— Один?!
— Один. Ну, посуди сама — лучше будет, если он увидит мою машину, где буду один я, чем нас двое. Тогда он точно насторожится. Я один смогу пройти для него как что-то незначительное, но ты… Тогда он никуда не поедет, и еще неизвестно, кто за кем станет следить.
— Ты сам поедешь за ним? Выяснишь, куда он двинулся?
— Разумеется, не брошу его на произвол судьбы. Сейчас я отвезу тебя на работу, а сам вернусь к тебе во двор, разведаю местность, найду себе подходящее укрытие, чтобы он меня не заметил, когда я тронусь за ним. Мне надо непременно тронуться почти сразу же, иначе он может поехать в любую сторону по трассе, и тогда — куда я денусь?! Но это будут мои проблемы, я понял, что ты мне не помощница. Прятаться ты совершенно не умеешь, из твоих рассказов понятно: устроить засаду в вашем дворе, у подъезда — совершенно гениально ты придумала!
Катя, выслушав его речь, потаенно вздохнула — о таком повороте дела она и не мечтала. Дима избавлял ее от этой унизительной процедуры слежки, брал все на себя, и она снова подумала, что так вести себя может только по-настоящему любящий человек. «И мне надо кончать рассуждения, надо кончать. Если с Игорем больше жить нельзя — надо уйти к Диме. Жалкая судьба, но другой у меня нет. От одного к другому… А если быть одной? Но тогда появится кто-то еще, и еще кто-то… Нет, такова уж я есть, меня не переделать… И надо быть благодарной за то, что рядом оказался Дима. Никого у меня больше нет, и опереться мне не на кого…»
— Но ведь ты сразу позвонишь мне? — спросила она, всматриваясь в его лицо. — Правда? Сразу, как только увидишь, куда он пошел?
— Разумеется, Кать, обязательно. Ты мне будешь очень нужна. Без тебя мне не обойтись… Я не трогал бы тебя, только вот что я подумал… Мне ведь надо будет пойти за ним, когда он выйдет из машины. Тогда мне труднее будет спрятаться. Сделай вот что. Деньги у тебя есть?
— Есть, есть… — Катя открыла сумочку и заглянула туда. — А на что они нужны?
— На парик и на шмотки, — серьезно сказал Дима. — Купи себе парик, который сделает тебя неузнаваемой. Купи какие-нибудь шмотки, которые ты никогда бы не надела. И подготовься к тому, чтобы изменить походку и прочее. Сама будешь следить за ним.
— Как?! Я должна замаскироваться?!
— Шпионить так шпионить, — серьезно ответил Дима. — Ты, кажется, говорила со мной серьезно? Вот и я серьезно взялся за дело. Возможно, сегодня все это не понадобится, но понадобится завтра. Представь себе, что он подъезжает к какому-то дому, поднимается по лестнице, отпирает дверь… А я как дурак иду за ним? И он спрашивает меня, как я поживаю?
— Конечно, пусть за ним идет дура — его жена! — засмеялась Катя. — Слушай, неужели ты думаешь, что он меня не узнает даже в маскарадном костюме?!
— А вот думаю, что не узнает… Когда человек не подготовлен к такому, он не будет всматриваться слишком пристально. Он просто увидит в тебе незнакомую женщину.
— С ума сойти… О таком варианте я не подумала… — Катя напряженно смотрела прямо перед собой.
Они уже подъезжали к месту работы. Мимо мелькнул знакомый розовый дом на углу. В доме располагался крупный магазин одежды. Дима тормознул и развернулся.
— Вылезай! — скомандовал он. — Купи себе все, что надо, и, когда я свистну, приезжай на место уже загримированная.
— На чем?! — отчаянно воскликнула Катя. Эта затея нравилась ей все меньше. — На чем я приеду?! На палочке верхом?!
— Возьмешь машину, — сурово ответил Дима. — Ну, живо! Не задерживай меня, а то он улизнет. Он мог и соврать тебе насчет двенадцати часов, мне надо быть там. И учти — я жертвую на твою затею один, всего один день! Больше не могу, иначе надо нашу турфирму переименовать в сыскное бюро.
