Когда все они оказались в тридцать пятой квартире, Студент таким же образом замуровал и это отверстие.
– А теперь вы должны… – непререкаемым тоном начал он, но его перебил Нича:
– Это вы нам должны кое-что объяснить.
– Некогда, – замахал руками Студент. – Я поставил всего получасовую защиту.
– Почему?! – в один голос воскликнула Нича и Соня, а Нича за двоих закончил: – У вас мало энергии?
– Какой энергии? – недоуменно посмотрел на него Студент. – Нет, тут дело не в этом. Просто я не имею права здесь находиться, а тем более во что-либо непосредственно вмешиваться. Я и так уж… – махнул он рукой. – В общем, в качестве компромисса я выбрал получасовую задержку. За это время вы успеете уйти достаточно далеко.
– Куда уйти? – У Сони с Ничей снова получился дуэт.
– Домой, – сказал Студент. – Вы пойдете сейчас к маршрутке и вернетесь на ней домой.
Соня и Нича переглянулись. Нича выглядел ошарашенным, в Соне же все ликовало. Хотелось петь, кричать, пуститься в пляс… Студенту она поверила безоговорочно и сразу. Схватив Ничу за руку, она потянула его к прихожей:
– Пойдем! Ну, пойдем же!.. Чего ты застыл? Все, конец нашим приключениям, можешь оттаивать! – Соня от души рассмеялась. Такого невероятного счастья, такой чистой и мощной радости она не испытывала уже очень давно. А скорее всего еще ни разу в жизни.
Но почему не радуется Нича? Или он и впрямь от неожиданности впал в ступор?
Соня потормошила друга за плечо, игриво заглянув ему в глаза. Но лучше бы она туда не смотрела. Не было в Ничином взгляде ни ошарашенности, ни изумления, как не было в них и ни капли радости.
– Ну, ты чего? – вмиг севшим голосом спросила его Соня.
– Да нет, – встряхнулся вдруг Нича и вымучил некое подобие улыбки. – Все хорошо. Только ведь у нас есть еще полчаса?..
– Уже двадцать восемь минут, – сказал Студент. – Но вам лучше выйти сейчас, чтобы вы сумели подальше уйти.
– Вы так уверены, что они за нами бросятся в погоню? – усмехнулся Нича.
– Нет, – ответил Студент. – Но лучше перестраховаться. Я не могу прогнозировать их действия.
– Ну, во-первых, там есть Мария Антоновна с Юрсом, – сказал Нича. – Они тоже просто так сидеть не будут. Во-вторых, не думаю, что мы им так уж нужны. В-третьих, вы нам так ничего и не сказали, а в-четвертых, мы очень хотим есть и пить. Я-то хоть в поселке перекусил, а вот Соня, мне кажется, весь день без крошки во рту провела.
Стоило Соне услышать о еде, как она и впрямь почувствовала сильный голод.
– Ой, но тут ведь ничего не осталось, – невольно сглотнула она. – Сейчас я посмотрю… – Она метнулась к кухне, но, опомнившись, остановилась и повернулась к Студенту: – Можно мы хоть чаю попьем? Пять минуточек всего! Чай точно еще оставался…
– Хорошо, – блеснул стеклышками очков Студент. – Только, пожалуйста, побыстрее.
– Мы быстро-быстро! – просияла Соня и, забежав в кухню, бросилась к холодильнику. Увы, там валялась лишь ободранная капустная кочерыжка, и в нижнем ящике виднелась пара яблок. Была там еще почти целая бутылка подсолнечного масла, но толку-то с нее…
– Коля, – сказала она вошедшему следом Ниче, – попробуй там с кочерыжки чего-нибудь срезать, маслицем вон зальем, что-то вроде салата получится. И яблоки помой, а я пока чай соображу.
Она схватила чайник, метнулась к раковине, открыла воду.
Нича завозился в холодильнике.
