Танька небрежно взяла список, прочла. Подняла недоверчивые глаза:
— Сплошь какие-то бабы. Откуда ты это взял, признавайся?
— Найди мне эту Сулимову!
— Это будет трудно… И между прочим — платная услуга!
— Так бери, подавись! — Он кинул ей кошелек. — Не терпится деньгу сорвать?!
Та обиделась:
— Совсем мозги растерял? Счет придет по почте, Это платная справка. Но у меня нет телефона, по которому эти справки дают.
— А где же он?
— У матери, в справочнике. У нас классный справочник, совсем новый. Придется звонить матери…
Он ушел на кухню, чтобы ничего не слышать. В жизни так не нервничал. Было страшное искушение — позвонить еще раз по тому телефону, где откликнулась Алия… Но он боялся ее спугнуть.
Хотя наверняка уже спугнул…
Танька пришла минут через двадцать, когда на кухне все стало синим от сигаретного дыма. Она сердито сунула ему листок:
— На, подавись!
Вместо ответа он крепко сжал ее в объятиях и поцеловал. Девушка все еще злилась, но он не стал извиняться и давать объяснений — выскочил из дома с желанной добычей, поймал на проспекте машину и вскоре был по указанному адресу.
И только тут до него дошло, что приехал он в самый центр города — в один из переулков, выходящих на Мясницкую… Стоя у старинного трехэтажного особняка, он видел в конце переулка огромное гранитное здание нефтяной компании. Неподалеку светились огни ночного ресторана. Иван удивился — не перепутала ли чего-нибудь Танька? Неужели этот дом — жилой? Он еще раз оглядел старинный зеленый фасад, колонны, лепнину под карнизом и толкнул единственную дверь… Она была не заперта и не снабжена кодовыми замками. На первом этаже квартир не было — двери оказались наглухо замурованы кирпичом. Кирпич еще не оштукатурили — видимо, особняком занялись недавно… Ивану требовалась квартира номер шесть. Он поднялся до третьего этажа и обнаружил, что номера кончаются на четвертом. На каждой площадке было по две квартиры. Он замер, в нерешительности огляделся. И сделал единственное, что ему пришло в голову, — позвонил в квартиру под номером четыре. Открыть ему не пожелали. В квартире номер три был тот же результат.
Повезло на втором этаже — там правда, не открыли, но спросили через дверь:
— Вам кого?
— Мне шестая квартира нужна!
— Вход со двора, — мрачно направили его по пути истинному.
Иван вышел из особняка и долго искал, как пройти во двор. Задача осложнялась тем, что особняк впритык стоял к соседним зданиям и в щели между ними не пролезла бы даже кошка. Пришлось обходить пару соседних домов и возвращаться задворками.
Сзади особняк не производил сильного впечатления — он был давно некрашен, на штукатурке проступали трещины и пятна. Тут тоже была всего одна дверь. Квартира номер шесть отыскалась на втором этаже. Он поднял было руку, чтобы позвонить, и тут у него вдруг закружилась голова.
"Нервы ни к черту, — подумал он, пережидая накатившую дурноту. — Ну, она мне за все ответит!
И за сотрясение мозга тоже!"
Он нажал кнопку звонка. Ожидая ответа, рассматривал дверь. Дверь была высокая, двустворчатая, дубовая. Но очень старая, ободранная, почерневшая, разбухшая от сырости, и замки ненадежные… Замки, наверное, стояли здесь со времен Октябрьской революции. Но с другой стороны — если уж такой замок заест, открыть его сложнее, чем какую-нибудь «Мотурру» или отечественный «Бизон». А с той стороны двери точно есть засовы.
Не может их не быть — Иван такие двери знал очень хорошо.
Открывать ему не собирались. Он опять надавил кнопку. Где-то в глубине квартиры должна быть Алия. Она его слышит, знает, кто пришел. Она ни за что не откроет и не пустит открывать хозяйку…. Но тут парень услышал громкое бряцанье открываемого замка, потом резкий лязг засова. Да, он оказался прав — был засов. Дверь открыли. Ее даже не заложили на цепочку. Иван увидел в полутемном коридоре худенькую женщину очень маленького роста. Она бы ему и до плеча не дотянулась, хотя он тоже ростом не вышел…
— Вы Дана? — спросил он.
— Дана, — подтвердила она. — А вы ко мне?
— К вам.
— Заходите, — очень просто пригласила его женщина и отступила в глубь прихожей.
Иван вошел, огляделся. Прихожая была маленькая, в нее выходило две двери. Дальше она переходила в узкий, как кишка, темный коридор.
Дана остановилась возле правой двери и пригласила:
— Сюда.
Иван предпочел бы сперва осмотреть всю квартиру, но ему не хватило смелости попросить об этом хозяйку. Было в этой крохотной женщине что-то, внушающее если не робость, то уважение.
Она держалась очень прямо и смотрела тоже очень прямо. Никаких уклончивых взглядов, никакого смущения. Смущался как раз Иван.
— Заходите же, — вторично пригласила его женщина. Не дожидаясь ответа, она вошла в темную комнату, и там вспыхнул мягкий желтый свет.
Иван последовал за ней. Комната оказалась неожиданно большая, метров двадцать пять, в два окна. Высокие, давно не беленые потолки терялись в сумраке. Посередине комнаты стоял маленький, смешной столик, накрытый русским цветастым платком вместо скатерти. Над столиком свешивался желтый шелковый абажур с кистями. Абажур был по диаметру больше столика. Иван оглядывался и видел вокруг себя какие-то непривычные глазу, нелепые предметы: крохотное, почти детское креслице, обитое розовым шелком, застекленный пузатый шкафчик с детскими игрушками, странную, черную гитару на стене. Гитара была куда меньше обычной и, кроме того, странной формы.
Присмотревшись, Иван понял, что это какой-то неизвестный ему инструмент.
Дана стояла у раскрытого настежь окна и старательно разминала в пальцах сигарету. К Ивану она не оборачивалась, но он почему-то думал, что она его видит. Затылком, что ли? Наконец женщина закурила и пустила дым по ветру. Иван поежился. В комнате, оказывается, было холодно, как на улице. А женщина была одета легкомысленно — красная маечка без рукавов, тонкая черная юбка до колена, красные кожаные туфельки без задников…
— Не холодно вам? — вдруг спросил он.
— Нет. — Дана выбросила сигарету за окно. — Но я все равно закрою. Кажется, дождь пойдет.
У меня сигарета промокла.
Она плотно прикрыла окно, задернула штору.
Повернулась к нему:
— Вы по какому вопросу?
— По личному, — глуповато ответил Иван.
— Я поняла, что не по государственному, — усмехнулась Дана. Глаза у нее были очень темные, Иван все пытался понять — какого же они цвета?
— Вы не насчет квартиры? — спросила женщина.
