– Я скоро увижу вас. – Вадим взял ее руку своими сухими и горячими пальцами, склонился и поцеловал чуть повыше запястья. Его губы тоже были сухи и горячи, как будто этого человека сжигал внутренний жар, замаскированный внешней благопристойностью. Ей вспомнились слова Тамары: «Мой-то прост… А есть такие, с виду ласковые, а тронь-ка их…» «Не Вадима ли она имела в виду? – подумала Марина, отнимая от него руку. – Она ведь еще вчера знала, кому Делон собирается меня всучить… Что она там еще говорила? „Сволочь, но не больше, чем все мужики…“ Все это пустые слова! Хотела бы я, наконец, узнать, кто он такой!»
Провожая гостя, Тамара и Делон вышли в прихожую, демонстративно прикрыв за собой дверь, на тот случай, если бы Марине вздумалось двинуться за ними. Но она не сделала бы ни шагу в ту сторону, хотя самое время было подслушать их разговор. Ее рука горела от прикосновения его пальцев и губ, а в голове не осталось ни одной связной мысли. Только в висках стучала кровь, как будто кто-то ударял молоточком, как на аукционе: «Продано! Продано!»»
Громко хлопнула входная дверь, забренчали замки. Судя по голосам, Тамара и Делон удалились в кухню обсудить состоявшуюся сделку. А в том, что она состоялась, Марина была уверена. Но она даже не попыталась повторить вчерашний трюк со стаканом и подслушать их из соседней комнаты. Что бы они ни говорили сейчас, в какие подробности ни вдавались – узнай она все это, ничего не могла бы сделать. «Что толку знать, за сколько они меня продали? – сказала она себе. – Он купил меня, значит – конец. А если бы я ему не понравилась? Что было бы со мной? Осталась бы здесь? Тамара бы этого не допустила.»
Она прошлась по комнате, взглянула в зеркало. Эта черная челка, уменьшенные темной помадой губы, глаза, подведенные так, что казались раскосыми… Почти неузнаваемое лицо. И, глядя на женщину в зеркале, Марина, как ни странно, меньше ощущала весь ужас случившегося с нею – как будто все это случилось не с ней, а с этой женщиной, не имеющей к ней отношения. «Новая жизнь… – Она словно пробовала эти слова на вкус. – Черт, я, кажется, поддаюсь проповедям Тамары! Какая там жизнь! Поддельная, как это лицо! – Она отвернулась от зеркала. – Его руки… Есть в них что-то отталкивающее… Представить только, что касается меня этими руками! Что же в них такое, что именно?! Искривленные пальцы? Ну, это, может быть, последствия артрита. У этих рук какое-то особое выражение, они выражают больше, чем его лицо. Если бы я могла знать, что… Надо приготовиться к худшему. Надеяться глупо… Нет, надо надеяться! Если я смирюсь со всем, я погибну! Зачем было оставаться в живых?! Неужели только, чтобы жить во что бы то ни стало?! Да я перестану уважать себя… Хотя и теперь уважать не за что. Но я вырвусь! Вырвусь! Как знать, может, он не станет стеречь меня так, как Тамара?»
В комнату через приоткрытую дверь протиснулись кошки. Черная, привлеченная запахом мяса, вскочила на стол и принялась обнюхивать тарелки. Найдя уцелевшее фаршированное яйцо, жадно принялась потрошить его, извлекая кусочки лосося, давясь, судорожно глотая… «Совсем как Делон», – усмехнулась Марина. Другая, белая кошка, более жирная, сидела на полу, задрав кверху морду и не решаясь последовать за подругой.
Дверь распахнулась, раздался звук сабо.
– Ах, паршивки! – замахнулась Тамара на кошек. Впрочем, настроена она была благодушно.
«Знает, что получит за меня деньги, вот и не злится!» – подумала Марина. Тамара расположилась в кресле и блаженно вздохнула. Прикрыла глаза.
