Ольга усмехнулась и взяла сигарету.
— Ты себе-то не ври, Саблин. Ты сюда уехал, чтобы деньги зарабатывать, и это правда, но не для них, а для себя, для своего спокойствия, чтобы чувствовать, что ты что-то делаешь для них. Любви дать не можешь, тепла дать не можешь, заботы и внимания дать тоже не можешь, и самое главное — не хочешь, так хоть деньгами откупишься. И не делай вид, что это не так. Тебе просто не хотелось сидеть в Москве на месте простого гистолога, тебе было скучно. В Москве ты после скандала с вакциной стал никем, а в Северогорске таких специалистов, как ты, днем с огнем не найдешь. Ты хочешь размаха, ты хочешь признания, ты хочешь, чтобы о тебе говорили, ты хочешь восхищения и уважения, и профессионального, и человеческого. В Москве это было невозможно, а здесь ты это получил. Ты все сделал для того, чтобы это получить. Так что нечего обижаться, в словах Софьи Никитичны много правды. Согласна, она не умна, но зрит, как говорится, в корень. Если ты живешь так, как хочешь только ты и как удобно только тебе, то ты должен быть готов к тому, что кому-то это не понравится и кого-то не устроит. Закон жанра.
Это было ее любимое выражение.
* * *
Сказанное Ольгой задело болезненно. Сергею нужно было привести мысли в порядок, чтобы осознать: права она или нет? Оставшиеся от отпуска дни он провел в длительных пеших прогулках, доезжая до окраины на автобусе и дальше идя взгорками и холмами. Прогулки пришлись по душе, холодный воздух отрезвлял и придавал бодрости, он почувствовал себя помолодевшим и поздоровевшим, и после выхода на работу старался хотя бы раз в неделю-две выбраться за городскую черту. Ольга с ним не ходила — понимала, что ему нужно побыть одному.
В середине октября он, как и в предыдущие выходные, возвращался ставшей привычной дорогой, спускаясь с высокого холма к огибающей город широкой бетонке. Еще минут пятнадцать быстрым шагом — и автостанция, оттуда до нужной ему остановки в центре города еще двадцать минут. До бетонки оставалось метров двести, когда на ней показалась кавалькада мотоциклистов. Сергей с завистью смотрел на широкие плечи и крепкие спины, обтянутые кожаными «косухами»: ему тоже хотелось скорости, напора, бьющего в лицо упругого ветра, свободы и беззаботности. Все байкеры сидели на своих машинах по одному, и только у крайнего правого за спиной сидел пассажир. Все дальнейшее произошло как-то очень быстро, Сергей даже не успел ничего толком рассмотреть. Пассажир легким движением вскочил и встал обеими ногами на седло, пытаясь изобразить какую-то фигуру, байкеры издали приветственный рев, но тут мотоцикл вильнул передним колесом, похоже, наскочив на камешек или колдобину. Байк повело в сторону, стоящий на седле парень не удержал равновесие и свалился на водителя. Через пару мгновений мотоцикл, развернувшийся поперек дороги, упал вместе с водителем, а байкер-акробат кубарем перелетел через него. Сергей не раздумывая бросился вниз по склону, не разбирая дороги и только глядя под ноги, чтобы не споткнуться. До места аварии было метров триста, которые Саблин, пытаясь не снижать скорость, преодолел с заметным трудом: Ольга была права, когда говорила, что он стремительно теряет форму, зато набирает вес. Он не мог видеть, что происходит в месте падения мотоциклистов, потому что не отрывал глаз от неровной каменистой земли: ни в коем случае нельзя споткнуться, ни в коем случае нельзя упасть, дорога каждая секунда.
Когда он добежал, мотоцикл уже был сдвинут к краю дороги, а водитель сидел на ягодицах и обеими руками держался за правое бедро, которое было неестественно выгнуто, а стопа в тяжелом ботинке развернута кнаружи. Крови на джинсах Сергей не увидел. «Закрытый перелом бедра, — подумал он с облегчением, — до приезда «Скорой» дотянет, не смертельно».
— Мужик, тебе чего надо? — послышался грубоватый оклик. — Любопытно посмотреть? Давай вали на хрен отсюда, видишь, авария у нас.
— Я врач, — коротко ответил Сергей, не оборачиваясь и еще раз словно ощупывая глазами сидящего на земле мотоциклиста. Нет, с ним точно все будет в порядке, пожалуй, можно за него не волноваться.
Он оглянулся в поисках байкера-акробата, но не увидел его.
— А где второй? — спросил он.
— Макс? Да вот он, с ним все в порядке, он и поднялся сам, и байк с Алекса пытался стащить. Вы Алексу помогите, слышите, как он кричит? Ему же больно.
Алекс действительно выл, как раненый волк, перемежая стоны нецензурной бранью. Сергей повторил вопрос:
— Где второй? Где этот ваш Макс? Я его не вижу.
Байкеры завертели головами, одновременно галдя что-то о том, что вот же он стоит… Однако Макс уже не стоял. Он отошел к обочине и присел на корточки рядом с перевернутым мотоциклом. Саблин бросился к нему. Вслед ему неслось:
— Мужик, ты куда? Алексу-то помоги, слышишь как он кричит!
Не обращая внимания на крики, Сергей присел возле акробата-неудачника. Ссадины на лице, рукав «косухи» разорван до локтя. Это ерунда.
— Как ты? — спросил он парня.
— Ничего… голова кружится… немного… прилечь бы… — ответил тот медленно и тут же попытался прилечь на левый бок и подтянуть колени к животу, к которому он прижимал ладонь правой руки.
На лбу и носу выступили крупные капли пота. «Внутреннее кровотечение?» — быстро подумал Сергей. Он перевернул Макса на спину, расстегнул «косуху» и задрал свитер.
«Обе половины грудной клетки при дыхании вздымаются равномерно, — отмечал он автоматически, — отставание одной из половин при дыхании не отмечается. Так, значит, ребра целы. Живот? Печень? Селезенка? Брыжейка?» Глубокими надавливаниями пальцев Сергей стал ощупывать живот парня. При нажатии в левом подреберье Макс дернулся, замычал и слабым движением попытался оттолкнуть руку. «Значит, все-таки селезенка. И нижние ребра, скорее всего, тоже сломаны».
Он повернулся к стоящим за спиной байкерам.
— Что стоите, мудаки? — свирепо зашипел он. — «Скорую» вызвали? Нет? Идиоты! Звоните, вызывайте две бригады, скажите, что пострадавших двое, у одного перелом бедра, у другого травма живота с разрывом селезенки.
От грубого окрика парни словно очнулись, стали доставать мобильники и звонить. Сергей вскочил на ноги и огляделся: неподалеку в ложбинке лежал снег. Его было немного, но сейчас все годилось. Под ногами валялась чья-то каска, не то Алекса, не то Макса. Сергей схватил ее и побежал к тому месту, где увидел снег. Вернувшись, вывалил принесенный в каске снег прямо на голый живот горе-акробата и прикрыл свитером. Согнул Максу ноги в коленях, приподнял ему голову и устроил ее на своем согнутом колене. До приезда «Скорой» он каждую минуту проверял пульс на сонной артерии пострадавшего и костерил на чем свет стоит бригаду, которая все не ехала и не ехала… Ему казалось, что прошло часа два, но когда послышался вой сирены и появился автомобиль реанимационной бригады, Саблин глянул на часы и понял, что прошло всего десять минут. Здоровенный, с недовольным угрюмым лицом, врач в синей униформе, вылезший из машины, спросил у байкеров:
— Что случилось?
