«Подсылать подруг? Бесполезно? Что она имела в виду? – У нее стучало в висках, в горле – везде обнаружились маленькие тревожные пульсы. – Подсылать подруг? Она говорит не как врач… Разве к врачам подсылают подруг? Нет, тут что-то не то… Но черт возьми, я так ничего и не выяснила… Может, она хотела сделать там аборт, а ей отказали? Она же ничего не сделала, это точно. Но откуда она выкопала этот телефон, этого врача? И почему врач говорит в таком тоне, как будто они близко знакомы?! Врач…»
И внезапно она вспомнила отца Жени – плотного, высокого мужчину с окладистой каштановой бородой. Окулиста в районной поликлинике. Если у подруги отец – врач… «Да, Ира вполне могла обратиться к Жене с просьбой найти надежного доктора… И та через отца нашла такого. И может, потому девчонка так упорно врет, скрывает все, что может… Не хочет быть ни в чем замешанной? Но в чем замешанной? Ведь Ира не сделала аборта!»
После того как Татьяна обзвонила всех родственников и близких знакомых, она чувствовала себя совершенно выжатой. Известие о смерти ее дочери производило на всех одинаковое впечатление – ей не желали верить, восклицали: «Да как это может быть?!», «Неужели?!», «Что случилось?!»… И ей приходилось все подробно рассказывать. Она хорошо понимала мужа – тот бы просто не выдержал подобных объяснений. Напоследок она набрала номер врача – на этот раз там никто не ответил.
* * *
Поминки устроили дома – заняли у соседей стулья и табуретки, разложили все столы, какие нашлись в доме. На некоторые вместо скатертей пришлось положить чистые льняные простыни – из Ириного «приданого». Приданого в его настоящем понимании дочери не собирали, но кое-какие домашние запасы в шутку так и называли. Чайный сервиз, например, новые комплекты белья… Сегодня все это пошло в дело, и Татьяна надеялась только, что до Алексея этот факт не дойдет – он всегда был невнимателен к бытовым деталям.
Сама она, как во сне, наблюдала за подачей блюд, за тем, чтобы гостям хватило водки, чтобы никто не был забыт… Все, что говорили о ее дочери, она воспринимала, как нечто постороннее – иначе она бы просто не выдержала. Алексей сидел, как каменный, и женщина была даже рада этому – в последние дни он вовсе не говорил с ней, держался странно, и она все боялась повторения недавней истерики. Но никаких истерик не было – он просто молчал.
Леонид на похороны и поминки просто не явился. У нее и в мыслях не было звонить ему накануне, напоминать – она никак не думала, что парень этим пренебрежет. Его десять тысяч так и остались нетронутыми – они лежали в конверте, в ящике письменного стола Ирины. Стол, как и все остальные, был использован для поминок, и у нее несколько раз появлялась мысль, что деньги надо было оттуда вытащить… Но сейчас рыться по ящикам и беспокоить сидящих за столом гостей было неуместно.
Женя тоже не явилась. Однако пришли школьные подружки Иры. С одной из них – Мариной – Татьяна поговорила перед тем, как сесть за стол. Девушка подошла к ней сама и со слезами на глазах призналась, что просто поверить не могла в то, что случилось. «Все говорят одно и то же», – машинально отметила Татьяна.
– Когда Женя позвонила и сказала… – вздыхала девушка. – Я думала, она ошиблась.
– Звонила все-таки Женя? – Татьяна невнимательно слушала ее, оглядывая накрытые столы и мысленно прикидывая, как рассядутся гости.
Марина всхлипнула – она все время плакала на кладбище и даже теперь не переставала утирать слезы:
– Да, она всем нам звонила…
– А почему же сама не пришла?
– Не знаю… А разве она не пришла? – Марина скомкала носовой платок и пошла искать ванную комнату.
Когда поминки подходили к концу и многие гости уже ушли, Татьяна незаметно пробралась к телефону. Набрала номер Леонида – ей никто не ответил. Потом позвонила Жене – теперь она знала, что ей, скорее всего, ответят родители девушки. В самом деле трубку взяла ее мать.
– Нельзя ли поговорить с Женей? – спросила Татьяна.
Та заявила, что дочь на работе. По расчетам Татьяны, даже самый длинный рабочий день должен был к этому времени закончиться – на часах было почти десять.
– В таком случае, не могли бы вы дать номер ее жениха? – спросила Татьяна.
И в ответ услыхала, что у дочери никакого жениха нет, и вообще – кто это говорит? Татьяна, несколько ошеломленная, представилась. Та воскликнула:
– Ах вот что! Я слышала, какое несчастье с вашей дочкой! Мои соболезнования!
– Да, спасибо, – машинально откликнулась женщина. – Но как же так, я сама видела этого человека… Он живет в вашем доме, только на третьем этаже, а вы на четвертом… Разве нет?
Мать Жени сдержанно ответила, что у нее неверные сведения. Они в самом деле живут на четвертом этаже. Но никакого «жениха на третьем» у ее дочери нет, не было и быть не могло. Поскольку там проживают только одинокие старики-пенсионеры – как на подбор. В заключение она с прежним пафосом выразила свои соболезнования, и Татьяне осталось только поблагодарить за сочувствие и повесить трубку.
– Кажется, все прошло благополучно, – сказала она мужу, когда последние родственники разошлись. Многие из них предлагали остаться на ночь, чтобы оказать моральную поддержку, но Татьяна вежливо отклонила эти предложения.
– Что ты называешь благополучным? – отрешенно спросил Алексей.
– Все в общем.
Он сидел во главе стола, вертя в руках вилку. Потом поднял на жену глаза – взгляд был пустым, ничего не выражающим.
– Странно, – произнес он. – Иры вроде бы уже нет, а я все думаю, что она вернется.
Татьяна, собиравшая со стола рюмки, остановилась, глядя на него. Потом отведя взгляд, продолжала уборку.
– Леонида не было, – сказал Алексей, продолжая вертеть вилку.
– Не было, – подтвердила она. – Я ему звонила, но никого не застала.
– Как-то странно. Почему он не явился?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Может, с работы не отпустили.
– Значит, и он уже забыл Иру, – равнодушно произнес Алексей.
Она бросила на стол скомканную салфетку:
– Ты на что намекаешь? Что я ее забыла?! Да я, если желаешь знать, только о ней и думаю! И пытаюсь что-то выяснить! Ты же… Ты… Только хнычешь!
Она убежала на кухню и сорвала телефонную трубку. Набрала номер Жени:
– Алло! Это опять Татьяна Николаевна!
– А, вы, – откликнулась мать девушки. – Нет, она еще не пришла.
– Как только придет – пусть позвонит мне.
– Хорошо, – покладисто согласилась та.
– Кстати, – Татьяна перевела дух, – она не собиралась прийти на похороны?
– О, я ничего не знаю, – вежливо ответила мать Жени. – Она так редко что-то рассказывает.
– Скажите, у нее в самом деле нет никакого жениха?
Собеседница, казалось, обиделась:
