– Ну?
– Надо найти убийцу. Он – или она – наверняка оставил следы. Попробуем отыскать.
– А чем я, по-твоему, занимаюсь все это время? – Звонарев плюхнулся на диван. – Почему тут сижу? Нет никаких следов!
– Ты сам ответил на вопрос – не искал ведь, по сути: убегал, прятался, прикрывал Князя на встрече… Шел от одного к другому, линейно. Теперь надо изменить тактику.
– И что предлагаешь? – капитан подумал, что она права: розыску преступника его последняя деятельность точно не способствовала.
– Для начала пошлю ребят в морг, пусть поспрашивают, про историю с рукой узнают… Что не сказали ментам, скажут моим людям. Потом пускай «лепилу»-мозгоправа навестят – тоже, судя по твоим словам, скользкий жук. А там посмотрим!
– Хороший план, – Звонарев подошел к окну. – Устал я… – прижался лбом к стеклу, как всегда в минуты грусти. – Стрельба, погони, трупы… не понимаю, как такое могло выйти – я всего лишь хотел найти бандита. И что получилось?
Настя незаметно махнула рукой Харону: «выйди», подошла к капитану сзади и обняла, прижавшись щекой к спине. Звонарев чувствовал ее ровное дыхание, горячей струйкой бегущее по шее, запах неизвестных цветов от волос и, конечно, «Шанели», едва заметно щекочущей ноздри. Он повернулся, обнял девушку за талию и уткнулся лицом ей в шею.
– Все будет хорошо, – шептала Настя, целуя капитана в щеку. – Вот увидишь…
Звонарев поднял ее и донес до дивана. Харон хлопнул дверью, отправившись спать в машину.
* * *
Настя опять уехала, пока капитан спал. Проснувшись, он, не открывая глаз, попытался обнять ее; рука нащупала прохладную пустоту.
Встал, попил воды, побродил по квартире… сердце кусала неясная тревога – будто гудящий в темноте комар, надоедливый и бессмертный, она не проходила, с каждой минутой доставляя все больше неудобства. Капитан понимал, что волнуется за Настю, за себя, но было и что-то другое…
Стукнула входная дверь – Харон, с отпечатанными на лице швами автообивки, принес пакет с едой.
– Дима… – Звонарев сел на кухонный табурет. – Надо, чтобы ты кое-куда съездил.
– Куда? – Харон перестал готовить бутерброд.
– Я напишу адрес… имей в виду, там скорее всего засада.
– Кто бы сомневался, – буркнул парень, глядя в стол. – Что за адрес?
– Матери. Узнай, все ли в порядке, и скажи, что у меня в норме, жив-здоров.
– Ради чего рисковать? – Димка нахмурился. – Я не поеду под «мусорские» пули для того, чтобы успокоить бабку!
– Тогда я съезжу, дай ключи. – Звонарев понимал, что правильные вещи говорит боец: для чего умирать? – Выберу момент, передам весточку.
– Нет. Настя меня кончит, если ты скопытишься.
– Я все равно съезжу, – капитан чувствовал, что дома не все ладно. – С тобой или без тебя!
Харон долго молчал, крутя в пальцах кухонный нож. Звонарев почти слышал его размышления: «Не воткнуть ли прямо сейчас…»
– Пиши адрес, – Димка убрал полоску стали на дальний край стола, чтобы не соблазниться. – Попробую.
Капитан быстро нацарапал на салфетке буквы, протянул:
– Съезди прямо сейчас.
Харон тоскливо глянул на бутерброд, пошел в коридор; через минуту хлопнула, закрывшись, дверь.
Его долго не было – за окном вовсю царил вечер, догорал закат и появилась в небе первая, одинокая звездочка. Звонарев метался по квартире, не находя места, – страшные мысли роем атаковали голову, главная из которых: «Вдруг ее…» Противник действовал жестко, решительно – а капитан успел разозлить его… точнее, ее, – но это еще хуже: озлобленная женщина способна на все.
Димка появился затемно – вошел, закрыл за собой дверь, выглядел уставшим и нервным.
– Что? – капитан подлетел к нему на пороге. – Там…
– Все нормально, – Димка скинул кроссовки. – Но есть новости.
– Выкладывай!
Они прошли в комнату – Харон сел в кресло, Звонарев остался стоять.
– Короче, «пасут» твою мамашу жестко. Я насчитал три машины – постоянно меняются, стоят у дома, провожают, куда бы ни шла… Но, такое чувство, она их просчитала – бросает периодически взгляды осторожные… а может, показалось, но это не важно, – он кашлянул. – Я подошел к ней в супермаркете, типа, рядом стоим. Сказал, от тебя привет и все нормально, она мне закончить не дала – сама заговорила.
Димка замолчал.
– Ну, не тяни!
– Вспоминаю точно, что сказала… Так, она просила передать, что ее навестила странная женщина…
– Что?! – капитан покраснел. – Она приходила к матери?!
– Не перебивай. Короче, посетила женщина, попила чаю…
– Сука! – Звонарев ударил кулаком в стену.
– И оставила письмо, просила передать при случае.
– Где оно? – капитан сжимал и разжимал кулаки.
– Вот, – Димка вытащил из кармана спортивной куртки записку, – номер телефона, и все. Я «пробил» – зарегистрировано на Лущина: проехал по адресу, там «питыга» конченый, даже ответить не смог, где паспорт. Аппарат выключен и скорее всего разобран, потому место расположения узнать не получилось.
– И на хрена номер, – капитан покрутил бумажку, – если звонить нельзя?
– Я так думаю, нужно отправить эсэмэс и ждать. Вот… – Из другого кармана Харон достал крошечный сотовый телефон – одноразовый, со встроенной «симкой». – Отсюда звонить не будем – поедем на склад: дождемся перезвона и отследим абонента. Я рассказал Насте – две машины бойцов наготове, ждут адрес.
– Вперед! – Звонарев бросился к двери: замаячил реальный шанс покончить с историей… Пока баба угрожала ему – куда ни шло, но теперь сука перешла грань, за которой нет прощения.
Харон молча вышел за капитаном, топчущимся возле «Мерседеса». Чутье опытного бойца подсказывало ему, что так просто ничего не кончится…
Он не хотел быть правым, но, как всегда, оказался прав.
Глава 38
На складе все по-прежнему: мешки, наложенные друг на друга в три человеческих роста, – Звонарев наконец-то проверил – мука; бетонный холодный пол; гудящие кондиционеры под потолком… Капитан скосил глаза на пятна, которые оттирал Коля-пленник, – высохшие, они почти слились со шлакоблочной стеной, выделяясь разве что контурами.
В конторке беззвучно работал маленький телевизор, стоял продавленный диван и стол, накрытый клеенкой в цветочек. На полу кипел, выбрасывая струйку пара, электрический чайник. Два незнакомых бойца, отложив в сторону короткие автоматы, по очереди кидали кубики – играли в нарды. Завидев гостей, закрыли доску и вышли.
– Давай, пиши, – Харон по-хозяйски уселся на диван, пристроив рядом сумку с винтовкой.
