– Да почему вы все говорите о каком-то женихе? Я первый раз слышу! Откуда вы взяли? Кто это сказал?
– Дело в том, что я его видела.
Женщина настороженно отнеслась к этой новости и попросила Татьяну описать внешность мужчины. Потом призадумалась на минуту и в конце концов ответила:
– Я что-то не припоминаю никого, кто был бы похож на него. Да еще среди соседей? На третьем этаже живет, вы говорите? А номер квартиры?
Татьяна с трудом припомнила номер, уточнила и весь адрес в целом. У нее появилась абсурдная мысль – что то ночное путешествие ей просто приснилось, иначе как объяснить происходящее? Женщина воскликнула:
– Удивительно, но все сходится! Мы живем по этому адресу… Вы, значит, у нас побывали? Только сдается мне, что та квартира на третьем этаже пустая, там никто не живет.
– Но ваша дочь живет именно там! – в отчаянии возразила Татьяна. – По крайней мере, бывает там по ночам.
И тут мать Жени окончательно поразила ее, вполне равнодушно заявив, что где ее дочь обретается в ночное время – она не знает и знать не желает. Если на третьем этаже в их же доме – странно, что она ничего об этом не знает. Татьяна слушала ее, и у нее создавалось впечатление, что женщина не вполне доверяет ее рассудку. Наскоро попрощавшись, Татьяна положила трубку и позвонила Леониду. На этот раз ей ответили. Она задала один вопрос и, выслушав короткий ответ, от неожиданности повесила трубку. Потом перезвонила, и на этот раз беседа продлилась чуть дольше. Закончив разговор, встала. Оглядела стены. Вернулась в комнату.
Алексей все так же сидел за столом. Судя по всему, он не заметил, что поминки окончены. Татьяна остановилась прямо перед ним, и только тогда он обратил на нее внимание, поднял глаза. Она подчеркнуто спокойно спросила:
– Тебе хотелось знать, почему не явился Леонид?
– И почему?
– Он умер.
Алексей продолжал смотреть на жену, по-видимому, ожидая какого-то продолжения. Татьяна нервно вздернула плечи:
– Звоню и спрашиваю, можно ли с ним поговорить, а его мать заявлет, что его убили прошлым вечером. Как тебе это?
– Что? – произнес он с прежним выражением – будто смысл услышанного до него так и не дошел.
Женщина не вытерпела и взорвалась:
– Какого черта ты твердишь одно и то же! Парня убили, говорю тебе! Убили! Дошло до тебя или нет?!
Алексей поднялся, сильно толкнув стол. Пронзительно зазвенели стоявшие рядом рюмки, качнулось масло в салатнике.
– Убили? Кто?
– Откуда я знаю? – бросила она. – Мне его мать сказала – вчера вечером он пришел домой, лег на диван и через пятнадцать минут умер.
– Умер? Так как же ты говоришь, что его убили?!
– Она сказала – избили, возможно – разрыв селезенки. Но больше я ничего не знаю! – Татьяна почти провизжала последние слова, и сама прикрыла ладонями уши – у нее раскалывалась от боли голова. – Все! Остальное выясняй сам, с меня хватит!
Она убежала в комнату дочери и упала на постель, зарывшись лицом в подушку. Сколько она так пролежала – женщина определить не могла. Ей казалось, что очень долго, почти час. Несколько раз она слышала, как мимо прикрытой двери проходит муж, но он так и не заглянул к ней. С каждым разом она злилась на него все больше. «Даже не посмотрит, что со мной! Думает только о себе, о своих деликатных чувствах! Черт, он же совсем как чужой! Он давно уже чужой, я сто лет не говорила с ним по душам! Ну почему он не заглянет, почему не сядет рядом! Неужели я совсем его не волную? Неужели он не понимает, как мне плохо!»
Муж все-таки заглянул к ней, когда она разозлилась настолько, что дала себе слово – ни на что не реагировать. В двери появилась светлая щель, она увидела там его тень:
– Таня, ты спишь?
