– Да, – покорно признала Света, пытаясь подсчитать про себя, в который раз слышит эту поразительную по глубине мысль. – Все правильно… Хорошо еще, что с самим Серегой ничего не случилось. Видел бы ты машину! Он мог остаться без головы!
Она сделала правильный ход, будучи заранее в нем уверенной, – отец сразу встревожился и даже заподозрил, что от него скрыли самое худшее и Сергей сейчас находится в больнице… Но тут снова раздалось тявканье звонка, и тот явился собственной персоной. Света услышала его голос за дверью и вскочила:
– Пап, ты его не ругай. Он сейчас в таком состоянии… Несчастная любовь, понимаешь?
Отец только успел приподнять брови. Через минуту Сергей уже благодарил его за подарки. Он сиял, перебирая стопку дисков, и едва удосужился поцеловать отца в щеку.
– Ну здорово, ну классно, – восхищался он. – Все, что я просил… Ну почти все. Ты не достал мне первый альбом «Сопор Аэтернус»? Не было?
– Ты еще недоволен? – Отец был так обескуражен последним сообщением дочери, что даже не сумел рассердиться как следует. – Признавайся – сел за руль пьяным?
Сергей поднял глаза к потолку. Слегка задумавшись, пожал плечами:
– Ну не совсем, папа. Я был скорее с похмелья. Но с тяжелого, это точно.
– Тебе всего двадцать три года, и ты так спокойно об этом рассуждаешь! – взорвался наконец тот. – Говоришь, как законченный алкоголик!
– Вот-вот, – вмешалась девушка. Она по опыту знала, что в таких ситуациях лучше всего принимать сторону родителей. – Разбил мою машину и даже не извинился как следует!
– Сама тоже хороша, – бросил через плечо отец, и она тут же притихла. – Всегда готова пропустить рюмочку! Я вас окончательно избаловал, но когда же мне с вами возиться! Аня! Аня, иди сюда!
В кабинет заглянула испуганная мать.
– Я на кухне, варю ему пельмени. – Она переводила взгляд с одного своего детища на другое. – Не ругай его слишком, Кеша… Машину починят!
– Ты тоже виновата! – набросился на нее муж. – Видишь ведь, что я целые дни занят, дома почти не бываю! Абсолютно забросила их воспитание! И причем уже давно!
Жена сделала слабую попытку оправдаться, заявив, что дети ее совершенно не слушаются. Что она может с ними поделать? Бить их? Так ведь они настолько выросли и так обнаглели, что могут дать сдачи…
– Они мне постоянно дерзят, я для них не авторитет, – плаксиво закончила она. – Сделали из меня кухарку, прислугу… Светка совсем мне не помогает по дому, а Сережа устраивает в доме кавардак…
– Сама виновата! – отрезал муж. – Оно всегда ездили на тебе, как хотели, а ты не возражала! Вот и результат!
– Но если я не могу с ними справиться! – воскликнула женщина и неожиданно разрыдалась. Она горько плакала, беспощадно растирая свои красивые зеленые глаза, жаловалась на то, что хозяйство ее окончательно придавило, лишило индивидуальности, что она всю себя посвятила дому и детям, а взамен получает только черную неблагодарность.
Брат с сестрой переглянулись и сделали совместную попытку выйти, но отец их остановил:
– Просите прощения!
– Но я-то за что? – возмутилась было Света, но, встретив его взгляд, тут же осеклась и покорно сказала: – Хорошо, извините.
– Кто – «извините» и за что – «извините»? – менторским тоном поинтересовался отец.
Неписаный устав домашних ссор был знаком девушке с раннего детства. Она всегда извинялась односложно, стараясь сказать как можно меньше, потому что ей казалось, что ее унижение от этого тоже уменьшится. Но отец не давал ей скользнуть в эту лазейку и требовал обстоятельных извинений.
– Извини, папа, что я дала ему машину, – отчетливо произнесла она. И если бы кто-нибудь повнимательней вслушался в ее голос, то услышал бы в нем не раскаяние, а только подавленную злобу. Но никто не вслушивался – отец удовлетворенно кивнул.
– А теперь извинись перед матерью, – потребовал он.
– Перед ней-то за что? – снова взвилась было Света, но, вспомнив давно затверженный урок, повернулась к ней, как заводная кукла, и отчеканила: – Мама, прости, что я тебе не помогаю по дому.
Та постепенно переставала рыдать, хотя все еще энергично вытирала глаза.
– И за то, что иногда спорю с тобой, – подумав, добавила Света.
– Теперь ты, – потребовал отец, обращаясь к Сергею.
Но парень, наблюдавший все происходящее с замкнутым, холодным видом, только качнул головой.
– Что? – деланно удивился отец. – Ты не хочешь? Твоя сестра, которая виновата меньше, извинилась, а ты, после того как разбил машину и напился, отказываешься?
– Зря ты извинялась, – сквозь зубы проговорил Сергей, обращаясь исключительно к сестре. Отца он как будто не услышал. – Тебе еще не надоела комедия, которую мы все тут ломаем?
При этом заявлении мать немедленно перестала всхлипывать. Она испуганно раскрыла покрасневшие от слез глаза и вытянула руку, будто стараясь остановить сына на краю пропасти. Но было уже поздно. Сергея понесло:
– Тебе, папа, очень нравится, когда мы все перед тобой унижаемся. – Он повернулся к отцу: – Только и слышишь – извинись за то, извинись за это! Мы все время извиняемся, черт знает почему, хотя что уж такого страшного делаем! Я не буду извиняться перед тобой. И перед ней не буду, – он движением подбородка указал на оцепеневшую мать. – Перед вами я не виноват. Да, я разбил Светкину машину и уже извинился. А еще отдал ей свои карманные деньги. И буду отдавать их до тех пор, пока все не выплачу за ремонт.
Он повернулся и открыл дверь кабинета. Ему в спину полетело гневное восклицание:
– Карманные деньги! Хорош! «Свои карманные деньги»! Да у тебя никогда не было карманных денег, тунеядец! Это МОИ, МОИ деньги! А ну, иди сюда!
– Кеша, я умоляю, успокойся, – еле слышно пробормотала мать, но ее никто не услышал.
Парень резко развернулся на пороге. В эту минуту его лицо было страшным – Света даже прикрыла глаза, чтобы не видеть искаженной белой маски, стянутой на левую сторону уродливым шрамом.
– Это твои деньги, правда, – отчеканил он. – И я их у тебя больше не возьму.
– Больше и не получишь!
– Да я вообще отсюда уйду!
За ним захлопнулась сперва одна дверь, потом другая – парень скрылся в своей комнате. Мать ломала руки, но как-то осторожно, будто не была уверена, произошло что-то серьезное или это обычная семейная сцена, которая кончится ничем. Света перевела дух и двинулась за братом. Ее уже не останавливали.
– Ты с ума сошел, – прошептала она, плотнее закрывая за собой дверь его комнаты. – Собираешь вещи? Куда ты пойдешь?
Тот молча швырял одежду в большую сумку, которая валялась посреди комнаты.
– Ты берешь что попало, – остановила его сестра. – Эти брюки тебе уже коротки… Послушай, так нельзя! Он сейчас отойдет и сам извинится! Знаешь ведь, как бывает… Он просто устал после поездки, после самолета…
