– А вот не будь так уверена, – перебил мужчина. – Это я дал следователю несколько адресов, где могла фактически проживать Кира.
– Ты… Зачем?! – вырвался у Елены возглас, полный отчаяния и тоски.
– Он спросил, я ответил. А вообще, покрывать я ее не намерен, – жестко ответил тот. – Что касается головы, сама понимаешь, я ничего не подкидывал. Что замолчала? Осуждаешь меня? Думаешь, какой подлец! Своему ребенку добра не желает, милиции его сдал! Небось порезанное пальто забыть не может!
– Ты столько твердишь об этом пальто, что я начинаю думать, так оно и есть, – холодно проговорила она.
– Ну, спасибо!
– Да на здоровье! – Елена изо всех сил сдерживалась, чтобы не наговорить гадостей, так бесил ее сейчас человек, в которого она совсем недавно была влюблена. – А я еще обещала Кире, что ты придешь на помощь! Получается, ей вообще не на кого надеяться?!
– Ну почему? – прежним, издевательским тоном заметил мужчина. – У Киры, гляжу, появилась новая подруга, которая ради нее готова всем горло перегрызть! Очень вовремя, потому что прежние подружки были одна хуже другой, просто отребье какое-то! Она их всех кормила-поила за счет отчима, а спасибо он от нее, понятно, не дождался!
Елена старалась не слушать. Она лихорадочно обдумывала создавшееся положение. Надежды, так опрометчиво возложенные ею на Михаила, лопнули, приходилось искать другого заступника для Киры. Сама она на эту роль не годилась, что бы ни говорил уязвленный собеседник. «Следователь пошлет меня к такой-то матери, если я попробую вмешаться!»
– Скажи, у Киры есть хотя бы какие-то родственники в Москве? – спросила она, дождавшись, когда мужчина умолкнет.
– Со стороны матери никого, а профессорскую родню я не знаю. Правда, ходила к ним какая-то тетка, помогала по хозяйству.
– Двоюродная сестра профессора? – Елена вспомнила рассказ Киры. Та характеризовала эту дальнюю родственницу не слишком положительно, но в данной ситуации выбора не было. – У тебя есть ее телефон?
– Нет, но можно узнать. – Ее упорство обезоружило Михаила, и он заговорил почти уважительно. – Если хочешь, к вечеру я достану телефон этой тетки. Только вряд ли она станет на сторону племянницы. Киру, знаешь, никто не любил. Удивляюсь, отчего это она тебе понравилась!
– Я не буду объяснять, – сдержанно ответила женщина. – Достань телефон, ладно? Я на тебя рассчитываю.
Михаил еще раз пообещал и положил трубку. Елена попробовала снова дозвониться до Киры, но та по-прежнему не отвечала. «Остается только надеяться, что она поверила мне и ждет помощи! Потому что, если человек совсем ничего не ждет в такой ситуации, у него могут возникнуть мысли о самоубийстве!»
Она пыталась взяться за какое-нибудь простое домашнее дело, чтобы отвлечься от черных мыслей, но все выпадало из рук. Елена останавливалась посреди комнаты, глядя в пространство застывшим взглядом, а спустя минуту удивленно спрашивала себя, чем собиралась заняться? Многоквартирный дом между тем постепенно наполнялся обычным вечерним шумом. Взрослые возвращались с работы, дети – из школы, слышался непрекращающийся гул лифта, хлопанье тяжелых стальных дверей, возбужденный лай собак, которых повели на прогулку хозяева. Елена особенно остро ощущала свое одиночество в пустой квартире, одиночество и страшную тоску, родившуюся из понимания того, что ее роман с Михаилом окончен.
«Разве я смогу с ним встречаться? Я слишком рано узнала о нем то, что полагается узнавать после нескольких лет совместной жизни. Оказалось, он может быть черствым, лживым, бессердечным. Сегодня все это относится к Кире, завтра коснется меня. Если бы Руслан владел даром телепатии, он бы прямо сейчас вернулся домой. Все кончено, даже толком не начавшись!»
Она сама не понимала, жалеет ли о таком исходе или радуется тому, что не успела натворить глупостей, как выразилась бы Лера. Мелькнула мысль позвонить подруге, излить душу, но рука, привычно потянувшаяся к телефону, безвольно опустилась. «Ни к чему! Она скажет, что я все правильно решила, но не поймет, по какой причине…»
Телефонный звонок, внезапно загремевший в притихшей квартире, заставил ее вздрогнуть. Она поспешила к стационарному телефону, стараясь не гадать, кто звонит. Ее нервы и так были напряжены до предела, она могла вовсе не решиться взять трубку.
Женский голос, который услышала Елена, был ей незнаком. Она удивленно подтвердила, что это тот самый номер, который педантично назвала звонившая, и замолчала, не решаясь спросить, кто говорит. Женщина тоже не торопилась, будто выжидая чего-то. Внезапно Елену осенило:
– Татьяна Семеновна?!
– Как, простите? – оторопела та.
– Вы – соседка Вадима Юрьевича? Я вам еще оставляла свой телефон!
«Мобильный, только мобильный!» – услужливо подсказала вдруг включившаяся память. Елена уже поняла, что ошиблась, когда женщина наконец заговорила.
– Я сестра Вадима Юрьевича, если уж о нем зашла речь. Мне ваш телефон дал отец Киры. А с Татьяной Семеновной я тоже, разумеется, знакома, и если вам нужно с ней связаться, могу дать ее номер…
– Нет, мне нужны вы! – воскликнула сконфуженная Елена. – Как хорошо, что вы сами позвонили! Михаил сообщил, что случилось сегодня с Кирой?
– Да, только что. – Голос женщины, в обычных обстоятельствах наверняка весьма приятный и мелодичный, звучал сдавленно. Казалось, каждое слово она извлекает из себя с трудом. – А вы, простите, кем приходитесь Кире? Миша не сумел толком объяснить, торопился.
– Я с ней случайно познакомилась только сегодня, и она мне многое рассказала о своей жизни. А вообще, я прохожу свидетелем по этому делу. Я была в квартире, когда нашли труп.
– А я только сегодня сумела выйти из больницы, – тяжело вздохнула женщина и, опомнившись, представилась: – Что ж, будем знакомы, меня зовут Наталья Павловна!
Елена тоже представилась по всей форме. Суховатая, интеллигентная манера речи собеседницы была для нее приятным сюрпризом. Кира называла тетку злобной старой девой, любительницей сплетен. У Елены четко создался образ хитрой двуличной ведьмы, мучавшей сироту, покрывавшей сексуальные поползновения своего брата… А по телефону с ней говорила пожилая воспитанная дама. «Или так обманчиво впечатление от ее голоса, или девушка кое-что преувеличила!»
– Я так рада, что кто-то, кроме меня, хочет помочь Кире, – продолжала Наталья Павловна. – На ее отца надежд немного… Уж очень у них прохладные отношения. Вы согласны со мной?
– Полностью согласна! – поддержала ее Елена. – Я могу рассчитывать только на то, что вы ее не оставите! Она сейчас в ужасном состоянии, сами понимаете!
– Да, да, – растерянно твердила женщина. – Правда, меня едва отпустили из больницы, утром было давление сто девяносто на сто десять, но я сделаю все, что смогу. Весной я всегда мучаюсь со своей гипертонией… Завтра же поеду к следователю, непременно! Только вот… Что я могу ему сказать?
