– Гляди: одной девахи и след не простыл, а он ужо другую бабенку к себе тащит! – не удержалась от едкого комментария бабуся, сидевшая в центре лавочки, пихнув обеих своих товарок в бока.
– Тише, ты, неудобно! – зашипела на нее бабка, сидевшая справа, и извиняющимся взглядом окинула нас.
Пожилая дама слева предпочла, видимо, высказаться уже после нашего ухода. Я приметила эту троицу в качестве возможных свидетельниц событий последних дней, так или иначе связанных с местом жительства моего клиента. Расспросы соседок я решила оставить на будущее, если в них возникла бы необходимость.
В парадном – если можно так назвать давно не знавший ремонта единственный подъезд пятиэтажки – витал удушливый неприятный аромат, рожденный смесью плохо совмещавшихся компонентов. Запах жареной картошки перебивали отчетливые напоминания о частом, регулярном, постоянном пребывании в подъезде бродячих котов.
– Весна на дворе, вот и метят все, гады… – буркнул, обернувшись ко мне, Василий. Его реплика меня удивила, я не ожидала, что он заметит, как я наморщила нос.
– Понятно… – философски протянула я, чтобы не дать прерваться нити нашей скудной беседы.
Василия необходимо было превратить в моего союзника, причем не путем выполнения обеими сторонами условий, прописанных в контракте, а путем простого, естественного человеческого общения. Его неожиданная наблюдательность, проявившаяся секунду назад, вселила в мою душу некоторый оптимизм.
Лифта в доме не было, но, учитывая плачевный вид подъезда, рассчитывать на его наличие и не приходилось. Василий направился было к лестнице, но я отодвинула его.
– Что такое?! – возмутился он.
– Просто я делаю мою работу, – спокойно ответила я.
Тот факт, что апартаменты Ромашкина расположены на третьем этаже, я запомнила из контракта. Знавший о моих рабочих привычках Тимофей прописал там все подобные нюансы. Пускать клиента идти первым я не имела права, вполне вероятно, что преступник устроил засаду под дверью жертвы. Вряд ли, конечно, он поджидает лично Васю, после кражи и покушения вернуться сюда мог бы только непрофессионал. А вот на некий тщательно спрятанный сюрприз мы вполне могли рассчитывать. Мы с Васей быстро миновали пролет второго этажа, после чего я жестом попросила парня задержаться и прошла на лестничную площадку, ведущую к четырем квартирам, соседствующим с жильем программиста. Я не спешила появляться в поле зрения дверных глазков. Притормозила и осмотрелась.
Конечно, преступник мог сработать грубо и попросту прикрепить маленькую бомбочку на дверь квартиры Ромашкина. Но я была уверена, что этот способ он оставит на самый крайний случай. Такой экстремистский вариант может повлечь за собой гибель случайных жертв, а это вызовет пристальное внимание к инциденту и тщательное расследование. Не думаю, что «дело Василия» – такого масштаба, чтобы пойти ва-банк… А вот что-то из шпионского арсенала – такое вполне возможно. Я тщательно и профессионально осмотрела дверь, прикинула возможные точки для обзора в коридоре. Мое предположение оказалось верным: маленькая, едва заметная оранжевая точка виднелась под верхним наличником металлической двери квартиры, расположенной напротив жилища программиста. Я прижалась спиной к стене, скользнула вперед и ликвидировала камеру – переплетение нескольких проводков и линзочку. Достала из сумки устройство для обнаружения шпионских приспособлений и произвела необходимые манипуляции. Прочих подозрительных предметов я не
обнаружила и пригласила Василия подняться, чтобы мы, наконец, могли войти в его квартиру.
Жилище программиста поразило меня. Оно было под стать дому: таким же неказистым и, на мой взгляд, неудобным для постоянного обитания. Комнатка и, как я поняла, она же – кухонька, вкупе с совместным санузлом, свидетельствовали о явной неприхотливости господина Ромашкина. Однако везде было чисто. Имелись шкаф, кровать, компьютерный стол – заодно, видимо, и обеденный, – плитка и яркий, отчего-то выкрашенный в нарядный рыжий цвет холодильник.
– Это Машина работа… – пояснил программист, вторично проявивший чудеса наблюдательности в отношении моей реакции. – Она учится на дизайнера, ее хобби – роспись мебели.
– Нетрудно догадаться, – кивнула я с улыбкой и перевела красноречивый взгляд на стойки компьютерного стола, а также на спинку кровати, расписанные диковинными цветами и птицами в стиле модерн, с обилием вензелей и завитушек. – Красиво!
– Еще бы! – Несмотря на странный уход подруги, Василий, похоже, продолжал ею восхищаться. – Она – молодец!
– Вы говорили, было ограбление? – неожиданно сменила я тему, так как по тону парня поняла, что он готов вновь «впасть» в воспоминания о своей любви.
– Да, но милиция сказала, что все эти, каких их… отпечатки пальцев сняли, вот я и убрал везде, помыл все, так мерзко и противно тут было… – Он поежился.
– Понятно, – только и ответила я. – Однако наши планы придется подкорректировать.
– То есть?
– Здесь хорошо, уютно, но… тесно, – спокойным тоном вынесла я вердикт.
– Мне, то есть нам, места хватало! – ностальгически протянул юноша.
– А мне – не хватит. Собирайся, поедем ко мне! – скомандовала я решительно.
– А это удобно? – вдруг смутился Василий.
– Куда удобнее, чем спать на свободном метровом пространстве пола! – Я развеселилась, представив выражение лица моей любимой тетушки Милы, когда я вернусь домой под руку с Ромашкиным.
Программист оказался человеком понятливым и не склонным задавать лишние вопросы. Он молча достал из-под кровати сумку и быстро набил ее необходимыми вещами. С отдельным вниманием и нежностью он упаковал новенький ноутбук.
– Вот, ваш знакомый Тимофей утром мне его выдал, в офисе! Хорошая машинка!
– Да, – оценила я яркую современную модель.
Но к технике я всегда была равнодушна, так как для меня это – лишь средство, орудие труда, но никак не предмет для восхищения или, того хуже, вожделения… Через несколько минут спустились к машине…
Вскоре мы поднялись на лифте в квартиру моей тетушки. Я предупредила ее звонком о нашем визите, но в подробности не вдавалась. Я настолько привыкла, что добрейшая родственница каждого нового моего клиента сразу же относит в разряд потенциальных женихов, что заранее настроилась отразить ее грядущий словесный натиск. Мои предположения оказались верны. Едва лишь лифт остановился на нашем этаже, как из двери выпорхнула тетя Мила собственной персоной, с лучезарной улыбкой на устах.
– Женечка! А я уже волновалась – где вы? – воскликнула она и, не таясь, критически осмотрела Василия. Я с трудом сдержала улыбку, так как невыразительный худенький Ромашкин, понуро ссутулившийся в углу лифта, мало походил на принца из сказки, а именно его искренне желала мне встретить на жизненном пути тетушка. – Проходите, – уже менее радостным тоном предложила она.
Василий протопал в коридор и нерешительно замер, крепко вцепившись в ремешок своей спортивной сумки с вещами.