На пороге кухни возник и замер, сложив на груди руки, Студент. Каким-то образом он умудрялся одновременно показывать своим видом и полное безразличие, и крайнюю озабоченность.
Соня поставила на подставку чайник, включила его, полезла в буфет искать заварку.
– Нас ведь пакетики устроят? – спросила она, увидев начатую пачку одноразовых чайных конвертиков.
– Меня устроят, – отозвался кромсающий ножом несчастную кочерыжку Нича.
– А вас? – посмотрела она на Студента.
– Пожалуйста, сделайте то, что быстрее, – сказал тот. – Я не нуждаюсь в еде и питье.
Соня пожала плечами и достала две чашки. Положила в каждую по пакетику и села на табурет, ожидая, пока закипит чайник.
Нича сумел все же наскрести чего-то в тарелку и полил плоды своего труда маслом. Потом достал из холодильника яблоки, критически осмотрел их, поморщился и понес мыть. Отряхнув от воды, протянул одно Студенту.
– Вы так и не дорассказали мне, что там с яблоком, – сказал он. – Вот, пожалуйста, доведите дело до конца.
Студент, помедлив, все же взял яблоко. Брезгливо скривив губу, покрутил его в пальцах. И без того уже подгнивший с одного бока плод стал вдруг на глазах чернеть, съеживаться, из ладони Студента закапала на пол бурая жижа, а из лопнувшей кожуры полезли вдруг копошащиеся белые черви.
Студент гадливо отшвырнул липкий комок через плечо. В прихожей мерзко чавкнуло.
– Поздно, – сказал он, вытирая невесть откуда взявшимся белым платком руки. – Яблоко сгнило. Его сожрали черви. Сожрут и вас, если вы не поторопитесь.
У Сони от увиденного пропал аппетит. Но все же она разлила кипяток по чашкам и придвинула к себе тарелку с «салатом». Но капусты там было столь мало, что она тут же отдала тарелку Ниче.
– Поешь, – сказала она, – тебе еще машину вести.
Но Нича ее словно не слышал. Он продолжал вертеть в руке второе яблоко, вполне еще съедобное на вид. Потом что-то увидел, взял со стола нож и ковырнул кожуру.
– Червей можно и вырезать, – сказал он, глянув на Студента. – Было бы желание. Но выбросить, конечно же, проще. – Он протянул яблоко Соне, а сам принялся за капусту.
До тех пор, пока они «ужинали» и торопливо пили чай, Студент не проронил ни слова. Но стоило Ниче и Соне подняться из-за стола, как он заговорил:
– Вы ничего не знаете, поэтому не имеете права меня судить.
– Что? – оторопел Нича, наверное, и забывший уже о своей реплике. – Никто вас и не думает судить.
– Меня это в любом случае не трогает, – преувеличенно холодно отреагировал Студент. – Но я не хочу, чтобы неверно истолкованные факты приводили к ложным выводам. Независимо от того, принесет ли это кому-нибудь вред или пользу. В настоящий момент факты таковы, что этому миру осталось существовать менее трех суток по земному времени. За это время дозволенными средствами мне его не спасти. Я могу лишь спасти вас двоих. Это тоже непозволительно, но данное нарушение не является особо значимым на фоне всего прочего. К тому же я обещал это сделать. Сейчас вы…
– Погодите, – прервал его нахмурившийся Нича. – Вы сказали, нельзя спасти дозволенными средствами… Так спасите недозволенными! Нас же вы беретесь спасти, невзирая на запрет.
– Вы и целый мир – пусть и модель, всего лишь пунктирный слепок созданного мною мира, – это слишком неравноценные вещи. Ваше спасение может и вовсе пройти незамеченным. Или же ему не придадут значения. Вылечить же незаконно и незаметно всю модель нереально. К тому же это будет абсолютно бесполезно – ее все равно уничтожат. А самое при этом варианте плохое и нежелательное для меня – это то, что уничтожат и саму Землю.
