— Поняла, — кивнула Дана. — Деньги поступят на ее имя, в банке будет открыт валютный счет на сто тысяч долларов Ими сможет распоряжаться только она, больше никто. Но в тот период, пока будет идти реабилитация, она, конечно, не сможет сама о себе заботиться. И на другой счет тоже поступят деньги, та же сумма. Ты сама назови кого-то из ваших родителей, тот будут оплачивать ее лечение с этого счета.
— Что это будут за банки?
— Какие захочешь, Мухаббат.
— Я в этом не разбираюсь, — нервно сказала девушка. — А можно такую сумму класть?
— Она поступит в рамках акции благотворительного фонда.
— Того самого?
— Чем он плох?
— Дальше… — продолжала Муха. — Кто ее отсюда заберет? И когда?
— Да хоть сейчас. Называй любого человека, я его вызову. Он возьмет Алию.
— У меня никого тут нет…
— А твой парень?
Муха нахмурилась:
— При чем тут он? Уж лучше пусть родители приедут. — Она затянулась сигаретой и пристально взглянула на Дану. — С чего ты взяла, что он мой парень?
— Ваня-то? А что ты его стыдишься? Очень милый парень. Симпатичный. Немножко простоват, но может, это и к лучшему.
— Дана, может, ты мне объяснишь? — спросила Муха. — Кто стрелял, когда он к тебе приходил?
Он думал на меня.
— Я, — просто призналась Дана. — Ему очень хотелось тебя найти, не могла же я это допустить.
— Ас чего ты вообще взяла, что он мой парень?
Сама говорила — он спрашивал Алию.
— Но спал-то с тобой.
— Нет, он не подходит. — Муха докурила сигарету до фильтра, бросила на пол и растоптала.
— Тем более, у него сейчас у самого большие проблемы, — согласилась Дана.
Муха взглянула на часы, потом подошла к окну, отодвинула штору. Увидела гаражи, освещенные подвесным фонарем, деревянный барак, еще более древний, чем тот дом, где они находились… Скучный пейзаж, в котором не было ничего знакомого, родного. «Неужели это будет последнее, что я увижу на воле? — спросила она себя. — Именно вот это? Ведь пошли последние часы… Рассвет».
И вдруг до нее дошел смысл слов, сказанных Даной. Она повернулась и резко спросила:
— А ты откуда знаешь про его проблемы?!
Глава 17
Дана неуверенно подошла к столу, взяла сигареты, прикурила, едва не заполучив ожог от прогоревшей спички. Выглядела она не самым лучшим образом. Видно было, что женщина давно не спала, устала, и сейчас ее сильно мучают боли от побоев, которые ей нанесла Муха. Та тихо, но отчетливо произнесла:
— Я все знаю про Ивана! У него неприятности с девушкой. Откуда ты знаешь про это?
— Поставь чайник, — сказала Дана.
— Я задала вопрос.
— Я не могу сама поставить чайник, — невозмутимо пояснила Дана. — На этой проклятой кухне стоит газовый баллон. Я ничего в нем не понимаю. Крутила-крутила, плиту так и не зажгла…
Голова болит… Открой окно.
На кровати зашевелилась Алия. Она отвернулась к стене и вдруг принялась кашлять. Звуки были такие, будто она выкашливала душу. Муха подошла к ней, крепко взяла за плечо:
— Хочешь чего-нибудь?
— Ей тоже не помешает чай, — вставила словечко Дана.
— Она больна?
— Похоже на то.
Вдруг Муха повернулась к собеседнице с искаженным лицом. Ей в голову пришла одна мысль — весьма резонная и страшная.
— Они ее ничем не заразили? — глухо спросила она.
— Те… Скоты?..
Дана вздернула острые плечи:
— Я не врач. Откуда мне знать!
— Если у нее СПИД… Зачем мне тогда жертвовать собой?
— Опять начинается?
— Надо сделать анализы… Хоть как-то узнать. Пригласить врача…
— Сюда его все равно не пригласишь. Надо вывезти отсюда девочку. И в любом случае придется заплатить хорошие денежки, чтобы она пришла в себя, а у тебя таких денег нет. Почему ты решила, что у нее обязательно СПИД? Может, она здорова.
А если даже СПИД? С ним можно прожить лет двадцать.
— Она со СПИДом, я на зоне… Замечательно проведем время… — горько сказала Муха. — Откуда в тебе эта наглость, Дана? Ты же сама почти покойница, насквозь больна, и тебе надо еще нас в могилу утащить.
— Не болтай глупостей, до могилы вам обеим далеко! — одернула ее Дана. — Поставь чайник.
Если не для меня, то хоть для нее. Она же как ребенок — сама не может попросить.
— Я поставлю чайник, — решилась Муха. — Но ты пойдешь со мной.
Дана усмехнулась:
— Чего боишься?
— Ты вызовешь ментов.
— С чего ты взяла, глупая?
— А ты все время пытаешься выставить меня отсюда или сама выйти…
— Тебе это все кажется с перепугу.
Муха жестко посмотрела на нее:
— С перепугу? Я ничего не боюсь.
— Знаю, ты отчаянная девушка. Ладно, идем.
Дай руку.
Дана взяла ее под руку и указала:
— Кухня напротив по коридору. Только свет там не включай. Заметят с улицы.
— А тут?
— А тут он давно горит.
— Откуда тебе знать?
— Я щупала лампочку, когда сюда пришла. Она уже была раскаленная. Значит, горит… Если бы я выключила, стало бы ясно, что тут кто-то есть. Делай, как я сказала.
— Кто тебя сюда привел? — спросила Муха, вводя Дану в полутемную кухню и усаживая ее на табуретку, к столу.
— Адвокат Жумагалиева.
— А Алию?
— Он же…
— Поняла. В качестве приманки для меня?
— Понимай как хочешь.
— Значит, верно… Если бы Жумагалиева не припекло, мне бы никогда не увидеть Алию. Они же понимают, что мне на них плевать и я не пойду сдаваться… Только ради нее… И то не наверное.
— Я им и сказала — Муха вряд ли на такое согласится.
— Ври больше! — недоверчиво ответила девушка, откручивая вентиль газового баллона.
Она зажгла газ, набрала воды в жестяной погнутый чайник, который был, наверное, ровесником этого дома. Дана сидела неподвижно, сложив руки на коленях, и только изредка морщилась и дергала головой. Муха раздраженно спросила:
— Ну, что корчишься?