– Ну, как он тебе? – полюбопытствовала наконец Тамара. – Хорош?
Марина неопределенно пожала плечами.
– Дурында! – прокомментировала этот жест Тамара. – Да за одного такого можно пять таких, как мой красавец, отдать!
Она сощурилась, глядя на Марину.
– Ни за что не поверю, что ты втюрилась в моего дурака, – холодно сказала она. – Вадим тебе больше подходит.
– Вам, лучше знать! – Марина не глядела в ее сторону.
Тамара засмеялась хмельным смехом. Распахнула на груди кофту, чтобы освежиться. Из-под слоя пудры на ее щеках проступили красные пятна.
– Не буду врать, что спала с ним! – Ее глаза сверкали бесовским весельем. – Мое время давно прошло, что уж там… Но, по словам верных людей, знаю, что не пожалеешь… Это мужчина, дурочка, по сравнению с ним мой – просто придурок…
– Не жалуете вы своего сына…
– А ты не дерзи. – Тамара уже не выглядела пьяной. – Будешь дерзить – пропадешь. Дерзкие бабы тоже не всем мужикам нравятся.
– А не хочу нравиться.
– Приходится! – вздохнула Тамара. – Да ты особенно не старайся, ты сейчас в такой поре, когда хочешь не хочешь – нравишься.
– Кому это?
– Да хоть Вадиму. Что, разве не заметила?
– Ничего не заметила.
– Слепая или притворяешься? – удивилась Тамара. – Он же тебя в гости позвал!
– Ну так что?
– Да не картины же смотреть?!
Марина закусила губу, поняв, что противоречить не имеет смысла.
– А пока, убери-ка со стола, моя милая! – приказала Тамара.
Марина стала составлять тарелки в стопку. Кошки соскочили на пол. Хлопнула входная дверь. Делон ушел.
Весь день Марина бродила по дому в каком-то отупении. Тамара коротала время в угловой комнате, попивая вино и непрерывно зажигая сигареты, пока воздух не стал синим от дыма. С Мариной она не разговаривала. Та с тоской смотрела то на запертую дверь, то на окна в проводах сигнализации, то на телефон, стоявший в прихожей. У нее мелькали дикие мысли – взять на кухне топорик, которым она колотила отбивные, и грохнуть по голове Тамару… Выскочить в окно, как есть, в дурацком халате, броситься к первому же прохожему. Но ей было ясно, что все это пустые фантазии. Сам воздух этого дома словно душил и обессиливал ее. К вечеру даже Вадим не казался ей таким уж противным. «Может, это и к лучшему, – малодушно думала она. Закрывала глаза, стараясь не думать о его руках. – Света, Света… – думала она в отчаянии. – Ты-то, наверное, думаешь, что я умерла! Может, мне удастся позвонить от Вадима… Хорошо, что я помню твой телефон! Телефон… – Она похолодела. – Ее телефон в моей записной книжке! Она ведь вписала его туда, своей рукой! Записная книжка была в сумочке, а сумочка… Исчезла! Господи, она попала к Делону! Он общался с ее любовником и конечно знал телефон! Стоит ему просмотреть книжку – и он поймет, что я была связана со Светой! Мне-то уже, пожалуй, ничего не грозит, со мной все уже случилось, что было можно… Но она может погибнуть! Ей не удастся отвертеться… – Марина попыталась взять себя в руки. – Хотя с какой стати он станет просматривать книжку? Ведь он даже не подозревает, что у нас могут быть общие знакомые! Тамара сказала, что мои документы в помойке… Ей стало холодно. Она стояла в кухне, глядя в окно. За окном шел дождь. Он заливал давно не мытые стекла, стучал по подоконнику, сотрясал красные гроздья рябины… „Только бы они уничтожили эту книжку!“
Делон вернулся поздно вечером, вымокший и довольный. Марина в это время лежала на кровати в его комнате. Он открыл дверь и окликнул ее:
