– Что ж, ты прав, нечего мне терять тут время. К родителям сегодня, наверное, не поеду, а вот к ее мужу надо обязательно попасть. Вот досада – не смогла найти его телефон! Хотя что тут такого – когда дело-то было…
– К какому мужу? – Дима отряхнул куртку от прилипшей палой листвы, надел ее и чуть поежился – за ночь джинсовая ткань отсырела. – Ты о ком?
– Да о Шурике, о ее бывшем. – Марфа уже ступила на крыльцо. – Слушай, неплохо бы нагреть воды, умыться, выпить кофе. Что-то я не заметила тут электрического чайника. Он вообще есть?
– Эй! – Ошеломленный, он не сразу тронулся с места и догнал Марфу уже на кухне. – О ком ты говоришь?!
– Святые угодники! – Женщина посмотрела на него сперва с изумлением, затем – с откровенным весельем. – Ты что – не знал?! Людка была замужем!
Она не говорила тебе? Вы вообще о чем-нибудь говорили эти три года?!
И, упав на табуретку, расхохоталась, театрально разводя руками:
– Только не говори, что принял ее за девственницу!
– Что тут смешного?! – вконец рассвирепел он. Марфа положительно бесила его. – Это наши с ней отношения, и не суйся в них! А я не буду соваться в ваши!
Женщина резко оборвала смех и перестала раскачиваться. Ее глаза сделались маленькими и злыми. В этот миг Марфа показалась ему совсем некрасивой да к тому же еще и куда старше своих лет. Ей можно было дать все сорок.
– Какие там отношения! – бросила она. У нее даже голос изменился – он прозвучал скрипуче, неприятно. – Увы, где прошлогодний снег?!
– Знаешь… – Он даже говорить не мог от негодования – горло перехватывало. – Ехала бы ты домой!
– Заметь – к себе домой! – все так же зло ответила она. – Здесь я у тебя в гостях, а там ты – у меня!
– Сегодня же съеду!
– Скатертью дорога! – выпалила она и замолчала, отвернувшись к окну. Дима думал было, что она готовится к новому нападению, но Марфа не издавала ни звука. Потом у нее внезапно задрожали плечи, и до него донеслось подавленное всхлипывание.
– Наговорила гадостей, а теперь… – мрачно бросил он. Утешать ее вовсе не тянуло. Марфа всхлипнула еще отчетливей. – Знаешь, почему мы поссорились? У нас у обоих перед Людой совесть нечиста, а свалить-то хочется друг на друга…
– Да! – не оборачиваясь, кивнула она и заплакала уже в голос. – Я чувствую себя полной дрянью!
– А я – кем? Она так доверяла мне, хотя бы с этой сделкой, а я ее предал.
– Со сделкой? – удивилась Марфа, оборачиваясь и вытирая припухшие, уже прежние глаза. Голос у нее был заплаканный и севший.
– С тобой! И виноват здесь только я. Мне надо было остановиться, а я завелся, будто женщины сто лет не видел.
Она взглянула на него исподлобья – все еще грустно, но уже чуть лукаво:
– Не вздумай только извиняться! Женщины таких извинений не любят.
– А я не извиняюсь и не жалею.
– Я тоже! – вырвалось у Марфы. Она быстро подошла к нему и положила руки ему на плечи. – Ведь если Люда все узнает, когда вернется, это ее не убьет. Почему нас должна мучить совесть? А ее деньги… ты можешь их отдать?
– Да. У меня как раз такая сумма в банковской ячейке. Я мог целиком заплатить за дом, но мы же были пайщиками…
– Так отдашь ей ее деньги, и все.
– И все…
Как он мог сказать Марфе, что это было ох как не все, что пайщиками они были не только в этой покупке… Он еще раз отогнал от себя невыносимое искушение все рассказать, всем поделиться – и поцеловал подругу, ощущая на губах вкус ее слез. Та вздохнула и прижалась к нему:
– Знаешь, я не сентиментальна, это при моей жизни лишняя роскошь… Но сейчас со мной что-то происходит. То ли нервы разыгрались, то ли дома давно не была… Поедем-ка в Москву, к черту милицию! Все равно праздник, они все пьяные.
– По-моему, в праздник они как раз пьяных и ловят, – возразил Дима, но с предложением согласился. В этом доме ему было не по себе. – Поедем, господин Бельский все равно не явится.
– Кто?
– Да тот тип, который занял у меня сто рублей.
– Вот пусть он и идет в милицию, все равно этим кончит! – подытожила Марфа. – А мы нагрянем к Людкиному прежнему мужу. Это нелепо – я так хорошо помню, где он живет, а телефон как стерло! А ведь я миллион раз звонила туда, когда Людка вышла замуж.
– Давно это было?
– Да она лет пять как с ним в разводе. А поженились, когда ей двадцати не было – вот и считай. Они года три прожили, и, между прочим, неплохо… Я всегда удивлялась, зачем она его бросила? Ну, давай собираться, в дороге расскажу. Поедем на электричке, как все нормальные люди.
– Что ж ты вчера настаивала на такси?
– Я ехала на пикник! – заявила Марфа, причем было неясно – шутит она или говорит всерьез. – А теперь – по делу.
Когда поезд подходил к перрону Ярославского вокзала, Дима был полностью осведомлен о семейной жизни своей исчезнувшей подруги. Судя по словам Марфы, этот скоропалительный брак удивил всех знакомых Люды. Она считалась девушкой спокойной и серьезной, мало интересующейся парнями, и никто не думал, что она выйдет замуж раньше всех своих подруг.
– Я тогда решила, что Людка залетела от своего Шурика и потому вынуждена идти за него, но это было не так, – делилась воспоминаниями Марфа. – Тогда я предположила, что это брак по расчету – но и этого не было. Шурик где-то что-то преподавал, и прилично жить можно было только за счет репетиторства. Где же он работал? – Она задумалась. – В каком-то техникуме, кажется.
– Преподавал? Сколько же ему было лет? – заинтересовался Дима. – Ты говоришь, Люда выскочила замуж в девятнадцать?
– Вот-вот, еще одна причина удивляться! Ему было тогда тридцать пять! – воскликнула Марфа. – И прямо скажем, позариться не на что – он уже начинал понемногу лысеть. Причем с затылка – ненавижу такие лысины!
– А ты не предполагала, что Люде такие лысины нравятся? – усмехнулся он. – Может, у Шурика были какие-то скрытые достоинства?
– Я про них не знаю, во всяком случае, – бросила она. – Наверное, были, да немного – продержались-то они вместе три года. О! – встрепенулась вдруг Марфа и ткнула пальцем ему в грудь: – Как вы! Может, у нее такой брачный цикл?
– Она не бабочка и не живет по циклам, – возразил Дима, уязвленный сравнением с неизвестным пока, но уже неприятным Шуриком. Он не то чтобы ревновал – да и какое бы он имел на это право… Но ему было не по себе уже оттого, что Люда скрывала свое замужество. – Что ж ты, лучшая подруга, не знаешь, почему они разбежались?
– Знаю, конечно! – с торжеством заявила она. – Уж кому знать, как не мне! Но тебе не скажу!
– Ты просто не знаешь! – поддразнивал он.
– Он оказался банальным бабником – вот почему Людка ушла! И даже раздела имущества не потребовала, хотя за время брака он успел купить машину!