— Но следователь запретил мне ездить на случайных машинах! — Катя цеплялась за последнюю уловку, ей стало страшно. — Ведь маньяк может посадить меня, завезти в укромное местечко по своему желанию и пришить!
— Да тебя ни один маньяк не узнает, если ты загримируешься как надо! — возразил он. — Не забывай, измениться надо так, чтобы тебя собственный муж не признал, не то что маньяк…
Катя поняла, что спорить бесполезно, и вылезла из машины. Дима сразу уехал, а она осталась стоять на бровке тротуара — растерянная, испуганная, удивленная его напором и решительностью. «Вот взялся, прямо за шкирку схватил! — подумала она про него. — Вот кому надо вести следствие! Раз, раз, и готово! Это девиз его жизни!» Но долго удивляться не приходилось — время шло. Следовало торопиться, тут Дима был прав.
В магазине она купила то, чего никогда бы не купила, если бы собиралась носить, — какую-то коричневую хламиду явно китайского производства. На подоле хламиды были вышиты птички и болтались многочисленные кисточки. Это одеяние скрывало всю ее фигуру, и она могла быть уверена, что муж никогда не заподозрит ее в женщине, одетой подобным образом. Также был приобретен черный парик в виде кокетливого каре. Парик, правда, отличался неестественным, тусклым отливом и делал лицо Кати довольно вульгарным, но она исходила из того принципа, что ей надо думать не о красоте, а о неузнаваемости. Кроме того, она приобрела темные очки такого фасона, который совершенно ей не шел и совершенно ее преображал — большие, на пол-лица, с зеркальным эффектом. Засунув все это в пакет, Катя в очередной раз прокляла эту затею и торопливо пошла на работу.
Зина болтала с бухгалтершей Ниной Ивановной в ее кабинете. Появление Кати было встречено косым взглядом Зины и вздохом Нины Ивановны.
— Добрый день, — приветствовала их Катя и собиралась уже пройти к себе. Но ее остановил язвительный вопрос Зины:
— И где же наш начальничек?!
— Он поехал в посольство.
— В которое?
— В японское, — наугад сказала Катя. — Приедет после обеда. Посетители были?
— Трое… — отчеканила Зина. — И среди них тот самый «африканец», которого ты не могла позабыть. Заниматься им пришлось мне, хотя это был твой клиент.
— Ах «африканец»! — оживилась Катя. — Краснолицый?
— Ну да. Я сразу поняла, что это он. Все спрашивал, где же ты и когда будешь. Я сказала, что тебе у нас закон не писан. Страшно огорчился, но в конце концов купил путевку.
— Вот как? — рассеянно спросила Катя. — Но в таком случае тебе не пришлось его обрабатывать? Ты только взяла с него деньги? Разве тебе трудно сделать это? Уговаривала ведь его я.
— Ну и что? — возмутилась Зина. — Подумаешь, заслуга! Ты лучше скажи, зачем нас сюда согнали, когда все отдыхают? Чтобы ждать начальника?! Ты сама, я вижу, не слишком торопилась.
— Зато сейчас я очень тороплюсь. — И с этими словами Катя прошла к себе в комнатку.
Там она первым делом посмотрела на часы. «Это ужасно! Всего без пятнадцати одиннадцать! Сколько же мне придется ждать?! И что он предпримет?!» Она думала о муже, о Диме и в конце концов не могла уже думать ни о чем. Заняться ей тоже было нечем — посетителей не было. До половины двенадцатого она тупо смотрела в бумаги, ничего не видя и ничего не понимая. Потом пришел клиент, и она его обслужила — и даже не запомнила, куда он хотел отправиться отдыхать. В двенадцать она уставилась на телефон, надеясь, что он зазвонит. Но, не дождавшись звонка, поняла, что в настоящий момент Дима, скорее всего, едет за Игорем и позвонить не может — ему не до того, да и сообщать, скорее всего, нечего.
