Нина Петровна встала и, глядя только на следователя, сказала:
– Видите, какой тут получается бездарный разговор. Вы же хотели поговорить со мной о чем-то более важном?
– Да, надо будет поговорить, – согласился следователь. – Вы, как я понял, не работаете?
– Уже лет пять я сижу дома, с внуками, – с достоинством ответила Нина Петровна.
– В таком случае я к вам прямо домой приеду завтра. Надо дом осмотреть.
– Я могу идти?
– Конечно.
Коля пропустил мать вперед и, уходя, кивнул следователю:
– До свиданья.
Когда их шаги затихли на лестнице, Яна бурно расплакалась. Сразу стало видно, что она еще очень молода – едва стукнуло девятнадцать – двадцать лет. Она села на диван рядом со следователем и уронила голову в колени.
– Она его убила… – повторяла Яна. – Что теперь со мной будет?
– Успокойтесь, – сказал следователь. – Уже два часа прошло, пора успокоиться.
– А мне кажется, это только сейчас случилось, простонала Яна.
Следователь разглядывал девицу, которая принялась вытирать лицо и поправлять растрепанные волосы. Ему не верилось, чтобы это хрупкое, кокетливое, очень молодое создание всерьез могло увлечься полным, неприглядным мужчиной, которого два часа назад застрелили у нее во дворе. Конечно, дело тут было только в деньгах. Хотя девчонка и пыталась придумать какие-то другие объяснения своему чувству.
– Ну что? – спросил следователь. – Пришли в себя? Можете наконец толково рассказать, что случилось?
– Мы ехали домой… – Она робко, искоса посмотрела на него, упрямо избегая прямого взгляда. – В его машине…
– А у вас у самой есть машина?
– Есть… Но она в ремонте.
– Давно она у вас появилась?
Девушка запнулась, потом ответила:
– В сентябре. В самом начале. У меня был день рождения…
– Это его подарок?
– Конечно. С моей зарплатой я не могла бы позволить себе такую машину.
– Какая марка?
– «Мазда».
– Так, ну а эта квартира кому принадлежит?
– Мне. Она моя, она мне досталась по наследству, могу документы показать!
– Не надо. И все, что в квартире, тоже ваше?
– Кроме этой мягкой мебели… И ремонт тоже устроил Паша. Он и денег мне дал, и с мастерами договорился, и квартиру мне снял, чтобы я там пожила, пока идет ремонт… Он любит, чтобы везде было чисто и красиво… То есть любил… – Девица снова собралась впасть в панику, но следователь вовремя остановил ее вопросом:
– Он довольно часто делал вам дорогие подарки, как я понял?
– Да. Но я никогда не просила у него этих подарков. Никогда.
– Хорошо, а жена его знала, что он тратит на вас большие суммы?
– Знала. Она очень скупая.
– Это он вам говорил?
– Да. Он всегда говорил, что она целиком отдает себя детям, а о нем давно забыла. Все для детей, а для него – ничего. А он же еще сравнительно молодой человек.
– Сколько же ему было лет? По-моему, за пятьдесят? – спросил следователь.
– Да, ну и что?
– Пока ничего Вы тут рассказывали, что у вас вышла стычка с его женой. Стычка случилась только одна или до этого вам гоже приходилось сталкиваться?
– Никогда. Но она сюда звонила, когда узнала мой телефон.
– Что это были за звонки? Нина Петровна угрожала вам?
– Нет. Просто просила к телефону Пашу… Он всегда подходил, хотя я его просила этого не делать.
Понимаете, тогда я чувствовала себя какой-то… – Девушка замолчала.
– Не понимаю, – признался следователь. – Он вам не рассказывал, что у него неприятности, что ему кто-то угрожает? Я не имею в виду семейные дела.
Девушка задумалась, смущенно развела руками:
– Он никогда не обсуждал со мной свои дела…
Мы говорили о другом.
– О чем же?
– Ну, эго глубоко личное.
– Хорошо. Сегодняшний день прошел, как обычно? Вы его секретарь?
– Да.
– Все звонки проходят через вас?
– Да, все, кроме его мобильного телефона.
– Ну, и не заметили вы среди звонков чего-то неординарного?
Девушка задумалась, потом порывисто сжала голову руками:
– Страшная боль… Я что-то туго припоминаю…
Нет, кажется, ничего странного не было, все как всегда…
– И вы поехали домой? То есть к вам?
– Да… Сразу после работы. Он сказал, что заберет меня и отвезет… Я ждала его в машине Он дал мне ключи.
– То есть вы ни от кого не скрывали ваших отношений?
– От кого же нам их было скрывать? – Девушка очень удивилась.
– Хотя бы от сослуживцев.
– Он ведь был главой фирмы… Ему незачем было скрываться.
– Понятно. Ну, и вот вы ехали домой. Не наблюдали за собой слежки? Никто за вами не ехал?
– Я не видела ничего подозрительного. Да ведь стреляли не из машины.
– Вы сказали – стреляли из подъезда напротив, из окна? Видели еще что-то? – допытывался следователь.
– Ну, я не видела ничего конкретного, я копалась в сумочке, искала свои ключи от квартиры. Но когда раздался этот выстрел, я перестала соображать. Увидела, как Паша падает. Он уцепился за машину. Потом упал. Я совсем ничего не понимала… Потом будто что-то меня повело – я подняла глаза и посмотрела в окно второго этажа, в доме напротив. Оно было открыто.
– И больше вы ничего не видели?
– Ничего, – с сожалением призналась девушка. – Но я убеждена – именно там стоял убийца.
– Можете хотя бы сказать, кто стрелял – мужчина, женщина?
– Не знаю, – нервно повторила она. – Послушайте, что мне теперь делать? Скажите хотя бы – я что, тоже под подозрением? А эта старая стерва, которая наняла убийцу, – нет?!
– Выбирайте выражения, пожалуйста, – посоветовал ей следователь. – Не хочу вас, конечно, пугать, но таким поведением, как сегодня, вы себе только навредите.
Яна вскочила:
– А, так дело сшито заранее? Она вам и за меня заплатила? Ну, тогда вообще все понятно! Тогда я вас вообще поздравляю! Сколько же она заплатила, чтобы меня погубить? Ну конечно, что ей теперь жадничать – у нее денег после Паши осталось полно, никуда они от нес не уйдут… Гадина, гадина, старая мерзкая гадина… Она и меня убьет, если только следствие начнет поворачиваться против нее… Она убьет, а вы за денежки ее прикроете!
