Она сняла пальто, разулась. Под пальто у нее оказался облегающий деловой костюмчик.
– Мне идет? – спросила она, кокетливо изгибаясь в талии и кладя руки на бедра. – Знаешь, сколько он стоит, а?
– Триста долларов, – сказал Иван.
– Почти угадал. Разбираешься.
– Девушка научила.
– Твоя девушка?
– Да.
– Она красивая?
Иван вдруг не выдержал и рассмеялся:
– Два часа назад она меня расспрашивала про тебя. И задала тот же вопрос. Как будто важно – красивая или нет.
– Для нас, женщин, важно.
– А ты разве женщина? Ты животное.
Муха слегка удивилась:
– А что? Как все…
– Да не как все, – возразил Иван. – Можешь мне поверить.
– Неужели ты знал лучше?
– Да. Многие были лучше.
– Ты в них во всех ошибался, – твердо заявила Муха. – И потом – зачем же ты приехал, когда я тебя позвала?
– Хотел тебе хорошенько врезать по одному месту, – признался Иван.
Муха задумчиво на него взглянула, расстегнула пиджак, сняла его. Потом спустила с бедер облегающую юбку, переступила через нее. Затем освободилась от колготок и трусиков, повернулась к нему спиной и наклонилась:
– На, врежь.
Он молча разглядывал ее, а она, извернувшись, ухватившись рукой за спинку стула, разглядывала его.
Потом нетерпеливо спросила:
– Чего ждешь?
– Смотрю.
– И что видишь?
– Что ты похудела, – спокойно пояснил он. – Наверное, нелегко приходилось?
Она повернулась и села на стул:
– Устала так стоять. Знаешь, в жизни ни перед кем я так не старалась, как перед тобой. И зря я все это делаю. Вот, пожалуйста, результат – ты меня уже презираешь. За проститутку меня принимаешь.
– Вот уж нет!
– А за кого?
– За убийцу!
Муха засмеялась:
– Сам хорош! Мне одеться или подождать, пока ты вдохновишься?
Он не ответил. Муха потянулась за своей сумочкой, достала оттуда пудреницу, провела по лицу губкой, прищурилась:
– И выгляжу я вроде бы неплохо. Постой-постой… А ты меня не боишься в самом деле? Думаешь, я тебе тоже укол поставлю?!
– Кто тебя знает.
– Ты шутишь, – сказала она, вглядевшись в его серьезные глаза. – Ты меня не боишься. Ты никого не боишься.
– Я тюрьмы боюсь.
– Да? – спросила она, захлопывая пудреницу и облизывая губы. – А я сидела. Давно, правда. Я еще девчонкой совсем была.
– Ну и как? Понравилось?
– Ничего страшного. Кормежка, правда, была плохая, и скучно очень. А так – не многим хуже, чем везде… – Муха загрустила и протянула к нему руку:
– Дай покурить.
– Иди сюда, дам.
Она пересела к нему в кресло. Слегка поерзала, устраиваясь на его коленях, обняла его за шею, закурила… Она пускала дым к потолку, вытягивая нежную длинную шею, а он, обхватив ее голые колени, раскачивал ее, как ребенка. Муха заулыбалась:
– Ты добрый, я сразу поняла. Ты меня не бойся, слышишь? Мне, кажется, конец пришел… Что уж меня бояться.
– Засыпалась с телевизионщиком?
Она покачала головой и, уже не пытаясь оправдаться, поправила Ивана:
– С его женой.
– Так ты еще кого-то пришила?
– Ага. Я и приехала в Москву, чтобы заказ выполнить. Ну, стрельнула в этого мужика. Хотела уже уезжать домой, но тут мне говорят – это еще не все.
И денег за работу ни копейки не дали. Заставили ждать… Говорят – заказ будет двойной и оплата тоже двойная. Ну, я сижу и жду… А что мне делать?
У меня даже оружие отобрали, когда поняли, что я нервничаю. Потом говорят – убей теперь бабу. Ну, я по всему поняла, что это его жена. Говорю – давайте деньги вперед, давайте оружие, машину дайте. Все мне дали. Ну, я в нее стреляю. Один раз. Я вообще с одного раза всегда попадаю. А тут мимо.
Я прямо сердцем чувствую, что мимо. Разворачиваюсь, чтобы ее добить, и ты понимаешь – вижу, что меня уже засекли. Менты в своей шикарной тачке в конце улицы видны… Что они тут забыли?! Чего ради меня засекли? Подставили меня мои заказчики! Я в нее еще раз пальнула, уже на автомате, потому что сматываться надо… Попала, но не уверена, совсем ее добила или нет… И умотала. Машину бросила через пять минут, а сама в переулки, в переулки… Немножко отдышалась в убежище – и что выясняется? Что меня ищут. Фоторобот сделали, все мои данные у них есть… Ну, вилы! Надо, чтобы я дала показания против заказчика. А какой там был заказчик – откуда мне знать?! Я в глаза его не видела. Говорила только с посредником…
Муха умолкла.
– Вранье, подружка, – ласково сказал Иван. – Но ты интересно врешь.
– Все правда!
– Нет. – Он продолжал покачивать ее на коленях. – Ты что – профессиональная киллерша?
– Нет, я подрабатываю.
– Странная подработка.
– Да, у тебя такая же точно! А что мне еще делать?
Денег нет, работы никакой. И вообще… Обстоятельства.
– Шла бы в проститутки. У тебя фигура хорошая.
Все-таки более женское занятие.
– Нет, лучше сдохнуть, – очень решительно сказала Муха.
– Все равно ведь спишь с кем придется, – сказал он.
Муха повернулась, и он увидел, какие злые и жесткие у нее глаза.
– Если я спала с тобой, придурок, то это потому, что мне это нравилось!
– А, ясно, мне крупно повезло.
– Пусти! – Она сняла руку с его шеи, но он удержал ее. – Сиди, рассказывай.
– Я все тебе рассказала.
– Значит, ты, малышка, угрохала четырех человек, пока была в Москве? – Он сильно тряхнул ее на коленях. – Так?
Муха развязно ответила:
– А ты скольких?
– Ни одного, дорогая. Я только, подбирал за тобой свежие трупы. И между прочим, вляпался с машиной по уши…
– Почему я должна тебе верить?
Она слезла с его коленей и босиком побрела на кухню. Он видел, что девушка очень устала и еле держится на ногах. На кухне зашумела вода, потом все затихло. Он ждал, что она вернется, но Муха не возвращалась. Тогда он пошел за ней.
Муха плакала, сидя за кухонным столом, опустив голову на руки. Он сел рядом:
