Первым спал Тони, который бессменно вел машину всю ночь и утро, а Джим его охранял, прислушиваясь к доносившимся через окно звукам.
Пару раз он проверял «терцией» «почтовый ящик», но никаких дополнительных сообщений от Инструктора не было, а это означало, что время и место встречи остаются прежними.
Где-то в отдалении шумело шоссе, две маленькие птички строили гнездо на дереве, под которым укрывалась «Лаура». Они часто спорили и время от времени сбрасывали на машину то кусок пластика, то веточку.
Дежурство Джима проходило спокойно, если не считать визитов торговцев, стучавших в двери всех номеров подряд. Самых настойчивых прогонял хозяин, выводя на поводке старого немощного бульдога.
Ближе к полудню приехали двое новых постояльцев – водитель-дальнобойщик и какой-то субъект с пышными усами, приехавший на стареньком микроавтобусе. При нем было банджо, а у дальнобойщика только куртка. Они заняли два пустовавших номера справа от апартаментов Джима, и уже через четверть часа из приоткрытых окон стали раздаваться храп водителя и треньканье банджо.
Еще через час подъехала парочка в бежевом купе. Сначала они целовались, не выходя из машины, потом мужчина все же оторвался от своей дамы и побежал в помещение под вывеской, чтобы оплатить номер. Вскоре он вернулся, и счастливцы скрылись за одной из дверей.
Проснулся Тони. Он протер глаза, поставил спинку сиденья в вертикальное положение и спросил:
– Ну как?
– Все тихо. У нас появились соседи в двенадцатом, тринадцатом и восемнадцатом номерах. В первых двух – одинокие мужчины, в восемнадцатом пара любовников.
– Ну хорошо. – Тони зевнул и поежился. – Пост принял. Спи.
Джим разложил спинку сиденья и с облегчением вытянул ноги.
– Да, еще над нами две птички гнездо строят…
– Как мило…
– И роняют на машину строительный материал.
– Учтем, – ответил Тони и привычно проверил пистолет.
Джим глубоко вздохнул и почти тотчас погрузился в сон. А Тони выбрался из машины и прошелся вдоль кустов, стараясь не показываться перед окнами номеров.
В каком-то из них включили радио с последними новостями.
«…снова участились случаи нападения на водителей трейлеров с целью ограбления. Очередной случай произошел на стоянке возле кафе „Скуллер“, расположенном на выезде из города на Восточное шоссе. По-видимому, преступники давно следили за водителем грузовика и напали на него после того, как он получил расчет. Можно предположить, что водитель оказал грабителям сопротивление, почему и был убит выстрелом в упор. Опрошенные предполагаемые свидетели преступления утверждают, что выстрелов не слышали и посторонних людей у кафе не замечали. Полиция ведет расследование».
«Вот тебе и мирная профессия. Никакой стрельбы, игр в прятки и тайных встреч, а результат тот же», – подумал Тони, вспомнив, как ночью среди дождя они обгоняли длинный трейлер.
40
Остатки холодного кофе в пластиковом стакане, окурки в коробке из-под леденцов и бьющаяся о затонированное стекло муха, невесть как проникшая в фургон.
Вполне обычное утро руководителя операции – не путать с куратором. Куратор сидит в большом жилом трейлере, окруженный всевозможными удобствами и мягкой мебелью. Помощник подает ему чай и делает гренки, интересуется: удобно ли вам сидеть, сэр, не слишком ли дует от кондиционера? Если понадобится сменить место дислокации, трейлер заведет мотор и плавно двинется по шоссе, потому что спешить куратору некуда, ведь он осуществляет лишь общее руководство. Ну то есть совсем общее. А руководитель операции подобен командиру, ведущему свое подразделение в атаку. Он весь на нервах, не спит вторые сутки и питается только кофе и сигаретами.
– Первый, говорит Компот, не слышу никаких звуков жизнедеятельности… Он там жив еще в номере?
– С чего ты взял, что нет никаких звуков? Их слушают другие на других частотах.
– Извините, командир.
– Не гони, Компот! – вклинился в эфир другой голос. – Я – Ривольт, отчетливо слышу дыхание. Спит он. Прошу прощения, командир.
– Ладно, спасибо за помощь, а теперь заткнитесь оба.
Загудел вызов аппарата связи категории «Б», руководитель схватил трубку.
– Слушаю, Первый…
– Первый, это Подкат. Стрелки уже в «коробке», мне встать на дежурку или как?
– Я хочу их видеть, Подкат…
– Прошу прощения?
– Ты правильно слышал – я хочу их видеть.
– Но, сэр, мои инструкции…
– Плевать на твои инструкции. Я здесь за все отвечаю, и я должен быть уверен, что это стрелки, а не какие-то куклы. Знаешь место моей стоянки?
– Да, сэр.
– Подкатывай. Ты один на номере?
– Нет, со мной Левый и Бибоп…
– То есть подсадки больше не будет?
– Не будет, сэр, все на месте.
– Тогда жду. На всякий случай – название обложки…
– «Цветы от Бьерна Коветти».
– Хорошо, принято.
Командир кодированными каракулями записал в блокноте название компании на фургоне. Затем связался со своим прикрытием, размещенным в маленьких и тесных фургонах, которые были расставлены вдоль тротуаров. В них бодрствовали не менее трех десятков боевиков, вооруженных стрелковым оружием и гранатометами, готовые отразить даже атаку роты танков. Без их ведома на улицу не могла выехать ни одна машина, хотя со стороны казалось, что сонная улица безмятежно досматривает предутренние сны.
– Первый вызывает Рокота…
– Здесь Рокот.
– Минут через десять подъедет фургон, на борту надпись «Цветы от Бьерна Коветти» – пропусти их.
– Понял, сэр.
Едва командир отключил соединение, поступил новый вызов.
– Первый, это Компот – он уже поднялся!
– Какого он поднялся? Время только… – Командир взглянул на часы. – Время половина пятого!
– А я тут при чем?
– Может, отлить встал?
– Он уже отлил и зубы теперь чистит.
– Ривольт, ты что слышишь?
– Чего он там чистит – не знаю, но точно в ванной и напевает.
– Что напевает?
– А это важно?
– Сейчас все важно. Что напевает?
Последовала пауза, в течение которой наблюдатель по кличке Ривольт пытался определить, о чем поет объект слежки.
– Что-то там про цветы на броне… – сообщил он.
– Ага, «Воздушная пехота». Значит, сейчас спать ляжет. Думаю, он проспит еще часа два.
В туманных утренних сумерках мимо окна с бьющейся мухой проплыл прибывший фургон. Он остановился у тротуара. На его борту красовалась реклама самых свежих и лучших цветов от Коветти.
