Он медленно пошел к своей машине, но потом остановился. Его привлек разговор двух женщин на тротуаре. Одна из них держала на поводке собачку – лобастого кокер-спаниеля с кудрявыми ушами. Спаниель подрагивал то ли от ветра, то ли от возбуждения. Ему хотелось побегать, а хозяйка стояла и разговаривала с соседкой.
– Похороны завтра? – спрашивала она.
– Да, в воскресенье. Повезло.
– Почему?
– Служба будет пышнее.
– А если не заплатишь, ничего не будет, – раздраженно бросила хозяйка спаниеля. – А Валерка не раскошелится.
Олег достал из кармана сигареты. Закурил, отвернувшись от ветра. Он делал вид, что просто остановился покурить, чтобы женщины не обращали на него внимания. В его сторону было брошено несколько быстрых взглядов, но потом собеседницы потеряли к нему всякий интерес и снова повернулись друг к другу.
– Она к тебе заходила, его новая?
– Да, вчера вечером. Я ей пятьдесят рублей дала. А она такими глазами смотрит, будто еще просит, – фыркнула женщина с собакой. – Вообще, что это за манера? Каждый дает, сколько может и хочет, а не хочет – не дает. Пользуются тем, что похороны… В другое время я бы ей дала!
– А на поминки тебя позвали?
– Да, пригласила. Завтра в три.
– И ты пойдешь?
– Наверное. – Женщина с собакой повыше подняла воротник дубленки. – Ну и погодка, Божье наказание. Интересно, сколько же она с меня взять хотела? Неужели сотню? Хотят устроить шикарные похороны? Все равно часть оплатит город. Маша ведь инвалид, пенсионерка… Мне даже странно, что детки так ради нее стараются!
– При жизни бы старались, – заметила другая. – Знаешь, я ведь первый раз к ним домой заглянула, на днях. Не очень-то шикарно они живут. Я думала – лучше. А все потому, что одеты всегда прилично. Даже Маша.
Сигарета дотлела. Олег решил заняться уборкой машины – на стекла и дверцы налип медленно сыпавшийся с неба снег. Он достал щетку и медленно начал чистить машину, продолжая прислушиваться.
– Из-за чего ее убили? Ограбили?
– Нет. Говорят, даже денег не взяли.
Женщина с собакой испугалась:
– Что, просто так убили?! Ну, сволочи!
– Кто ее знает, за что убили, – неохотно заметила другая. – Может, кому-то помешала.
– Она? Да кому? Я тут лет десять живу и всего пару раз с ней говорила. Она же все время сгорбившись бегала, чтобы на глаза не попадаться.
– Точно, – согласилась с ней соседка. – Вообще-то странно. Что ей было скрывать, да? Нет, я думаю, убили ее не зря.
– Да ты что!
– Я имею в виду – была причина. Ее же застрелили!
Но женщина с собакой с ней не согласилась. Она сказала, что не верит, будто Маша была в чем-то замешана. Так не бывает и потом, они и жили бы получше. Чем мучиться с такими детьми, лучше повеситься! Она ведь живет за стеной, и если там начинают орать – все слышно через слово! Будь у Маши солидные друзья, да еще при оружии, – она бы давно оттуда уехала.
– И вообще, глупости, – резко сказала она наконец. – Если кто и хотел ее убить, то это детки.
Соседка ахнула, и они немедленно перешли на шепот. Олег больше не мог расслышать ни слова. Он бросил щетку в багажник и повернулся к женщинам. Те испуганно застыли.
– Извините, – сказал он. – Я тоже знал Машу…
И с ужасом понял, что фамилии покойной так и не удосужился спросить. Даже отчество, без которого женщину в таком возрасте ему называть неловко, было ему неизвестно.
Но женщинам отчество не потребовалось. Они заинтересовались совсем другим:
– Вы с ее бывшей работы?
– Да нет, – Олег покрылся испариной. Он не знал, кем в свое время работала Маша. – Я родственник, дальний. Вот, случайно узнал…
Глаза у соседок загорелись. Его просто потрясло, как они обрадовались, услышав такие слова.
– Вы у них были? – кивнула на подъезд женщина с собакой. – Ну и что они вам сказали?
– Сказали, что ушла из дома вечером, и вот…
– Да, они всем говорят одно и то же. – Та снова оглянулась, обвела взглядом окна, будто желая убедиться, что за ней не следят. – А чего ради она ушла в такую пору?
– Вот и я так подумал, – заметил Олег. – Странно, да? И нашли ее на Чистых прудах… Сидела на лавочке, с ее-то ревматизмом.
Упоминание о ревматизме всколыхнуло женщин. Сами они об этом не задумывались, хотя про застарелую болезнь покойной тоже знали. Та, что постарше, даже лечилась с Машей у одного врача в поликлинике.
– Слушай, Галя, в самом деле, как это получилось? – переглянулась она с соседкой. – С ума она, что ли, сошла? Что ее туда понесло?!
– Может, срочное дело? – предположил Олег.
– Она не работала, какие у нее дела.
– Ну, свидание с кем-то.
Женщины заулыбались, оглядывая его с каким-то сожалением. Олег почувствовал себя наивным мальчишкой – второй раз за этот долгий день.
– У нее? – раздельно произнесла пожилая соседка. Она тряхнула пышной копной волос, безжалостно сожженных перекисью. – Ну ладно вам.
– А почему ладно? – Олег подстроился под их тон – пренебрежительно-шутливый. – Она же была симпатичной женщиной. И еще не старая.
– Все так, только она была чуть-чуть с…
Другая женщина резко потянула к себе собачку, и та злобно взвизгнула. Ее соседка сразу умолкла. Олег понял:
– Хотите сказать, она была странноватая, да?
– Немножко, – охотно согласились они. – Вы же сами знаете. Вы ей кто?
– Племянник. Двоюродный.
– А, дальняя родня, – с сожалением ответила ему пожилая блондинка. – Да, на квартиру вам рассчитывать нечего.
– Да я и не рассчитывал.
– А они бы и не отдали, – та подняла глаза на верхние окна. – Да, повезло так повезло. Галя, ты говоришь, они часто с ней ругались?
– Да. Дышать не давали.
– Из-за квартиры?
– Да нет, все больше из-за денег. Ругались, что она много тратит, а они ничего за эти деньги не видят, питаются черт-те чем. Они же все хозяйство на нее взвалили! Так мало того, что сын на Машу злился, но ведь эта, как ее там…
– Лика, – подсказал Олег.
– Вот-вот. Она же по дому ничего не делала. Ни в магазин, ни на кухню, ни в ЖЭК за мастером. Маша на них пахала, как каторжная, а эта стерва на нее же за это орала.
– А Лика – законная жена Валеры? – врадчиво спросил Олег. – Я что-то так и не разобрался. Я давно у них не бывал.
Его охотно просветили, что Лика – жена гражданская. Ни в какой ЗАГС они не ходили, потому что Лика была недовольна, что в квартире имеется еще и свекровь. Теперь, наверное, пойдет под венец. А что? Чего хотела, того и дождалась.
