Игорь Вадимович по дороге показал ей «Жигули» такой же модели, что и у следившего за ней человека, но сказал, что у тех был цвет совсем другой. Так что толку вышло мало, тем более что девушка совершенно не разбиралась в машинах.
Расстались они очень холодно – Даша пожелала ему счастливого пути и поволокла свою сумку по заснеженной тропинке, не оборачиваясь и даже не давая себе труда проверить: уехал ли он или стоит все там же и смотрит ей вслед.
Ей пришлось довольно долго простоять у ворот, пока на звонок не открыли. Она удивилась этому, потому что уже привыкла, что попадает в клуб без всяких проблем. И еще ее поразило странное безлюдье в клубе. Ни в холле, ни в гардеробе, ни даже в баре не оказалось ни души. Все двери были открыты, но комнаты – пусты.
Она удивленно оглядывалась и прислушивалась, не зная, что ей делать со своей сумкой. Девушка решила, что может положиться на честность членов клуба, и поставила сумку в гардеробе, под той вешалкой, где висела ее дубленка и чья-то шуба из норковых пластин. Даша украдкой потрогала ее, подавленно вздохнула – не столько от зависти, сколько из чувства своей ущербности, и пошла по коридорам искать живую душу.
Но с душами было трудно – нигде не оказалось ни одной. Даша просто не знала, что думать.
«Прямо как после атомной войны, – недоумевала она, заглядывая в малую гостиную и снова отмечая полное отсутствие людей. – А может, тут что-то случилось? Может, уехали куда-то? Похоже на срочную эвакуацию. Такое чувство, что все попрятались перед бурей или после бури. Так тихо, что в ушах ломит!»
В большой гостиной она увидела пепельницу, в которой еще дымилась, дотлевая, чья-то сигарета. Но обладательницы этой сигареты поблизости не было заметно. Однако Даша приободрилась, наткнувшись на столь несомненный след человеческого присутствия. Она на всякий случай тихонько окликнула того, кто мог оказаться поблизости: «Эй?», и, не получив ответа, двинулась дальше.
Так в конце концов девушка дошла до витой лестницы из кованого железа, ведущей на второй этаж. В нерешительности остановилась, глядя наверх. Она не была уверена, что ей стоит идти туда, где, как она поняла, располагалась святая святых клуба – кабинет Ларисы, диспетчерская и то неизвестное помещение, где председатель оформила ей членский билет.
Она вспомнила об этом и нащупала билет в кармане. Ощущение твердого пластика под пальцами немного ее успокоило, девушка уже чувствовала некоторое право находиться в этих тихих коридорах и узнавать их тайны.
И Даша двинулась вверх по лестнице, стараясь не греметь каблуками и проклиная гулкое железо. На верхней площадке ей показалось, что она услышала какой-то звук, но поблизости по-прежнему никого не было.
«Хотела бы я знать, где они все?! Исчезли как раз в тот миг, когда я пришла к ним с миром. То есть с сумкой. Может, мне стоит просто-напросто вломиться в одну из этих комнат отдыха и самовольно там обосноваться, раз уж я член клуба? Нет, это уже было бы хамством. Надо кого-нибудь найти…»
Она прошла мимо кабинета Ларисы, предварительно прислушавшись к тому, что происходило за дверью. Та была плотно прикрыта, так что Даша могла расслышать только легкое «бу-бу-бу», производимое то ли двумя людьми, то ли одним человеком, разговаривающим по телефону.
Ей показалось, что говорит не Лариса, и она сказала себе, что это к тому же могло быть и радио. Не имело смысла подслушивать, раз ничего не разобрать, и Даша очень об этом пожалела, проходя дальше.
Следующая дверь была закрыта: она решилась нажать на ручку – и безрезультатно. Оттуда вообще не доносилось ни звука.
Еще одна дверь была отперта, но толку от этого оказалось немного – заглянув, Даша увидела компьютер с потухшим экраном, огромную белую махину, смутно напомнившую ей ксерокс, и большой железный шкаф.
Компьютером Даша пользоваться не умела, о предназначении белой махины могла только догадываться, а железный шкаф, все ручки которого она покрутила, а замки пощупала, оказался прочно заперт.
Девушка дошла до поворота, за которым начинались комнаты отдыха, и в нерешительности остановилась. Ей снова послышался какой-то звук. Она прислушалась и в конце концов поняла, что не ошиблась.
Этим звуком, раздававшимся все громче и громче по мере того, как она приближалась к первой комнате, был самый обыкновенный храп. Даша решила, что человек, который храпит так громко, наверняка не проснется, если она откроет дверь и посмотрит на него, и потому смело нажала на ручку. Дверь бесшумно приоткрылась, и она припала к образовавшейся щели.
Сперва девушка увидела опущенную штору ярко-лимонного цвета, подсвеченную настольной лампой. Еще она увидела кусок ковра и валявшийся на нем скомканный предмет, оказавшийся со второго взгляда розовыми дамскими трусиками.
Даша подумала, не стоит ли ей удалиться, чтобы не объясняться потом с их владелицей. При одной мысли о том, что это могла оказаться Лариса, ей делалось дурно. Она еще не успела обдумать до конца свою линию поведения с председательницей и надеялась, что решит все в боевой обстановке. Но теперь ноги у нее слегка задрожали.
Тем не менее она приоткрыла дверь еще шире и наконец увидела всю комнату. И в частности, постель. А на постели, уткнувшись носом в подушку, лежала Галя и заливисто храпела. Ее обнаженное тело, явно побывавшее в эту зиму на курорте или под кварцем, темнело на белизне простыней, скомканных и кое-как прикрывающих Галину поясницу. Ее стройные ноги – ноги бегуньи или теннисистки, были раскинуты в стороны, одна рука свешивалась с края постели, а вся поза говорила о большой усталости и полной отключке.
Даша с минуту смотрела на полудетское Галино лицо, сейчас бывшее очень серьезным, как будто та решала во сне сложную арифметическую задачу, на ее нежную спину с желобком посередине, на блики света, сделавшие ее волосы глянцевыми и текучими.
Она уже решила было закрыть дверь и уйти, как вдруг Галя резко перестала храпеть и испуганно подняла голову с подушки, уставившись прямо на нее. Даша оцепенела и не двинулась с места. Наступила минута молчания, во время которой девушки неотрывно смотрели друг на друга.
Первой опомнилась Галя. Она присела на кровати, даже не сделав попытки прикрыться простыней, совсем соскользнувшей с нее, откашлялась и произнесла:
– Привет, что же ты не заходишь?
Привет, – пробормотала Даша и оглянулась, нет ли кого в коридоре. Никого по-прежнему не было, и она решилась и вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.
Галя смотрела на нее то ли одобрительно, то ли насмешливо. Она кивнула гостье на кресло:
– Что же ты не сядешь?
– Я себя спрашиваю, что же вообще сегодня пришла, – в тон ей ответила Даша, опускаясь в кресло. – Никого ведь нет.
– Да ну?! – удивилась Галя, резко потряхивая каштановыми волосами. – Почему никого нет? Ах да! Собрание же…
Она сладко потянулась, отчего ее юная грудь напряглась и задрожала. Даша отвела глаза, чтобы не смущать Галю, хотя сама смущалась куда больше, глядя на нее.