Она промолчала, продолжая подсматривать сквозь смеженные ресницы. Алексей просунулся в комнату:
– Слушай, ты не трогала денег, которые он нам дал?
Татьяна не выдержала и открыла глаза:
– Нет, а что?
– Думаю, их нужно вернуть. Теперь они им самим понадобятся, а мы обошлись и без этого…
– Ты только это и хотел сказать? – раздраженно бросила она. – Разумеется, вернем. Ты вернешь, ты же завтра тоже не работаешь! Созвонишься с его мамой, встретишься и вернешь!
– Но…
– Тебе нужно – ты и занимайся этим.
– Денег пожалела? – с каким-то странным выражением произнес он.
Татьяна не ответила и повернулась лицом к стене. «Скотина, – ругалась она про себя, слушая его удаляющиеся шаги. – Просто бесчувственная скотина. Денег пожалела! Когда я их жалела! Ясно же, что мне не нужны его деньги, я их взяла только, чтобы парень не обиделся! Нет, это все ужасно… Он меня совсем не понимает!»
Она решила спать здесь – не было ни сил, ни желания вставать, идти в спальню, продолжать объясняться с мужем. Татьяна кое-как разделась, натянула на себя плед, поправила подушку. Полежала, глядя в темноту, прислушиваясь к ночной тишине. Муж так больше и не заглянул, даже не спросил, почему она легла отдельно. «Вот как! Ну ладно…» Она закрыла глаза и поджала ноги – кровать была коротковата, в сущности, она была рассчитана на подростка. Мебель в комнате давно не меняли, никто и не заметил, когда успела вырасти дочь. Впрочем, Ирина так и не стала высокой…
«Леня умер… Избили… Кто, за что? Надо все же самой встретиться с его мамой, это и меня касается. Интересно, она-то считала Иру его невестой? Были они знакомы или нет?»
Об этом Татьяна ничего не знала – Леонид в качестве жениха так мало ее интересовал, что ей и в голову не приходило спросить у дочки, была ли та представлена его родителям. Кто его родители, чем они занимаются, где живет Леонид – она не знала ничего. Только имя, фамилию, номер телефона.
Ей вспомнился упрямый взгляд Леонида, когда они прощались на лестнице. Парень был в ярости и твердо решил разобраться с Женей в ближайшие дни, не дожидаясь похорон. Разобрался он или нет?
«Во всяком случае, ему я верю больше всех, – сказала она себе. – Верю, что он был у Жени в гостях – та и сама в конце концов созналась, что знакома с ним. Верю, что он любил Иру… Иначе, стал бы он давать деньги на похороны и таскаться со мной среди ночи бог весть куда и зачем… А если верить ему во всем, верить, что он был с Ирой именно в той квартире, куда меня привел, – значит, лжет либо Женя, либо ее мать. Женя утверждает, что квартира – ее жениха. И этого официального, представленного ее родителям жениха я тоже видела. Предположим, она врет. Если не во всем, то в чем-то – точно. А ее мать? Лжет, что понятия не имеет об этом парне? Или искренне не знает, что ее дочь проводит ночи этажом ниже, говорит, что квартира стоит пустая? Но ведь это в принципе невозможно! Если допустить, что девушка встречается с этим парнем не первый месяц, да еще постоянно там ночует – это должны были заметить соседи! У них должны были возникнуть какие-то вопросы к ее родителям. У самих родителей тоже должны были появиться подозрения, наконец! Я‑то считала их такими суровыми, а им, выходит, все равно, где ночует дочка?! А что говорила Ира? Та утверждала, что квартира принадлежит самой Жене, и ни о каком женихе – ни слова! Господи, что за головоломка! Хоть в чем-то должны быть совпадения, неужели врут все подряд?! Но с той квартирой явно что-то завязано – возле этого дома Ира впервые попрощалась с Леонидом, соврав, что тут живет. Скажем, это было полуправдой – не живет, а бывает… Это же вполне естественно – привести парня к дому подруги и спрятаться у нее, пока тот не уйдет. Именно возле этого дома с ней и случилось несчастье… Нет, это уже не случайность».
