— Все вы от меня скрываете, — канючила бабка. — Ничего мне не говорите. Как это — не переживайте?! Легко тебе говорить — молодому…
А продукты кто мне привезет?
— Я!
Иван решил взять на себя эту обязанность. На всякий случай стоило оставить Сергею записку со своими координатами. Он отправился в магазин, закупил обычный набор продуктов, который был нужен бабке — пакеты молока, сливочное масло, сыр, вареная колбаса, два десятка яиц, большой пакет муки, манка, гречка, сметана… Пока дотащил все это до ее дверей — еле жив остался. Особенно его раздражали приобретенные яйца — он по глупости уложил пакет с ними на самое дно и теперь переживал — что от них осталось?!
Бабка его ждала и все-таки открыла ему только после долгих переговоров и смотрения в глазок.
Она была очень осторожна — ведь у нее хранился пакет с капиталами ребят. Это немного успокоило Ивана — деньги в надежных руках, бабка будет стоять до последнего, но никому их не отдаст.
— Ваня, — обрадовалась старуха, когда он втащил пакеты в прихожую ее тесной «хрущевки».
Вдвоем тут было не развернуться. — Сколько ты принес! Мне на месяц хватит!
— А его все нет? — спросил Иван, втаскивая пакеты на кухню.
— Нету. Как сквозь землю провалился. А ты что это — вроде загорел? — удивилась бабка. — Это в ноябре-то?!
— Да. Мы в Эмиратах отдыхали..
— С Сереженькой?
— С ним. Вот он и должен был из Эмиратов прямо к вам приехать.
— Да не разбился ли самолет? — испугалась старуха. — Я радио не слушала, может, там передавали?! Безголовые вы, смерти не боитесь, летаете туда-сюда! Вот горе-то!
— Да нет! — успокоил ее Иван. — Самолет прилетел благополучно, я звонил в аэропорт, так что не переживайте. А сам он, наверное, просто на другую квартиру поехал.
— Живете вы, молодые, как кузнечики! — неодобрительно заметила бабка. — Прыг-скок. Он мне никогда своего адреса не оставляет. Почему? Чего меня-то бояться?
— Да не боится он вас. Просто часто адрес меняется, вам он все равно не пригодится. Я ему, кстати, записку оставлю.
Иван быстро нацарапал послание и передал бабке:
— Когда придет — отдайте. А если не придет, а только позвонит — скажите, что я вам адресок оставил. Ладно?
— Хорошо… — Бабка спрятала записку в кухонный шкафчик и пугливо огляделась, будто кто-то мог за ними следить, прошептала:
— Пакетик-то свой оставляете или как?
— Пока оставляем, — нерешительно сказал Иван.
— Уж скорей бы вы с меня эту тяжесть сняли.
Такие деньжищи — подумать страшно… — вздохнула бабка. — Они мне жизнь сокращают, эти ваши денежки. А что я с них имею? Да ничего.
— Давайте, я вам денег оставлю, раз так! — предложил Иван.
— Зачем мне деньги? — отмахнулась старуха. — Я же невыходная уже пять лет. Как нога распухла; так никуда и не хожу. Мне даже пенсию некуда потратить.
— Я бы на вашем месте радовался, — вздохнул Иван. — Мне бы кто платил пенсию — я б до потолка прыгал, хоть бы и нога распухла!
— Шутишь? Такому бугаю никакой пенсии не хватит. А не работаешь — и не будут платить, — назидательно проговорила она. — Серегу то же самое ждет. Я ему давно говорю: «Ты хотя бы фиктивно на какой-нибудь завод устройся. Ничего, что у тебя судимость — теперь на это не очень-то смотрят!» Где там! У него, видите ли, руки к этому не приспособлены. Не тем местом они воткнуты.
Сколько денег ему ни дай — не удержит. Пальцы дырявые. У тебя такие же. Вы, деточки мои, наплачетесь еще.
— Ладно, я пошел, — поморщился от ее нравоучений Иван. — Пакетик сохраняйте.
— И то уж, ночей не сплю из-за него. Ладно, иди. Надолго только не пропадай, звони хотя бы!
Оказавшись на улице, Иван поколебался — не поймать ли машину для поездки на «Сокол»? Потом отказался от этой мысли — чем меньше людей сможет указать милиции, что он там жил, тем лучше. Не стоит рисковать. Он поехал на метро.
Добрался до знакомого дома, когда совсем стемнело. Прежде чем войти во двор, огляделся по сторонам — нет ли где соседей? Никого не было, только в переулке редко-редко проезжала машина. Во дворе ему тоже никто не встретился, если исключить собак, как всегда, копающихся в помойке.
Иван предпочел не ждать лифта и поднялся на третий этаж. С минуту он постоял у двери, послушал, нет ли внутри шума. Все было тихо. Тогда он достал ключи и отпер дверь…
В следующий миг ему пришлось пережить сильное потрясение. Из темноты коридора на него вылетело что-то воющее, с горящими глазами.
Иван даже охнуть не успел — только прижался к стене… А воющее существо, оказавшись на освещенной лестничной площадке, превратилось в кота. Этого кота Серега нашел во дворе и с тех пор подкармливал. Кот иногда ночевал с ребятами, но чаще предпочитал проводить время на улице, среди старых друзей и подружек. И вот животное каким-то образом оказалось в запертой квартире…
Иван моментально сообразил — в квартиру кто-то входил с того момента, как они с Серегой ее покинули. Это мог быть хозяин, решивший проведать жильцов. Но хозяин вряд ли потерпел бы присутствие уличного кота. Этот пункт в их устном уговоре не значился. Значит, тут побывал сам Серега — кому еще пришла бы в голову мысль пустить сюда животное?
Иван прикрыл за собой дверь, но на всякий случай не стал защелкивать замок. Оттянул предохранитель и оставил крохотную щель между дверью и косяком. В квартире было темно и тихо. Свет в коридоре ему почему-то включать не захотелось.
Знакомое чувство опасности — ледяной холодок вдоль позвоночника, влажная дрожь пониже живота… Он подумал, что не вооружен, значит, если что — придется действовать голыми руками. Парень бесшумно шагнул в сторону первой комнаты.
Прислушался. Абсолютная тишина. Понять, есть ли кто в квартире, можно было, только включив свет. Он выругался про себя и протянул руку, нашарил выключатель, нажал…
Вспыхнула лампочка без абажура, висевшая под растрескавшимся потолком. В комнате никого не было. Все вещи находились точно в том положении, в каком он их оставил. Иван не стал тратить время на эту комнату, оставил свет включенным и пошел на кухню. Там его ждала та же картина — относительный порядок, пустая раковина, стопка чистых тарелок — он сам их помыл перед последним делом… Ванная, туалет — тот же результат. Свет в последней комнате он зажег почти спокойно.
И увидел Сергея.
Тот лежал на диване, лицом вниз, широко раскинув ноги, обутые в грубые ботинки армейского образца. По пояс он был совершенно голый — даже майки на теле не осталось. Джинсы расстегнуты и спущены почти до колен… Выглядело все это так, будто его друг ожидает, когда ему поставят укол.
