— Куда едем, сударыня? — спросил он через некоторое время, когда справа появился ярко освещенный Савеловский вокзал.
— Куда хочешь.
Девушка посмотрела на него. Он затормозил возле коммерческого ларька, обрамленного мерцающими гирляндами:
— Выпить хочешь?
— Армянского коньяка? — слабо улыбнулась она. — Не откажусь. Ванечка, я попала в беду.
— Погоди, надо сперва сообразить, куда ехать, — сказал он, закуривая.
Та тоже закурила, искоса взглянула:
— Сердишься?
— Мягко сказано.
— А за что?
— За все, Муха. За вранье, за удар по почкам.
Этого мало? За машину. И.., за Серегу.
— Ты о чем?
Она смотрела на него так ясно и невинно, что у него горло перехватило от ярости. Надо же! Искать эту дрянь, чтобы избить ее до полусмерти, чтобы она призналась в убийстве, а теперь?! Он включил зажигание.
— Ты придумал, куда ехать?
— К другу.
— Нет, лучше туда, где мы будем вдвоем… — попросила она.
— А если в ментовку сдам? — резко повернулся он.
— Тогда ты им окажешь большую услугу. Я в розыске.
— А я нет.
— Я тебе все расскажу. Правду. Тогда ты сам решишь, виновата я или нет.
— Серегу убила?
Она молчала, а парень предпочитал на нее не смотреть. Наконец Муха слегка кивнула.
— За что?!
— Ваня, смотри на дорогу… — Она положила теплые пальцы ему на запястье, придвинулась, вкрадчиво вздохнула:
— Он хотел меня изнасиловать.
— Врешь! Как это случилось?
— Я хотела тебя найти, вернуть машину, — торопливо заговорила девушка. — Я пришла на ту квартиру, утром… Он был там. Позвонила, он открыл. Ни слова мне не сказал, втащил в квартиру, потом в ту комнату. Велел раздеваться. Я поняла, что тебя там нет! Я хотела уйти, сказала, что верну тебе машину, просила твой адрес… Но он раздел меня насильно, потом стал ломать руки, завалил на постель… Потом избил!
Иван издевательски усмехнулся:
— Он — тебя?! Он тебя избивал?! Ты же у нас большая специалистка по избиванию парней!
— Ванечка, прости, но тогда надо было сбежать! Поэтому я и ударила! Я не со зла! А он… Он был очень жесток… Бил по голове.
— Как ты меня!
— Но ты парень! Я почти потеряла сознание.
Он увлекся, еще бы немного — проломил бы череп… Когда я пришла в себя… — Муха погасила окурок. — Подонок, мразь! Тогда я…
Она всхлипнула:
— Ударила его… По голове…
— Чем?
— Рукой.
— Я осмотрел голову.
— Я же говорю — била кулаком. Он немного ослабил хватку, тогда я вырвалась, вынула из куртки шприц и всадила ему укол…
— Врешь! Все было не так! Ты его уколола, когда он еще был на тебе!
Муха вытирала слезы. Плакала она неподдельно — злобно, униженно, задыхаясь от ярости.
— Ну, а если так? — выкрикнула она. — Если он меня не бил, а просто пригрозил, что побьет?
Если он затащил меня в постель и обещал потом отпустить? А выхода у меня не было! И если я не стала ждать, уколола его еще до оргазма?! Почему я должна делать аборт от какого-то гада, которого второй раз вижу?!
— Когда ты была со мной, мы не предохранялись, если помнишь!
— Ты — другое дело, С тобой я была по своей воле.
— Ну и гадина… Ты ведь и ему предлагала. Забыла? Ты предлагала групповуху, чтобы мы тебя выпустили!
— Были исключительные обстоятельства… — протянула Муха. — Дай сигарету.
Желание избить ее постепенно пропадало. Зато появилось другое чувство, уже знакомое ему. Этой девчонке нельзя верить на слово. Половина из всего, ею сказанного, — ложь.
— Ванечка, я в розыске, нельзя, чтобы меня кто-то видел. Мне нельзя на квартиру к твоим друзьям…
— А куда можно?
— Ты живешь не один? — мягко спросила она. — С девушкой?
— Да.
— Я помню, ты про нее говорил.
— У тебя хорошая память, Муха.
— Она рассердится, если ты не придешь ночевать? — Муха рассмеялась:
— У тебя есть деньги?
— Немного.
Иван похолодел от мысли, что в кармане у него до сих пор лежат шесть тысяч, полученные от жены коммерсанта. «Дурак, — выругал он себя. — Оставил бы их дома. А эта еще и украсть может».
— У меня тоже есть, — сказала Муха, залезая в карман пальто и доставая сверток в белой бумаге.
— Сколько же?
Она отогнула край бумаги и показала ему пачку долларов:
— Восемь.
— Что?!
— Восемь тысяч. Это все, что у меня есть, — радостно сказала Муха. — Не переживай, я за твой счет жить не буду. Но ты мне так нужен, если бы знал…
— Чтобы помочь спрятаться? Или бежать?
— Бежать не могу, — помрачнела Муха. — Не время. Мне нужно спрятаться.
— Надолго?
— Я в розыске, а это, наверное, надолго. Они будут меня искать до упора. Это хуже всего… Ты можешь мне помочь? Можешь хотя бы снять квартиру?
— На свое имя?
— Сам будешь платить за нее хозяевам, носить продукты, все для меня делать.
Девушка так просительно смотрела на него, что он рассмеялся:
— Почему ты решила, что я хочу быть твоей нянькой?
— Ты добрый!
— С чего взяла?
— Сразу увидела Как только мы встретились, еще в аэропорту. Ты не как все остальные парни. — Она вздохнула и беспомощно развела руками:
— Ванечка, если не поможешь — меня сдадут ментам. Первый встречный сдаст. А ты не такой. Я не потому это говорю, что мне больше не к кому идти.
Мне есть к кому… Но я не верю этим людям. Они меня ждут… Чтобы продать.
— Ладно, — сказал Иван, сбитый с толку ее речью. — Попробую найти квартиру.
Муха потянулась к нему и поцеловала в шею горячими сухими губами. Машина вильнула — парень едва удержал руль.
Глава 12
Иван поехал к знакомому, который промышлял сдачей квартир. Знакомый работал без лицензии, гарантий не давал, зато и брал недорого — не месячную арендную плату, а только половину ее. Правда, Ивану немного не повезло. На этот час у знакомого не было однокомнатной квартиры. Сперва он предложил Ивану подождать сутки — за это время он подыщет однокомнатную. Когда Иван сказал, что ждать не может, тот предложил двухкомнатную за четыреста долларов, зато с телефоном, холодильником, и не слишком далеко — в Царицыно. Иван отдал деньги и получил ключи. Незадолго до полуночи они с Мухой вошли в квартиру.
