– Ирина Викторовна, все это возможно объяснить. Телевидение, вероятно, тут и ни при чем.
– А что при чем?
– Ваш муж в процессе подготовки передачи, вероятно, столкнулся с некими фактами деятельности Жумагалиева… Которые мог передать и вам. Это объясняет его опасения.
– А я все-таки не согласна!
– Ирина Викторовна. – Следователь встал. – У меня сейчас очень много работы. Давайте увидимся позже? Если у вас будет что мне сказать.
Ира проводила его взглядом и легла в постель, не снимая халата. Она лежала, согнув ноги, глядя в потолок, скрестив руки на груди. Потом резко села, поморщилась – сильно закружилась голова. Ира обулась, вышла из палаты.
Сестричка, листавшая за своим столиком какой-то журнал, подняла на нее глаза:
– Звонить, Ирочка?
– Звонить.
– Сончас не пропускай.
– Я все равно не усну.
Ира спустилась на первый этаж, где были бесплатные телефоны-автоматы. Здесь гуляли сквозняки, стояли в коридорах каталки, грелись возле батарей мужчины в мешковатых пижамах и их родственники.
Кончалось время посещений. Она дождалась, когда освободится автомат, набрала номер, украдкой стрельнула глазами по сторонам. Но рядом никого не было – коридоры быстро пустели, близился сончас.
Ира выслушала долгие гудки, которые издавал аппарат, стоявший в ее собственной квартире. Потом нажала на рычаг, задумалась и набрала другой номер.
– Да? – сказал музыкальный девичий голос.
– Позовите, пожалуйста, Сашу… – почти беззвучно выдохнула она.
– Его нет, – ответил музыкальный голос, с каждой секундой теряя свою музыкальность. – А кто его спрашивает?
– Вы – Наташа? – резко сказала Ира.
– Я?.. Да, я его жена, – торжественно ответила женщина.
– Я вас поздравляю, – сказала Ира. – Он живет у вас?
– А… Я поняла. Это Ирина, верно? Ирина, может быть, хватит? Пять лет это тянется, но может быть, хватит? – Теперь девушка говорила обычным голосом, без единой мелодичной нотки.
– А может, вы и правы, – вдруг сказала Ира. – Может, и в самом деле, хватит. Я… Не буду больше звонить. – И повесила трубку.
А когда Ира поднялась на свой этаж, вошла в палату, кивнув сестричке, сняла халат и легла на постель, она уже не думала ни о Косте, ни о диктофоне, ни о Жумагалиеве. Вместо мыслей была какая-то невыносимая тоска, какое-то серое пятно.
– Ира, капельницу будем ставить, – заглянула сестра.
– Давайте. Во мне уже, наверное, крови не осталось из-за ваших капельниц, – сказала Ира, стараясь улыбаться.
– Ничего, новая образуется, – приговаривала сестра, выкатывая из угла штатив, укрепляя капельницу и беря иглу. – Еще родишь, кровь тебе пригодится.
Ира вырвала у нее руку и заплакала.
– Вот ты мне скажи. – Галка подняла стакан на уровне глаз и поболтала его так, что водка ходуном заходила. – Ой, пузыри… Ну, ты мне скажи – хорошее было время, да?
– Еще бы, – подтвердил Иван. – Да ты пей, ведь налито.
Они выпили. Галка оглядела стол, отодвинула на край пустую посуду, навалилась на столешницу грудью, вылезающей из расстегнутой блузки.
– Вот разве теперь такие люди есть, как раньше? – сентиментально продолжала Галка. – Вот ты ко мне пришел. «Галя, помоги… Запутался». Я что – тебе хоть один вопрос задала?
– Ни одного.
– Видишь? А я же знаю, что ты ко мне к последней пришел.
– И вовсе нет.
– К последней, говорю! Не ври… Потому что брезгуешь мною. А что мною брезговать? Необразованная я? Так и ты необразованный. Нигде же не учился. Что – потому, что я алкоголичка? Ну, ты мне скажи – я алкоголичка?
– Нет.
– Да! Я алкоголичка! – значительно произнесла Галка. – А ты что – не алкоголик?
– Нет.
– И ты алкоголик. Третий день не просыхаешь.
Я же не спрашиваю, что с тобой случилось. Мне же по фигу. Я же твой друг. Да?
– Друг, – кивнул Иван.
Его с души воротило от Галки, но он почему-то не мог сделать такой простой шаг – встать и уйти из ее запущенной, грязной квартиры. Он запил по-настоящему – впервые в жизни.
– А теперь ты мне скажи… – вдруг перешла на шепот женщина. – Ты ее убил, а?
– С ума сошла?!
– А если не ты – на фига ты так вертишься? На фига ты меня просил? На коленях умолял?
– Ну ты и врешь. Где это на коленях? За тысячу баксов ты согласилась. Подруга… – Иван заставил себя встать.
Галка схватила его за руку:
– Обиделся? На пьяную бабу обиделся? Да сядь, я же пошутила. Ты ее не убивал… Я что – чеканулась? Ты не убивал. А им бы только дело на кого-то повесить. У меня папаша так сидел. Ни за что.
За тьфу, за полное фуфло. Ну, и что с ним стало?
Он вышел – и через полгода снова сел. Но теперь за дело. А чего он сел? У него нервы стали ни к черту. Подрался, схватил нож… Он что – придурок полный? Нет! А что он нож схватил? Потому что сидел… Тут, знаешь, все напрямую… – глубокомысленно заметила она. – Он мне говорил, когда я на свиданку пришла во второй раз: «Галя, я уже не человек, я этот…» – Она устремила взгляд в стол, помолчала и пожала плечами:
– Забыла…
– Галь, мне надо идти.
– Сиди! Я что хотела тебе сказать? Да… – Она встала, обошла стол и припала к нему всей тяжестью своего раскормленного тела, так что Иван чуть не пошатнулся. – Ты, если что, иди ко мне жить. А что?
Я здоровая. Я, ей-богу, здоровая. Как конь. Я, знаешь? Ну, короче, плевать… – Она отпустила его. – Я все равно тебе не нужна. Деньги совал… А что мне эти деньги? Я их пропью.
– Ты хоть за квартиру заплати, – посоветовал ей Иван, принимаясь шарить по углам в поисках своей куртки. – А то еще выселят.
– Права не имеют. Тут и папаша прописан, и мать… Слушай, она скоро придет. Ты погоди, она же обед сделает…
– Мне надо идти, Галь. Может, машину угнали.
Я же отсюда третьи сутки не вылезаю.
– Машину? Зажрался… – Галка смотрела на него с какой-то плохо объяснимой ненавистью. – Пришел… Разнылся… Помоги, Галечка… Деньги сунул…
А теперь тебе низко со мной посидеть?
– Галя, у меня работа.
– Работа не волк, – пробормотала она, вряд ли понимая, что говорит. И вдруг вскрикнула:
– Ну и катись. Катись! Все вы такие… Вам бы попользоваться. Косого видела… Серьезный мужик стал. Не поздоровался даже.
