— Держи курс на бритых мальчиков, там и будет бар…
И его глаза вернулись в исходное положение. Она упрямо прокладывала себе дорогу среди упоенно пляшущей молодежи, чувствуя себя какой-то деревенской бабкой на дискотеке. Пару раз ее больно толкнули и не извинились. Она сама наступила кому-то на ногу, но поскольку туфли были без каблуков, это прошло незамеченным в общем бедламе.
Наконец девушка увидела искомые бритые головы.
Они оккупировали стойку бара и буйно дергали мощными задами, крутясь на высоких табуретах.
Она с трудом втиснулась между устрашающего вида детинами в наколках. Над ухом у нее визжала какая-то вдребезги пьяная девица, детины подпирали ее с двух сторон. Пришлось долго ждать, когда бармен обратит на нее внимание. Уж у него-то глаза были в нормальном положении, и это ее немного утешило.
— Мне минеральной воды.
Бармен, который, видимо, выиграл на конкурсе приз за невозмутимость, очень серьезно и очень вежливо ответил:
— Могу предложить коктейль «Бильярд». Слабенький, двенадцать градусов.
— Мне воды, — упрямо повторила она.
Бармен кивнул и отвернулся. Через минуту перед ней оказался высокий бокал, увенчанный маленьким бумажным зонтиком, из которого торчала трубочка. На дне коктейля болтались белые шарики нетаявшего льда. Анжелика потянула на себя содержимое через трубочку, посмотрела на бармена, и тот так же вежливо и невозмутимо объяснил:
— «Бильярд».
— Ясно, — сказала она и поболтала бокал, — так что льдинки на дне еле слышно звякнули. — С шариками потому что!
Анжелика расплатилась и осталась наедине с «Бильярдом», бритоголовыми детинами и девицей, которая к тому моменту замолчала. Коктейль произвел в голове Анжелики странные изменения — там как будто покатился большой тяжелый шар — от одного виска к другому, оттолкнулся и рикошетом ударился в затылок. «Бильярд» оправдывал свое название, и наверняка в нем было больше двенадцати градусов. Впрочем, Анжелика была не уверена, что она правильно поняла бармена. Возможно, он сказал не «двенадцать», а «двадцать».
— Привет, — сказала девица.
— Привет, — ответила Анжелика.
— Как жизнь?
И тут Анжелика узнала голос. В этом грохоте он звучал не так, как по телефону. И все же она узнала его. А потом узнала и девицу. Это произвело на нее шоковое впечатление. С минуту она молча ее разглядывала, пытаясь убедить себя, что, если бы она нацепила на макушку платиновый парик, накрасилась подобным образом и облачилась в кожаное черное платье с кучей блестящих «молний» в самых неожиданных местах, она бы выглядела точно так же.
— Как жизнь, подруга? — настойчиво повторила девица, — Говенно, — честно ответила Анжелика. Девица захохотала:
— А ты с юмором! Вот не думала… Что ты такое пьешь?
— Спроси этого типа, — Анжелика кивнула на бармена. Девица нахмурилась:
— Он всучил тебе гадость для фраеров. Сколько слупил? Подожди! Сейчас!
Она перегнулась через стойку, и ее платиновый парик приблизился к черным кудрям бармена. Они мгновенно посовещались и к Анжелике подтолкнули другой бокал, увенчанный аж двумя бумажными зонтиками. Девица удовлетворенно улыбалась:
— Это будет получше.
Анжелика послушно глотнула, и в голове у нее разорвалась бомба. Она открыла рот, втянула горячий воздух и пробормотала:
— Спасибо тебе.
— Я заплачу! — Девица сунула бармену деньги и, снова повернувшись к Анжелике," приветливо спросила:
— Что так погано выглядишь?
— Я соответствую обстоятельствам, — туманно ответила Анжелика. И сама себе поразилась.
Какую ненависть она испытывала к этой девке до того, как увидела ее! Какие планы строила, как мечтала расцарапать это лицо, какие слова приберегала для этой встречи! — И все это вдруг испарилось, исчезло. Девица слегка приплясывала возле стойки, помахивая руками и дергая отставленным задом, не сводя с Анжелики внимательных, блестящих, совершенно трезвых глаз. «Наверное, трудно возненавидеть саму себя, — подумала Анжелика, делая еще глоток. — И у меня совсем нет сил что-то с ней сделать…» Девица крикнула, пытаясь заглушить музыку:
— Ну, веселее! Наконец мы встретились! Давно надо было!
— У тебя голубые глаза! — крикнула ей пьяная Анжелика.
— Да! Да, да, да! — запела девица, начиная потихоньку подпрыгивать. — Я рада тебя видеть! Ну!
Серьезно!
— На тебе парик! — снова крикнула Анжелика. Она уже так набралась, что ей приходилось цепляться за стойку, чтобы не упасть под ноги бритым детинам. В голове у нее больше не катались бильярдные шары. Там теперь плясала развеселая компания, и каждый старался переплясать другого, не считаясь с размерами ее черепа.
— Ну! — крикнула девица. — А ты думала! Давай потанцуем!
— Меня сейчас стошнит! — проинформировала ее Анжелика.
Один из парней повернулся к ней, осмотрел с ног до головы и посоветовал блевать в сортире, а то он ей сейчас ноги выдернет из одного места. Девица подскочила и схватила Анжелику за руку. Рука у нее была потная и горячая. Анжелика покорно позволила себя увести. Только оказавшись на свежем воздухе, на ступенях перед Дворцом молодежи, она вздохнула полной грудью. Девица отняла у нее бокал и сама сделала глоток. Анжелика поинтересовалась:
— Те парни с тобой?
— Нет. Я тут никогда и не была. У меня правило — не ходить два раза в одно и то же место. Даже если понравилось. Тебе лучше?
— Нет. Но наплевать… — Анжелика села на ступеньку, вытянув ноги так, что любой посетитель, желающий войти в клуб, непременно бы споткнулся. — Рассказывай.
— О чем, милая моя? — Девица прихлебывала из бокала и все еще приплясывала. Сюда тоже доносилась музыка.
— Ты же хотела все объяснить. Ты должна мне все объяснить.
— Ты, мать, такая хорошая, что ничего не поймешь, — ответила та. — Не стоит сейчас говорить.
Разговор-то будет серьезный.
— Для начала, скажи, как тебя зовут?
— А если я скажу, что Наталья, тебе станет легче? — Девица умильно склонила голову набок, и Анжелика вздрогнула — она узнала свое собственное движение. Ей стало жутко.
— Сними парик, пожалуйста! — слабым голосом попросила она.
— Зачем?
— Я хочу посмотреть…
— У меня все так же, как у тебя.
— Скажи тогда… Зачем это нужно? Кто все это придумал?
— Игорь, — ответила та. — Здорово, правда?
— Не правда… Мне плохо… — Анжелика попыталась было встать, но тут на нее едва не обрушился Дворец молодежи, и она отказалась от повторной попытки. Наталья насмешливо наблюдала за ней, приплясывая и приговаривая:
