– Это было в прошлое воскресенье, – продолжал Сергей, не дождавшись никаких объяснений. – Тогда мы и виделись последний раз. Конечно, теперь я мог вычислить квартиру, где она жила… Но меня что-то насторожило. То, что она выглянула в окно, было пустяком. Случайностью – ведь иногда человек чувствует, что его ждут…
– Как трогательно!
– Смейся, смейся. Сейчас перестанешь. У меня появилось чувство, что она не зря появилась именно в том окне, на которое я взглянул. А ведь я случайно поднял глаза.
Света стряхнула пепел.
– Наверное, мне нужно было уйти оттуда. Чего еще ждать? Но я не смог.
– Влюбился!
– Нет! – неожиданно зло отрезал он. – Меня не пускало что-то другое!
– Твоя дурость!
– Называй как знаешь! Но с того момента, когда я случайно поднял глаза на окно и увидел ее там, я уже не мог уйти. Я вернулся во двор, спрятался в другом подъезде и стал ждать. Чего – сам не знаю. Может, какого-то знамения. Мне казалось, что если я уйду, то пропущу что-то очень важное.
– Псих, – коротко прокомментировала сестра.
– Может быть. Но я слышал какой-то голос, который приказывал мне оставаться на месте… Или просто звук. Механический звук, как будто двигалась заводная игрушка, а я снова должен был за ней следить, чтобы обезьяна не исчезла в недоступном месте… Он был у меня в голове.
Она подняла было палец, чтобы в очередной раз сбросить пепел, и не опустила его. Столбик пепла помедлил и рассыпался по ковру. «Боже, да он и впрямь сошел с ума, – подумала девушка, и в тот же миг резкий механический звук отразился в ее мозгу. – Он – да. Но я?! Почему я слышу это?!»
– И знаешь, что случилось? – В его голосе вдруг послышались истеричные нотки. – Чудо! Она вышла во двор и пошла к помойке, неся какие-то пакеты. Вернулась в подъезд, через пять минут вышла еще раз… И еще… И наконец, вытащила велосипед – детский велосипед, трехколесный. Лида поставила его за помойку и посмотрела наверх. Она искала взглядом какое-то светящееся окно… Уже стемнело, зажигались окна. И я тоже смотрел туда, куда смотрела она. И я увидел окно на третьем этаже… В нем стояла женская фигура – темный силуэт… Женщина пыталась следить за Лидой, но ничего не видела в темноте.
На этот раз сестра ничего не сказала. Ей стало холодно, хотя в кабинете вовсю жарила батарея.
– Женщина смотрела на нее, Лида смотрела на женщину, а я – на Лиду… Каждый из нас наблюдал за кем-то еще, не зная, что за ним тоже наблюдают… Только меня никто не видел.
«У него бред! Я не дам ему уйти, пока не вернутся родители, – лихорадочно строила планы сестра. – Шимпанзе ни при чем… Шимпанзе? Да это заразно! Нет-нет, только не поддаваться, это не должно захватить меня! Пусть мы двойняшки, но я не хочу сойти с ума за компанию!»
– А потом Лида вошла в подъезд.
– Ты пошел следом? – осторожно, почти ласково спросила сестра. Она продолжала строить планы, как успокоить брата и удержать его дома до возвращения родителей. Но они должны были вернуться так поздно, что ничего путного девушке в голову не приходило.
– Нет, конечно, – искренне удивился Сергей. – Зачем? Я уже узнал, где она живет. Зато мне стало очень интересно, чем это она занималась.
– Мусор выкидывала, – сквозь зубы процедила сестра. – Тоже мне, тайна!
– Тайна? – Он вскинул усталые, глубоко запавшие глаза. – Может быть, и в самом деле это была тайна. Только чья? Я подошел к помойке и стал осматривать то, что она выбросила. Было темно, и я плохо разглядел… Но мне показалось, будто в одном пакете что-то шевелится…
Он перевел дух и попросил сигарету. Света молча протянула ему отцовскую пачку. Поднесла огня. Он с наслаждением выпустил клуб дыма:
– Сто лет не курил. У меня кончились деньги. Можешь одолжить еще немного? Даже на сигареты не осталось.
«Нельзя одалживать, иначе он так и не вернется домой!»
– Пришлось отдать Наташке все, что у меня было, да еще кое-какие диски на продажу, – признался он, продолжая пускать дым. – Она вплотную села на героин… Честно говоря, с ней стало непросто. Она все время клянчит деньги, а когда их получает… В общем, если бы у нее не было свободной кровати, я бы там не задержался.
– Но ты сам не…
– Не, – отрезал он. – Я же знаю, если начну – мне конец. Завязать уже не смогу, сила воли не та. А мне пока не хочется сводить счеты с жизнью.
– Я подкину тебе денег, – жалобно проговорила Света. – Но немного. У меня у самой почти ничего нет. Все, что смогла, выпросила у мамы…
Она жалилась нарочно, чтобы он не смел попросить большую сумму, но Сергей как-то странно на нее взглянул. Будто видел ее насквозь или знал то, о чем Света понятия не имела.
– Я никак не мог рассмотреть все это барахло, которое выкинула Лида, и потому решил еще раз туда вернуться. Потому что то, что там шевельнулось… Я вытащил это из пакета и увидел заводную обезьянку. Она хотела кувыркнуться еще раз, напоследок… Наверное, пружина от сотрясения развернулась.
– Где ключ? – неожиданно для себя спросила Света. Этот ключ представился ей на удивление четко – будто и в самом деле существовал.
Брат поднял глаза:
– Не знаю. Я не нашел его. Наверное, где-то затерялся. Кое-что из вещей наутро пропало, как мне показалось. Например, велосипеда уже не было. Но большинство игрушек сохранилось, и я погрузил их в багажник.
– И разбил мою машину? – поняла сестра. – Ты брал ее, чтобы обыскать ту дурацкую помойку?
Он не обратил никакого внимания на ее возмущенный тон. Только слегка заулыбался, продолжая рассказ:
– Что было потом, ты знаешь. Я так задумался, что врезался в столб. Особенно эта обезьяна меня смутила… То, что ее можно было заводить, и то, что я точно знал, что она всегда попадает под диван… Это мне покоя не давало, потому что у меня самого никогда в детстве не было такой игрушки. Не было – я же помнил. Я помнил многое… Я помнил даже то, чего никогда не было, как выяснилось, – он снова усмехнулся. – Потому что эту обезьяну я тоже помнил, а уж когда вспомнил ее имя, то слишком резко повернул руль… На дороге был открытый люк, я просто хотел его объехать, но переборщил… И врезался.
– Ее звали Маша, – слабо проговорила сестра. В ее голосе слышалось утверждение, а не вопрос.
Он кивнул:
– Да, Маша.
Некоторое время оба молчали и курили, стряхивая пепел в отцовскую пепельницу. Света уже прикидывала про себя, что нужно будет сделать в кабинете, когда они его покинут. Поправить альбомы в шкафу – они лежали криво. Вычистить и вымыть пепельнцу – отец не должен видеть, что они пренебрегают запретом курить дома. Что же еще? У нее в голове путались, сталкивались какие-то неуклюжие странные мысли, и она никак не могла прийти в себя. Как будто там завели обезьяну и она каталась внутри черепа, ударяясь о стенки и идиотски передергиваясь.
