Он достал бумажник. Инна беспокойно огляделась по сторонам. «Сейчас предложит денег, – подумала она. – Только бы никто не заметил…» Но вместо денег ей показали фотографию.
– Вот она, – сказал мужчина. – Посмотри. Хороша?
Девушка, изображенная на снимке, действительно была недурна собой – худая, хорошо одетая брюнетка, стояла возле машины, опираясь на открытую дверцу. Машина была видна не целиком – только черный блестящий бок. А девушку можно было бы назвать красавицей, если бы не глаза – наглые, холодные, насмешливые… На кого она смотрела так – щурясь, с вызовом? На фотографа? На отца? На весь мир? Инна терпеть не могла таких девиц, бесконечно влюбленных в себя, бесконечно богатых, защищенных крутыми отцами и мужьями… Но пришлось сказать, что да, очень красивая.
– Выпьешь еще? – спросил мужчина, пряча фотографию в бумажник.
– Мне не стоит пить, пока я танцую, – призналась Инна. – Я выпила бы еще сока.
– За ту же цену?
Она пожала плечами.
– Ладно, я все понимаю. Сколько тебе здесь платят?
Она уклончиво улыбнулась.
– Ясно, – заключил он. – Не хочешь говорить? Боишься меня?
Он заказал ей еще один фиктивный коктейль и сидел молча до тех пор, пока она не поднялась и не извинилась:
– Мне надо готовиться к следующему выходу…
Кошелек так и не нашелся. Ира угрюмо молчала, Наташа пропадала в зале – сегодня был наплыв посетителей. Почему-то именно на Пантеру оказался самый высокий спрос. Случались такие вечера, когда популярностью пользовалась только одна из трех девушек, но бывало и такое, что все три сидели в зале. Все зависело от настроения и вдохновения стриптизерок. А сегодня настроение у них было похоронное. Дикая история с кошельком расстроила всех, но одна Наташа могла скрывать свои чувства. Приходил ведущий, спрашивал, что случилось. Он прекрасно знал, что девушки могут поссориться, да так, что выступления пойдут псу под хвост.
Девушки отвечали, что все в порядке, просили оставить их в покое, но Шахерезада была заплаканная, Эммануэль мрачнее тучи… Взбучка, которую устроил им ведущий, плодов не принесла. Девушки дулись друг на друга до утра. Они и по домам отправились порознь – сперва уехала Наташа, потом Ира. Обе едва попрощались с Инной. Та немного задержалась. В последний раз перерыла комнату. Увидела на гримерном столике деньги, которые оставили ей подруги – на такси. Брать эти деньги не хотелось, но пришлось.
Машину она поймала сразу, как только вышла на проспект. Движение в половине шестого утра было еще редкое, так что ей повезло.
– Садитесь, – вежливо сказал ей мужчина. – Вам куда?
– Вы бы сперва спросили, куда мне, а потом приглашали садиться… – хмуро ответила она. Но села, назвала адрес, и они покатили.
Инна курила, глядела в окно. Думала, что Александре снова придется затыкать рот. Но чем? Денег нет и в ближайшие два дня не будет. Потом ей заплатят в клубе – за напитки, за заказанные танцы… Сумма должна набежать приличная, но ведь все сразу ухнет на долги и расходы… Она ощутила отчаяние – сколько бы она ни заработала, деньги утекали сквозь пальцы. «Если бы не приходилось столько тратить на себя… – смутно подумала она. – Тогда бы я откладывала каждый месяц. Все девушки так делают. Ведь не всю жизнь мне быть стриптизеркой! Наш век недолгий. Куда мы едем?»
Она задала этот вопрос водителю и только теперь его разглядела. Кавказец? Араб? Вполне симпатичное лицо, приличная одежда, хорошая машина. И все-таки она выругалась про себя, у нее был давний принцип – ни ногой в машину к кавказцам! Это было почти нелепо, потому что она сама наполовину была грузинка, но тем не менее цвет ее волос, макияж, точеная фигура – все это делало подобные поездки рискованными. «Не показывать же им на мой нос! – думала она обычно, отказываясь садиться в машины с кавказцами. – Не кричать же – я вам сестра!»
– Едем на Первомайскую, – удивился он. – А что такое?
– Мест не узнаю!
– А что, вы так хорошо Москву знаете?
– Прекрасно знаю. А вы?
– Я здесь недавно.
Она не стала спрашивать, откуда он приехал, чтобы не завязывать знакомство, замолчала и снова уставилась в окно. Места были какие-то незнакомые. Ей даже казалось, что они едут совсем не в ту сторону. Какие-то красные кирпичные корпуса, бесконечная ограда парка справа, маленький облупленный особняк, мелькнувший по левую руку.
– Да куда вы меня везете?! – наконец возмутилась она. – Вы что?! Мы уже сорок минут едем!
– Сейчас приедем, – пообещал он, и его голос ей не понравился.
«Остановит машину, – мелькнуло у нее в голове, и она вся похолодела. – Никого на улице… Боже мой… Сколько раз я себе говорила – с такой работой нельзя ловить частников, нужно вызывать такси… Может, он видел меня в клубе?» Ей вспомнились жуткие истории про то, как гости подстерегали стриптизерок, насиловали их и убивали. Этими историями девушки развлекались на досуге.
Он остановил машину возле ограды, вдоль которой они ехали последние две минуты. Район был нежилой, фабричный. Теперь она ясно понимала, что он завез ее совсем в другую сторону. Хотела открыть дверцу, но прежде чем сделала это, на шею ей набросили удавку.
Через пять минут все было кончено. Она больше не шевелилась. Исцарапанные колени упирались в закрытую дверцу, голова лежала на коленях убийцы. Со стороны могло показаться, что мужчина сидит в машине один. Он подождал еще несколько минут. Проехала поливальная машина – очень медленно. Облила автомобиль и с воем повернула за угол. Он дождался относительной тишины, пропустил еще пару машин. Трасса начинала просыпаться. Пора было действовать.
Место он выбрал на днях. Ограда здесь была покорежена, нескольких железных прутьев не хватало. За оградой – кусты, за кустами – сухой валежник. Дальше – небольшая лужица, что-то вроде гнилого крохотного озерца. Он осторожно убрал с коленей голову, уложил девушку на сиденье, вылез, закрыл дверцу, обошел машину и стал вытаскивать труп из другой двери. Это было трудно – девушка застряла, ее длинные ноги так неловко согнулись, что их заклинило. Пришлось повозиться, с нее слетели туфли. Мимо проехала еще одна машина. Страха он не испытывал – это чувство было ему незнакомо. Хладнокровно переждал минуту, вытащил труп и в мгновение ока уволок его в пролом ограды. Дальше пошло легче – он протащил ее через бурелом, испачкав щегольские ботинки в тине, и осторожно уложил труп в бурую воду, стараясь не забрызгаться. Лужа была мелкая, и тело даже не закрылось водой полностью. На поверхности виднелся кончик носа, запрокинутый подбородок, кофточка, полусогнутое колено… Он хотел подтолкнуть ее дальше, но в конце концов передумал – почва вокруг лужи была такая топкая, илистая… Из кучи валежника он выбрал несколько больших сухих веток и прикрыл ими тело. Со стороны эта куча хвороста в луже выглядела совершенно невинно Он нагнулся, сорвал пучок травы, протер ботинки, отряхнул костюм носовым платком. Вернулся к машине, сел и уехал.
