инвесторов и заказчиков, когда можно ничего этого не делать, а
приватизировать, например, “Норильский никель” и спокойно торговать сырьем? В
высокие чувства людей, подобных Тимофею Кольцову, Саша совсем не верил, значит,
было что-то еще, заставлявшее его поступать так, а не иначе. И Саше казалось, что,
если он поймет, что именно, задача будет решена и ответ сойдется. Тимофей
Кольцов станет понятен и ясен, как друг детства, всю жизнь проживший за
соседним забором.
Было и еще кое-что в его биографии, совсем непонятное Саше.
Но об этом прежде всего придется посоветоваться с Мишкой, а уж потом с
Катериной.
“Надо “хвоста” вычислять, – с тяжелым вздохом решил Саша. –
И разбираться, кто это, свои или чужие. А Катьке пока не буду говорить.
Переполошится еще. Скажет, провалил ты задание, капитан Андреев!”
* * *
Наемный политолог оказался веселым бородатым мужиком с
красными рабочими руками, в дорогих джинсах и стильном пиджаке. Демонстрируя
лояльность ко всем окружающим и профессионализм, позволивший ему с ходу
разглядеть своего главного врага, он тут же пригласил Катерину поужинать и
ничуть не расстроился, получив “ответ с отказом”, как называл это Приходченко.
Политолога звали Слава Панин, и он был вовсе никакой не политолог, а
консультант по выборам.
К своему удивлению, Катерина очень быстро нашла с ним общий
язык – видно, он и впрямь был профессионал. Кроме того, Приходченко, как и
обещал, оставил Катерину главной, сделав наемного консультанта лишь
вспомогательной рабочей силой при ее высочестве. Но и консультант мало чем смог
помочь. Отношения с окружением Тимофея Кольцова никак не выстраивались.
Прежде всего оказалось, что авторами идеи “выборов с
открытым лицом” действительно были Юлия Духова и Миша Терентьев. С кем они
советовались – непонятно, и почему именно эта, скажем прямо, совсем не новая
идея так увлекла их – тоже неизвестно, но вся работа проводилась, исходя именно
из этой, глубоко неправильной идеи. Так считала Катерина, так считал
Приходченко, и так, чуть-чуть войдя в курс дела, стал считать консультант
Панин. Совещание, на которое созвали и людей Абдрашидзе, и людей Приходченко,
прошло в “теплой, дружественной обстановке”, ничуть не облегчив задачу
выработки каких-то совместных стратегий.
Катерина написала план работы. План осел у Юлии, и на
вопросы, видел ли его Абдрашидзе, Юлия отвечала, что все всё увидят, когда
придет время. Саша Андреев и Миша Гордеев пропали в Калининграде, а без их
данных работать в полную силу было совершенно невозможно.
Катеринины родители улетели в Англию. Бабушка, сидя целый
день на даче, изнывала от одиночества и порывалась ехать в Москву, встречаться
с “девочками”, а Катерина ни за что не хотела отпускать ее одну. У племянницы
Саньки резались очередные зубы, и она температурила, а Дарья, сестра,
только-только собралась отправить их с нянькой на какое-то теплое море.
Катерина знала, что так бывает в жизни – вдруг все сразу
идет наперекосяк. Какие-то унылые мелочи начинают раздражать и представляться
совершенно неразрешимой проблемой. С Катериной так бывало редко, но все-таки
случалось. Отец в таких случаях мечтал вслух: “Замуж бы тебя отдать”, но
разговоры о счастье в браке Катерина не поддерживала, и родители – слава богу!
– эту тему не развивали.
В довершение всего Тимофей Кольцов вдруг появился в
программе “Герой дня” на НТВ и выглядел там так плохо, что расстроенная
Катерина едва-едва смогла досмотреть передачу до конца.
