Шевалье сообразил, что так как пять минут тому назад он видел ее с мужчиной, то этот последний не мог уйти далеко. И потому, наскоро поклонившись принцессе, он пропустил ее; затем, когда она сделала несколько шагов с поспешностью женщины, боящейся быть узнанной, шевалье увидел, что она слишком занята собой, чтобы уделять внимание ему; он бросился в сад, озираясь по сторонам.
Он успел вовремя: мужчина, сопровождавший принцессу, был еще виден; но он быстро приближался к одному из флигелей замка, за которым должен был скрыться.
Нельзя было терять ни минуты; шевалье бегом пустился вдогонку, с тем чтобы замедлить шаг, только приблизившись к незнакомцу; но как он ни торопился, незнакомец скрылся за углом раньше, чем шевалье догнал его.
Однако так как человек, которого преследовал шевалье, шел теперь медленно, задумавшись, то было очевидно, что шевалье успеет еще догнать его, если только тот не войдет в какую-нибудь дверь. Так бы оно и случилось, если бы, огибая угол, шевалье не наткнулся на двух мужчин, шедших в противоположном направлении.
Шевалье готов был уже выругаться, но, подняв голову, узнал в одном из них суперинтенданта. Спутника Фуке шевалье видел в первый раз. То был его преосвященство епископ ваннский.
Встретившись с высокопоставленной особой и принужденный, как того требовал этикет, извиниться, хоть он и сам ожидал извинения, шевалье отступил назад. Так как г-н Фуке пользовался если не дружбой, то всеобщим уважением; так как сам король, хотя и ненавидел его в душе, все же обращался с ним как с лицом значительным, шевалье сделал то, что сделал бы и сам король: он поклонился г-ну Фуке, который, в свою очередь, благожелательно его приветствовал, видя, что этот дворянин толкнул его нечаянно и без всякого дурного намерения.
А затем, узнав шевалье де Лоррена, он сказал ему несколько любезных слов, на которые шевалье пришлось отвечать.
Как ни краток был этот диалог, шевалье де Лоррен с крайним огорчением увидел, что преследуемый им незнакомец успел скрыться.
Приходилось отказаться от преследования, и он решил поговорить с г-ном Фуке.
– Ах, сударь, – сказал он, – как вы поздно. Все были очень удивлены вашим отсутствием, особенно принц, недоумевавший, почему вы не явились на приглашение короля.
– Нельзя было, сударь. Я только сию минуту освободился.
– В Париже спокойно?
– Совершенно спокойно. Париж не роптал на последний налог.
– Понимаю: вы хотели сперва удостовериться, как будет принят налог, и только потом явиться на наш праздник.
– Все же я немного запоздал. Поэтому я обращаюсь к вам, сударь, с просьбой ответить мне, в замке ли король и могу ли я увидеть его сегодня же или должен буду подождать до завтра.
– Мы потеряли из виду короля с полчаса назад, – отвечал шевалье.
– Может быть, он у принцессы? – спросил Фуке.
– Не думаю, потому что я встретился с принцессой, возвращавшейся домой по малой лестнице; если только этот дворянин, с которым вы столкнулись, не был сам король…
И шевалье сделал паузу, ожидая, что услышит сейчас имя человека, которого он преследовал.
Но Фуке ответил:
– Нет, сударь, это был не король.
Разочарованный шевалье поклонился, но при этом еще раз осмотрелся кругом и, заметя г-на Кольбера в группе каких-то людей, сказал суперинтенданту:
– Вот там, под деревьями, стоит человек, который даст вам более точные сведения, чем я.
– Кто он такой? – спросил Фуке, слабые глаза которого плохо видели в темноте.
– Господин Кольбер, – отвечал шевалье.
– Вот как! Тот человек, который разговаривает с факельщиками, и есть господин Кольбер?
– Он самый. Он отдает распоряжения по поводу завтрашней иллюминации.
– Благодарю вас, сударь.
И Фуке сделал движение, показывавшее, что он узнал все, что ему было нужно.
После этого шевалье, который, напротив, ничего не узнал, удалился с низким поклоном. Когда он отошел, Фуке, нахмурившись, о чем-то задумался. Арамис посмотрел на него с сожалением и грустью.
– Неужели, – сказал он, – вас волнует даже имя этого человека? Несколько минут тому назад вы были веселы и довольны и вдруг помрачнели от одного вида этого ничтожества. Неужели, сударь, вы перестали верить в свою звезду?
– Перестал, – печально вздохнул Фуке.
– Да почему же?
– Потому, что я слишком счастлив в данную минуту, – отвечал Фуке дрожащим голосом. – Ах дорогой мой д’Эрбле, вы такой ученый, вы, наверное, знаете историю некоего самосского тирана. Что мне бросить в море, чтобы предотвратить надвигающееся несчастье? Ах, повторяю вам, друг мой, я слишком счастлив, так счастлив, что не желаю ничего больше того, что у меня есть… Я поднялся так высоко… Вы знаете мой девиз: Quo non ascendam!
[2]
Я поднялся так высоко, что мне остается только спускаться. Следовательно, мне совершенно невозможно верить в улучшение моей судьбы, ибо я достиг всего, что может желать человек.
Арамис улыбнулся, устремив на Фуке свой ласкающий и острый взгляд.
– Если бы я знал, в чем состоит ваше счастье, – сказал он, – то, может быть, опасался бы вашей опалы, но вы относитесь ко мне как к истинному другу, то есть находите, что я гожусь и в несчастье. Я этим очень дорожу. Но мне кажется, я заслужил также и то, что время от времени вы будете делиться со мной вашими удачами, чтобы и я мог порадоваться им, так как вы знаете, что они мне дороже моих собственных.
– Дорогой прелат, – засмеялся Фуке, – секреты мои слишком нечестивы, чтобы я мог доверить их епископу, каким бы светским человеком он ни был.
– Вот глупости! А если как на исповеди?
– Ах, мне пришлось бы слишком много краснеть, если бы вы были моим духовником.
И Фуке снова вздохнул.
Арамис еще раз взглянул на него с той же улыбкой.
– Скрытность, – сказал он, – большая добродетель.
– Тише, – перебил его Фуке. – Вон та ядовитая тварь узнала меня и идет к нам.
– Кольбер?
– Да, отойдите в сторонку, дорогой д’Эрбле; я не хочу, чтобы этот пролаза видел нас вместе, а то он возненавидит и вас.
Арамис пожал ему руку.
– На кой мне дьявол его дружба? – удивился он. – Разве у меня нет вас?
– Да, но, может быть, когда-нибудь меня не станет, – грустно ответил Фуке.
– Ну, если такое время наступит, – спокойно заметил Арамис, – мы попробуем обойтись без дружбы господина Кольбера или же не станем обращать внимания на его ненависть. Но скажите мне, дорогой Фуке, почему вы, вместо того чтобы разговаривать с этим подхалимом, как вы его назвали, от беседы с которым я не вижу никакой пользы, – почему вы не отправитесь прямо к королю или по крайней мере к принцессе?
