— Представляете, — говорила Лидочка плачущим голосом, — что
выйдет, если на совещании я буду левой рукой придерживать юбку, а правой
здороваться с американцами, дай им бог счастья!
Все веселились, и юбка была закреплена на Лидочке надежно.
Потом искали золотой значок с символикой отеля, полагавшийся
менеджерам высшего звена, а Лидочка свой подарила сыну Пейсаховича. Сын приехал
за папой на работу на велосипеде и, по мнению Лидочки, выглядел недостаточно
счастливым. Лидочка его осчастливила, но сама осталась без значка.
— Вечно со мной истории, — сокрушалась она, но ничего не
предпринимала для того, чтобы истории с ней не происходили. Она любила себя
такой, какая есть, и все окружающие обожали Лидочку именно такой.
— С завтрашнего дня начнут завозить оборудование для службы
безопасности, — продолжал управляющий. — Его разместят на складе, в секторе
"Б". Это секретное оборудование, и, кроме работников склада, доступ
всем остальным сотрудникам будет закрыт. Кроме того, вводится особая система
передвижения по отелю.
Лидочка за колонной сделала ногами нечто типа антраша,
словно демонстрируя, как именно теперь все станут передвигаться.
— Карточка-ключ, блокирующая все лифты, будет передана мной
полковнику Уолшу. Как вы знаете, эта карточка существует в единственном
экземпляре и используется только во время визитов первых лиц государств и
правительств. Вы все получите особые ключи от лифтов и черных лестниц. Любые
перемещения с этажа на этаж разрешены только парами — сотрудник отеля и
сотрудник службы безопасности. Один ключ без второго не откроет двери и лифты.
Прошу все время это учитывать, особенно службу уборки, которая в любом случае
должна передвигаться по всем этажам. Первое лицо займет третий этаж,
сопровождающие — второй и четвертый. Все остальные этажи на время визита будут
закрыты.
Управляющий замолчал и обвел взглядом своих сотрудников.
Ну вот, было написано у него на лице. Началось. И
неизвестно, когда закончится! До визита еще два месяца, и все это время
американцы будут иметь нас, как пожелают. Они начнут играть здесь в шпионов,
потому что им так положено, а мы все станем им подыгрывать.
Домой хочу, подумал управляющий скорбно. В Дублин.
— Быть может, американская сторона хочет что-то добавить? —
вслух спросил он. — Прошу!
И присел на свое место. Полковник Уолш не встал, видимо,
считал, что в этом нет никакой необходимости.
— Мы все, — начал он, — осознаем важность доверенной нам
миссии. Вы обеспечиваете первому лицу максимальный комфорт, мы обеспечиваем
безопасность. И то и другое одинаково важно. Сейчас мы играем в одной команде,
и только от нас самих зависит, насколько наша игра будет слаженной, а работа точной
и оперативной. Мы сделаем все, что в наших силах, для того чтобы во время
визита ни наша, ни ваша сторона не испытывали никаких проблем и дискомфорта.
Надежде все казалось, будто полковник ожидает, что все
менеджеры сейчас хором крикнут: «Всегда готов!» — или что там полагается
кричать в таких случаях? «Но пасаран!»?
Впрочем, говорил он так, что его все слушали, надо отдать
должное. Даже доктор Трутнев вытянул куриную шейку и сверлил американца
глазками.
— Мы глубоко уважаем русскую культуру и традиции вашей
страны, мы тронуты гостеприимством русских. Репутация вашего отеля так высока и
надежна, что первое лицо лично пожелало остановиться именно в нем и уведомило
об этом службу протокола.
Надежда посмотрела на Лидочку, а Лидочка на нее.
Даже представить невозможно, сколько взяток было роздано — и
каких! — чтобы первый американец планеты жил именно у них! Сколько роздано
взяток, сколько сделано ходов, сколько кляуз написано на конкурентов! Сколько
пролито слез, сколько нервных клеток потрачено, какой удар хватил управляющих
конкурирующих отелей, которых в Питере было еще два, такого же класса и уровня
комфорта.
Сколько было написано писем «в инстанции», суть которых
сводилась к тому, что «мы лучше» — нам сто пятьдесят лет, и из наших окон виден
знаменитый Исаакий, а из ваших не виден! И городские крыши вокруг больше всех
остальных крыш пригодны для того, чтобы на них залегли американские снайперы, а
за ними русские снайперы, когда подъедет кортеж! И мы уже принимали у себя
американского президента двадцать лет назад, и сейчас опять готовы принять в
лучшем виде! И королевы у нас живали, и принцы с принцессами, вот и списочек
прилагается, читайте! И наш собственный президент однажды благосклонно явился в
наш отель на чашку кофе, отобедав в ресторанчике на углу Вознесенского
проспекта, вот и справочка прилагается и лист из книги почетных гостей, где он
не менее благосклонно расписался!
Только к нам, и больше никуда! Только к нам, и больше ни к
кому!
Проблем возникнет грандиозное количество. Ответственность
такая, что даже страшно подумать, что станет со всеми, если вдруг что-то пойдет
не так. Мнoго месяцев отель будет существовать в военном режиме, и к этому
придется привыкнуть. Персонал, не задействованный в обеспечении визита, будет
отправлен в отпуска, и когда вернется, ему придется заново учиться работать,
потому что все отвыкнут!
И все равно — только к нам!
Потому что это статус — в нашем отеле жил американский
президент!
Потому что это почет — лучше всех в городе, а может, и в
России мы умеем встречать высоких гостей!
Потому что это деньги — целая река денег! «Обеспечение
визита главы государства» — это вам не конференция компьютерщиков или
операторов мобильной связи!
Главный в вопросах безопасности между тем продолжал:
— Есть одно обстоятельство, о котором я обязан
проинформировать начальников всех служб. — Каучуковое лицо стало еще серьезней,
и надо лбом зашевелился геометрический ежик. — Незадолго до подтверждения
визита в Россию мы получили агентурные данные о том, что одна из международных
экстремистских организаций готовит террористический акт с целью вынудить глав
наших государств пойти на уступки в отношении некоторых тоталитарных режимов.
Никакие экстремисты не в состоянии нарушить планы нашего президента, и визит в
Россию и Санкт-Петербург был подтвержден, но меры безопасности, которые мы
вынуждены применить, будут беспрецедентными. Прошу всех с пониманием отнестись
к ситуации, потому что, только действуя вместе, мы сможем дать решительный отпор
тем, кто намеревается сорвать планы наших правительств.
Надежда вдруг подумала, что, наверное, он говорит это в
сотый раз. Должно быть, перед каждым визитом появляется некая «оперативная
информация» или «агентурные данные» о том, что некие «экстремистские
организации» замышляют некое темное дело, и этому каучуковому человеку в
безупречном костюме и полосатом университетском галстуке приходится говорить
одно и то же — о том, что меры будут беспрецедентными, и только сообща мы
сможем противостоять, и прочая, и прочая, и прочая…
